Серебряная роза - Фэйзер Джейн - Страница 13
- Предыдущая
- 13/86
- Следующая
— Похоже, это небольшой сокол, — заметил подъехавший поближе Джек. — Во всяком случае, не просто полевой ястреб. Словно кто-то охотится с ним.
В воздухе неслась самая совершенная из созданных для убийства тварей. Сокол словно дразнил отчаянно мечущуюся куропатку и лениво взмахивал своими великолепными крыльями, прежде чем решил спикировать на птицу. Куропатка попыталась было подняться повыше, но вес собственного тела неумолимо тянул ее к земле. Тогда она решила скрыться в зарослях прибрежного камыша. Однако сокол опередил ее, бросившись на бедняжку с силой и точностью свинцовой пули; от его хищно изогнутого клюва отразился луч бледного солнца. Птицы столкнулись в воздухе, куропатка рухнула на землю, а люди, наблюдавшие с дороги за охотой, перевели дыхание.
— А вот и его хозяева. — Джек указал плетью на две фигуры на лошадях, стоящие на береговом обрыве.
Повинуясь неосознанному порыву, Саймон послал своего коня галопом, направив его к двум всадникам. Его спутники последовали за ним.
Ариэль внимательно следила за Колдуном. Он был выдрессирован совсем недавно и мог в азарте погони забыть про всю пройденную науку и удрать вместе с добычей. Вот и сейчас, уже возвращаясь к своей хозяйке, он было заколебался — Ариэль чувствовала, что хищнику не терпится разделаться со своей честно заработанной добычей. И так велико было желание девушки, чтобы сокол вернулся к ней, что она заметила группу всадников только тогда, когда земля загудела под копытами их коней.
Первой ее реакцией было гневное возмущение. Неужели они не понимают, что ей сейчас необходима предельная собранность, чтобы сокол вернулся к ней? Но похоже, они почувствовали это. На вершине небольшого пригорка кавалькада остановилась, натянув поводья, причем на таком расстоянии, чтобы не отвлекать сокола.
Колдун все еще был в воздухе, носясь взад и вперед со своей добычей. Ариэль сначала подумала, что тот собирается спрятаться в камышах, чтобы без помех разделаться с куропаткой. Группа всадников на пригорке стояла совершенно неподвижно. Сокол поднялся вверх и, неспешно взмахивая крыльями, стал планировать на поднятую для него повыше руку в толстой кожаной перчатке. Опустившись на нее, он распушил перья и послушно бросил свою добычу в руку Ариэль. Та опустила ее в ягдташ у седла и пристегнула путы.
— Браво! — произнес один из всадников, отделяясь от своих спутников и направляясь к ней. Собаки насторожили уши, но всадник не удостоил их даже мимолетным взглядом. — А ведь был момент, когда я думал, что он собирается сбежать.
Первой мыслью, пришедшей в голову Ариэль, была та, что она никогда еще не видела такого безобразного человека, как этот гигант, сидящий верхом на пегом жеребце, нескладном, но невероятно мощном. Всадник был без шляпы, темные волосы его были острижены очень коротко. Каждая черта внешности незнакомца, похоже, создавалась природой по отдельности, вне всякой гармонии с остальными. Крючковатый нос уступом выдавался на лице, подчеркнутый едва зажившим шрамом на щеке. Нижняя часть лица мужчины тоже выдавалась вперед; губы всадника были сложены в ухмылку, виднелись несколько искривленные, но здоровые зубы. Над глубоко посаженными, широко расставленными глазами почти срастались широкие темные брови.
Ей бросился в глаза его темный костюм для верховой езды и короткая стрижка пуританина. Потом она резко отвернулась, махнула рукой груму, щелкнула пальцами собакам и пустилась галопом вдоль берега реки, держа на руке сокола.
Саймон нахмурился. Довольно необычное создание, не говоря уже о плохих манерах. И роскошный верховой наряд.
— Надо ехать, а то мы рискуем опоздать к венчанию из-за пустяков.
Он подобрал поводья и вернулся на дорогу, сопровождаемый друзьями.
Приблизившись по дамбе к замку, они услышали звук трубы со смотровой башни.
— Кто-то выставил там наблюдателя, — с ироничной усмешкой на лице заметил Саймон. — Похоже, они боялись, что мы не приедем.
Спустя двадцать минут группа всадников миновала подъемный мост и въехала во двор замка Равенспир.
Обитые железными полосами двери большого зала были заблаговременно открыты, и, когда жених с сопровождавшими его гостями спешились, граф Равенспир с братьями появился из внутренних покоев. Все трое были одеты в одежды из голубой и серебристой материи — родовые цвета Равенспиров, на головах братьев красовались тщательно завитые и напудренные парики. Семейное сходство сквозило в темно-серых глазах, в угловатости лиц, в легкой насмешливой изогнутости губ.
Но внимание Саймона привлекла фигура, застывшая в центре двора рядом с чалой кобылой. Девушка с берега реки. Судя по еще не до конца успокоившемуся дыханию, она должна была гнать во весь опор, чтобы опередить их. Было также ясно, что ей не составило никакого труда понять, кто он такой. У ног девушки замерли два громадных волкодава, на ее руке, облаченной в кожаную рукавицу, сидел сокол с колпачком на голове. Ариэль Равенспир. Отнюдь не горбунья, не раскосая, не колченогая.
Треуголку девушка сняла с головы и держала ее под мышкой. Волосы цвета жидкого меда рассыпались у нее по плечам, обрамляя овальное лицо. Из-под длинных густых ресниц на графа Хоуксмура пристально смотрели ясные серые глаза миндалевидной формы. Небольшой нос, полные губы, слегка заостренный подбородок. Внешне девушка мало напоминала своих братьев, и все же в ней было несомненное сходство с ними; может быть, надменная поза, гордо вздернутый подбородок.
«Она прекрасно сложена», — отметил Саймон почти машинально. Покатые плечи, тонкая талия, красивая линия сильной спины. Внезапно ему захотелось снова оказаться в седле, чтобы скрыть свою неуклюжесть от этой девушки, такой свежей и великолепной в своей молодости.
Трое братьев приблизились к нему.
— Мы рады приветствовать вас, Хоуксмур.
Рэнальф произнес эти слова с приличествующим случаю торжественным выражением на лице, но его явно обуревал гнев: серые глаза потемнели, тик дергал бледное лицо, кривились сжатые в тонкую ниточку губы.
Саймон сделал шаг вперед, протягивая ему руку. Все трое братьев пожали ее, но с заметным колебанием. Саймон посмотрел туда, где одетая в малиновый костюм девушка все еще стояла рядом с чалой кобылой со своими собаками и соколом. Она не шелохнулась. Саймон протянул руку к седлу и снял притороченную к нему отделанную серебром трость. Он пытался понять, когда же Рэнальф представит ему эту девушку.
— Добро пожаловать в Равенспир, милорды! — громко провозгласил Рэнальф, обращаясь к небольшой свите Саймона.
Он сделал несколько шагов вперед, чтобы поприветствовать этих людей, которые по примеру своего предводителя тоже начали по одному спешиваться. Рэнальф ждал, что в качестве гостей прибудет толпа разряженных кавалеров и дам — друзья и родственники Хоуксмура. Но вместо них жених его сестры привел с собой завзятых вояк. Они были известны Рэнальфу как титулованные особы — почти все были лордами и все сражались на полях брани в Европе, плечом к плечу с герцогом Мальборо. Вооружены они были лишь обычными для джентльменов шпагами, но Рэнальфу было совершенно ясно, что граф Хоуксмур прибыл в сопровождении своей охраны. Или он сделал это, чтобы спровоцировать их, Равенспиров?
Но это было только одной из причин охватившего его гнева. Главной причиной было поведение его сестры, которая, вместо того чтобы ожидать своего жениха одетой в подвенечное платье, окруженной подружками, стояла сейчас с наглой невозмутимостью, со своими собаками и этим проклятым соколом на руке, словно демонстрировала всему свету, что вполне готова обвенчаться, не выходя из седла, в перерыве охоты.
— Миледи? — спросил Саймон, не спуская глаз с девушки.
— Познакомьтесь с моей сестрой, — хрипло произнес Рэнальф, — и вашей невестой, Хоуксмур, хотя вы вполне можете усомниться в этом. Иди сюда, Ариэль!
Последние его слова прозвучали так, словно он подзывал собаку.
Глаза Саймона презрительно сощурились; затем, прежде чем Ариэль успела выполнить приказ Рэнальфа, Саймон сделал несколько шагов по направлению к ней, стараясь не налегать чересчур тяжело на трость и маскируя приволакивавшуюся раненую ногу. Девушка осталась на месте, наблюдая за ним, но прочитать выражение ее глаз было невозможно.
- Предыдущая
- 13/86
- Следующая
