Серебряная роза - Фэйзер Джейн - Страница 36

• Предыдущая
• 36/86
• Следующая

Когда она проснулась, комната уже была залита лучами солнца. А на ее спине, чуть пониже талии, покоилось что-то теплое и тяжелое. Полежав несколько минут и окончательно проснувшись, Ариэль наконец сообразила, что это рука Хоуксмура уютно обнимает ее под одеялами. Рука ничего не делала, просто лежала неподвижно, хотя было похоже, что она находится в таком положении уже довольно долгое время.

Соски ее грудей напряглись и затвердели, по коже пробежал холодок, волосы на голове шевельнулись. Ариэль хотела отодвинуться, но тело не повиновалось ей. Рука вдруг сдвинулась чуть ниже. Она затаила дыхание, притворяясь спящей и ожидая, что последует за этим. Пальцы руки нежно следовали изгибам ее тела…

Сдерживаемое негодование Ариэль разрешилось, наконец, яростным взрывом.

— Вы же обещали! — воскликнула она, сбрасывая его руку. — Вы обещали!

— Обещал что? — сонно спросил граф, поворачиваясь к жене лицом.

Приподнявшись на локте, он заспанными глазами смотрел на нее поверх валика.

— Я обещал не использовать создавшееся положение в своих целях. Вряд ли можно упрекнуть меня в том, что моя рука чуть-чуть соскользнула во сне.

— Вы вовсе не спали! — яростно воскликнула она, совсем собравшись выскочить из-под одеяла и тут только вспомнив, что на ней ничего нет. — Вы просто бесстыдный, Хоуксмур!

Но Саймон только рассмеялся в ответ на эти брошенные ему в лицо слова и откинулся спиной на подушки.

— То, что моя рука в таких условиях слегка заблудилась, вряд ли можно считать бесстыдством, моя дорогая.

— Вы обещали, что не прикоснетесь ко мне. Вы говорили, что не можете претендовать на свои супружеские права…

— О, я помню, что говорил, — прервал жену Саймон, все еще смеясь. — Но все это было прошлой ночью и тогда соответствовало истине. А сейчас ваше зелье придало мне сил. Кстати, отличное лекарство! Я прекрасно провел ночь, а потом имел удовольствие проснуться рядом с такой красавицей.

— Вы совершенно невыносимы, — ответила Ариэль, садясь в постели и глядя на мужа через плечо. В глубине души она ощущала странную неуверенность.

Ее собственное тело, казалось, зажило отдельной жизнью и не собиралось повиноваться приказам хозяйки.

Саймон лениво поднял руку и нежно провел пальцами по ее обнаженной спине. Ариэль еще выше подтянула одеяло к подбородку.

— Не троньте меня!

— Как я могу устоять перед таким искушением? — тихо произнес он, останавливая руку на ее пояснице. — Я всего лишь человек из плоти и крови, жена моя.

Ариэль снова легла на спину, оттолкнув его руку и укрывшись одеялом до подбородка.

— Мне и в голову не пришло, что вы способны нарушить свое обещание. И при этом вы еще имеете наглость говорить мне, что не верите моему слову, так как я из рода Равенспиров!

Саймон снова лишь усмехнулся в ответ.

— Видите ли, дорогая, обстоятельства изменились. Но если вы хотите прервать наше столь интимное общение, я предлагаю вам встать и распорядиться о моем завтраке и воде для бритья.

Ариэль пододвинулась к краю постели и ловко выскользнула из-под одеял, одновременно завернувшись в лежавший поверх них плед.

— И никогда больше не смейте сомневаться в моем честном слове, Хоуксмур. Где ключ от двери?

Саймон, несколько озадаченный, слегка улыбнулся ее словам.

— Думаю, все еще в моем кармане.

Ариэль ощупью нашла ключ в кармане куртки, брошенной в ногах кровати. Достав его, она нахмурилась, глядя на окно, сквозь которое в комнату лился бледный свет холодного солнца. Новая мысль, пришедшая ей в голову, заставила Ариэль забыть раздражение от предыдущего разговора.

— Но где же мои собаки? Обычно они к утру возвращаются.

— Да просто-напросто нашли суку в течке и теперь отсыпаются после бурной ночи, — предположил Саймон.

Разумеется, это было вполне возможно. Ариэль прижала к себе свой костюм для верховой езды и белье и направилась к двери.

— Я оденусь в вашей комнате, поскольку мою вы захватили.

Как только она вышла, Саймон встал с постели и потянулся всем телом, обратив внимание на то, насколько легче двигается его нога. До этого утра она почти не гнулась, как старая, высушенная кожа, и каждый шаг, до тех пор пока не восстанавливалось нормальное кровообращение, давался с трудом и болью. Он накинул на плечи халат и подошел к окну, распахнул его и вдохнул прохладный утренний воздух, наслаждаясь приливом мужской силы. Его молодая жена была очаровательным созданием. Вспомнив снова утреннюю сцену, Саймон улыбнулся про себя.

Но улыбка его тут же сползла с лица. Он мог вожделеть ее, но сможет ли она питать когда-нибудь такие же чувства к нему? Елена только посмеялась над ним, когда он высказал ей свои опасения. Она ответила тогда, что он прекрасен, несмотря на израненное тело и хромоту. Но Елена смотрела на него глазами любовницы и подруги.

Комната Ариэль находилась в башенке, выступавшей из стены замка. Из окон открывался чудесный вид на окрестную равнину, изрезанную пересечениями рек и каналов. Плоский ландшафт оживляли мельницы: их крылья лениво вращались под легким ветерком. Вдали, на горизонте, начиналось его собственное поместье. Он различил взглядом крышу Хоуксмур-Хауса — уютного деревянного строения, окруженного газонами, спускающимися к берегам Уота, на который выходили и окна его дома. Его родной дом своим уютным видом разительно отличался от холодного, негостеприимного замка, где он сейчас находился.

Интересно, понравится ли его дом Ариэль?

Саймон закрыл окно. Холодный утренний воздух выстудил комнату, и он наклонился к камину, чтобы развести там огонь. Да, нелегко придется ему в этот месяц так называемых празднеств.

Но раз уж он оказался здесь, возможно, ему стоит заняться поисками этой неуловимой женщины по имени Эстер.

— Собак нигде не видно, — озабоченно произнесла Ариэль, входя в комнату. — Я уж и кричала, и свистела. Эдгар сказал, что не видел их с тех самых пор, как я вышла из конюшни накануне вечером.

— Завалились где-нибудь и спят, — ответил Саймон, благодарно кивая слугам, которые вошли в комнату сразу же за Ариэль, неся горячую воду для бритья и поднос с завтраком. — Я оденусь и провожу вас к конюшне.

И он принялся править бритву на кожаном ремне. Ариэль взяла ломтик ветчины с подноса, положила его кусок хлеба и принялась жевать. Налив себе кружку эля, она осушила ее и потом вновь наполнила для Саймона.

— Но что я буду делать, если они не найдутся до начала охоты?

Перед тем как ответить, Саймон вытер остатки мыльной пены с лица. Последние слова Ариэль произнесла как-то растерянно, что совершенно не было ей свойственно.

— Милая моя девочка, но ведь это же два громадных волкодава. Что такое может с ними произойти? Беспокоиться совершенно не о чем. Собаки всегда остаются собаками и занимаются своими собачьими делами.

Ариэль слегка улыбнулась его словам.

— Это верно. И к тому же их еще двое. Вдвоем им ничто не грозит.

— Ну разумеется.

Он взял кружку с элем и выпил ее большими глотками.

— Я сейчас переоденусь и сразу же вернусь.

Опираясь на трость, Саймон, прихрамывая, направился через коридор в свою комнату.

Ариэль подивилась, почему сегодня он не стал, как всегда, одеваться при ней. Подобная деликатность была ему, повидимому, чужда — ведь он не постеснялся раздеться в ее присутствии накануне вечером. «Но тогда в комнате почти не было света», — вспомнила она. Лишь пламя камина боролось тогда с ночной темнотой. И она не увидела ничего, кроме его спины, да и то мельком. Возможно, в таком поведении проявлялась его природная скромность.

Мысль эта заставила ее рассмеяться вслух, однако этот смех оборвался сразу же, как только она вспомнила, что он ведет свой род от пуритан. Хоуксмуры были известны как трезвые, угрюмые, набожные люди. Возможно, они и наготу считают грехом и злом, а любовью занимаются только в темноте и под кучей одеял. И никогда ради наслаждения. Только для рождения потомства.

• Предыдущая
• 36/86
• Следующая