Обещаю, ты не узнаешь о сыне (СИ) - Мар Ясмин - Страница 3

Под этим внимательным и изучающим взглядом я начинала теряться, и это бесило. Мои чувства к нему остались в прошлом, но наша встреча что-то всколыхнула неприятное во мне.

— Нет. Ты пойдешь только тогда, когда я тебе позволю, — спокойно отозвался он.

Как там говорила Милана? Руководитель у нас классный, с новенькими не жестит и понимающий? О том ли она человеке говорила?

— Мы с вами не переходили на “ты”, — поджав губы, напомнила я.

— Мира Алексеевна, присаживайтесь. Я еще не закончил разговор, — насмешливо протянул Никольский, а потом уточнил: — Надеюсь, так тебе больше нравится. Как сестра? Ещё учится в школе?

И хоть он улыбался, его синие глаза все так же напоминали лед.

Кажется, вот и проявление отвратительного характера моего “бывшего” парня. Со мной тогда он притворялся милым и пушистым, чтобы усыпить бдительность и заставить ему довериться. Он продумал все! С самого начала привязал к себе, так, что я искала утешение в нем. Не удивлюсь, если и одноклассники ему подыгрывали.

А что он задумал сейчас? Увидел мое имя или меня саму, когда я шла на собеседование, и решил тряхнуть стариной? Вспомнить былые развлечения?

Вряд ли такие подонки меняются.

А еще про Лесю спрашивает! Дальше что? Издевательски поинтересуется здоровьем моих погибших родителей?

— Извините, Кирилл Александрович, но вы не тот, с кем хочется сесть за один стол. И тем более не тот, с кем хочется вести задушевные беседы. Предлагаю вам прямо сейчас меня уволить.

Лицо Кирилла окаменело. Губы сжались в жесткую линию.

— Вот, значит, как. Но увольнять тебя просто потому, что мы раньше были знакомы, я не буду, Мира. Только если не справишься со своими обязанностями.

— А если я хочу сама уволиться? — спросила я, малодушно решив, что лучше снова оказаться безработной, чем работать на него. К черту, пойду наймусь хоть уборщицей или снова официанткой. Все лучше, чем терпеть его!

— Только не говори, что ты не читала трудовой договор, который подписывала, иначе я посчитаю, что брать тебя на работу было ошибкой, — грубо отрезал он. — Не терплю глупых людей, которые подписывают все, посмотрев лишь на цифры зарплаты.

— Я читала договор! — гневно отозвалась я. — И знаю, что не могу уволиться без особых причин полгода… Но…

— Давай без всяких «но», Мира, — прервал меня Кирилл, откинув голову на спинку кресла. Сложил руки на груди. — Иди работать.

Я опустила голову, чтобы справиться с эмоциями. Он так легко отмахнулся от прошлого… Так легко, будто бы он так жестоко со мной не поступил. Будто между нами ничего не было.

Я горько усмехнулась. А чего я от него ожидала? Извинений? В самом деле, Мира, ты же повзрослела и поумнела.

— Хорошо, — я нервно пожевала губу, раздумывая, могу попросить его об этом или лучше не стоит.

— Ты что-то хочешь сказать? — Кир не отрывал от меня странного взгляда.

И в конце концов я все же произнесла:

— Я хочу, чтобы никто не знал, что мы с вами знакомы. Во избежание слухов.

— Раз тебя волнуют слухи, хорошо. Но лично мне на это плевать, — отозвался Никольский.

— Спасибо, — бросила и, прижимая к себе сумочку, быстрым шагом покинула переговорную.

Вышла и выдохнула, на миг прислонившись к двери, - так тяжело мне давно не было. Я будто бы все это время была сильно напряжена и только сейчас позволила себе расслабиться. Немного опустить плечи.

Пока шла по коридору вперед, то снова смотрела фотографии, сделанные воспитателями. На них Марик с другими ребятами играл в кубики - они строили высокую башню, задорно смеясь.

На глазах неожиданно выступили слезы, но я быстро их смахнула. Самый сложный период в моей жизни остался позади. С остальным я точно справлюсь.

Но эта уверенность во мне пошатнулась, когда я подошла к месту, где мне предстояло работать.

Глава 3. Мира

Прошлое. 4 года назад

Кирилл Никольский стал моим первым парнем, первым мужчиной и первым разочарованием. Он притворялся милым влюбленным парнем, добился моего расположения, повстречался со мной пару месяцев и прилюдно бросил.

В тот день, во время выпускного вечера, я думала, что моя жизнь закончилась. Я думала, что умерла. Что осталась только пустая оболочка, у которой даже слез нет - я не проронила ни слезинки. Ни тогда, когда Кир говорил унизительные слова:

— Это все было игрой. Шуткой. Розыгрышем. Зря ты придумала что-то в своей голове. И вообще сюда пришла сегодня. Тебе просто не повезло.

Ни тогда, когда надо мной смеялись одноклассники и хохотала, видимо, настоящая девушка Кира. Та самая Алекс… Лучшая подруга. Друг детства. Девушка без сердца, которая с легкостью тасовала чужие судьбы. Потому что она умудрилась притащить иностранца к нам на выпускной и оставить в чужой стране. Я видела его - он вышел из ресторана чуть раньше меня, но идти ему было некуда. Он стоял, подняв голову к небу… И плакал.

А я прошла мимо, потому что своя боль разъедала на части, что было даже дышать тяжело.

Тогда, убегая от самой себя, я не представляла, что ожидает меня по возвращению домой.

Наша квартира горела. А родителей спасти не удалось… Мама забыла выключить плиту со стоящей на ней сковородкой с маслом, и ушла с папой отсыпаться после пьянки. Они заснули и больше никогда не проснулись. Нам даже тела не показали… В один день мы с сестрой стали сиротами и бездомными.

Мы даже не стали претендовать на квартиру - иначе пришлось бы платить соседям за ущерб, который они получили из-за пожара.

Одной из самых страшных сцен было, когда на нас с сестрой чуть ли не кинулся сосед:

— Мой ремонт! Я потратил больше ляма! Вы, что ли, мне его оплатите, выродки?!

— Серый, угомонись. У детей родители умерли, а ты про ремонт. Совсем с катушек слетел? — за нас вступилась соседка. — Ещё пожарники работу не закончили, посмотри сначала, что там у тебя с квартирой.

А Лидия Петровна потащила нас на детскую площадку, подальше от озверевшего мужчины. Но я краем уха все же слышала его:

— Ну и хорошо, что они подохли. Биомусором они были, а не людьми. Ты их хоть трезвыми в последние года видел? К себе ещё пьянь таскали всякую! — он продолжал распаляться. — Ты ещё увидишь, эти тоже в родителей пойдут. Яблочко от яблони…

Я тогда смотрела на ночное небо, прижимаясь вместе с Олесей к сердобольной старушке… И думала, что вдруг действительно так? Что я тоже когда-нибудь стану такой, как мама. Тогда мне не хотелось жить, но… Сестра. Я не могла ее оставить одну, как это сделали родители.

— Сиротинушки мои, — Лидия Петровна гладила нас по макушкам. — Не слушайте всяких идиотов, им бы лишь языком сейчас почесать. Я вас к себе заберу, хотите? Одна же живу в большой квартире, как раз хоть не одиноко будет. Только надо вам все равно родственника найти, на кого опеку оформить над Лесей.

— А я не могу? Я уже совершеннолетняя, — тут же подобралась я.

— Вряд ли получится, у тебя ни жилья, ни работы, — отозвалась она. — Я бы попыталась, но из-за возраста, сама понимаешь, мне откажут.

— Меня заберут в детский дом? — всхлипнула младшая сестра. — Но я не хочу! Мира, как я без тебя там буду?

— Ты чего? Я не позволю, — я обняла сестру. Прижала к себе крепко-крепко.

Она уткнулась мокрым лицом в шикарное черное платье, которое мне подарила соседка на выпускной.

Я напряженно думала, что делать. А потом в голову ударила мысль - ведь у нас есть бабушка! Она живет далековато, конечно, но бабуля нас с Лесей любит и все порывалась забрать у непутевых, как она говорила, родителей.

Бабушка нас действительно забрала. Сначала мы с ней похоронили моих родителей. А потом уехали почти на все лето к ней в деревню. Она жила в очень живописном месте, но при этом не прямо диком - дороги были развиты хорошо, можно было за три-четыре часа доехать до города на автобусе. Я так и моталась, пока поступала в университет.