Илон Маск - Айзексон Уолтер - Страница 9

Рассказывая об отце, Илон порой посмеивается, довольно резко и горько. Такие же смешки я слышал и от его отца. Некоторые слова в речи Илона, его взгляд, его быстрые перепады настроения напоминают его близким об Эрроле. “Порой я наблюдала в Илоне проблески ужасных историй, которые он мне рассказывал, – говорит Джастин, первая жена Маска. – И это помогло мне понять, как сложно нам не поддаваться влиянию обстоятельств, в которых мы растем, даже когда нам этого совсем не хочется”. Время от времени она отваживалась сказать: “Ты становишься все больше похож на отца”. Она поясняет: “Эта кодовая фраза подсказывала ему, что он погружается во мрак”.

И все же Джастин говорит, что Илон, который всегда был эмоционально вовлечен в общение с их детьми, фундаментальным образом отличается от своего отца: “Казалось, что с Эрролом стоит ждать беды. Но в случае зомби-апокалипсиса хочется оказаться в команде Илона, потому что он точно найдет способ укротить всех зомби. Он порой бывает очень суров, но можно не сомневаться, что он поймет, как одержать верх”.

И для этого ему нужно было двигаться дальше. Пришла пора покинуть ЮАР.

Маск стал убеждать родителей переехать в США вместе с детьми. Ни Мэй, ни Эррол этого не хотели. “И тогда я решил: «Что ж, поеду один»”, – говорит он.

Сначала он попытался получить американское гражданство на основании того, что отец его матери родился в Миннесоте, но ничего не получилось, поскольку его мать родилась в Канаде и не вступила в гражданство США. Илон решил, что легче будет сначала попасть в Канаду. Он сам пришел в канадское консульство, взял анкеты для получения паспорта и заполнил документы не только для себя, но также для матери, брата и сестры (но не отца). Паспорта были готовы в конце мая 1989 года.

“Я улетел бы следующим же утром, но авиабилеты тогда стоили дешевле при покупке за четырнадцать дней до вылета, – говорит Маск, – и мне пришлось выждать две недели”. 11 июня 1989 года, примерно за две недели до восемнадцатилетия, он поужинал с отцом, братом и сестрой в лучшем ресторане Претории “У Синтии”, а затем его отвезли в аэропорт Йоханнесбурга.

“Через несколько месяцев вернешься, – пренебрежительно бросил отец, как вспоминает Илон. – Ты никогда не добьешься успеха”.

Как обычно, Эррол рассказывает эту историю иначе, выставляя себя настоящим героем. По его словам, когда Илон учился в выпускном классе школы, он впал в сильную депрессию. Его отчаяние достигло пика в День Республики, 31 мая 1989 года. Тогда они собирались всей семьей посмотреть праздничный парад, но Илон отказался вставать с кровати. Его отец присел на стоявший в комнате сына большой стол с весьма востребованным компьютером и спросил: “Хочешь поехать учиться в Америку?” Илон оживился. “Да”, – ответил он. “Это была моя идея, – утверждает Эррол. – До тех пор он и словом не обмолвился, что хочет в Америку. И тогда я сказал: «Завтра встретишься с американским атташе по культуре», – который был моим другом по ротари-клубу”.

Илон утверждает, что рассказанная отцом история – лишь очередная выдумка, в которой Эррол выставляет себя героем. В этом случае доказать ее несостоятельность несложно. Ко Дню Республики 1989 года Илон уже получил канадский паспорт и купил билет на самолет.

Есть легенда, что Маск, сын человека, дела у которого время от времени шли неплохо, в 1989 году приехал в Северную Америку с кучей денег, а может, и вовсе с карманами, полными изумрудов. Порой Эррол поддерживает этот миф. В реальности, однако, все, что Эрролу принесла замбийская изумрудная шахта, обесценилось несколькими годами ранее. Когда Илон уезжал из ЮАР, отец дал ему 2000 долларов в дорожных чеках, а мать – еще 2000 долларов, которые она сняла со счета ценных бумаг, открытого ею еще в юности, когда она получила приз за победу в конкурсе красоты. Помимо этого, когда Илон приехал в Монреаль, у него с собой был лишь список родственников матери, которых он никогда не встречал.

Он собирался позвонить дяде матери, но обнаружил, что тот уехал из Монреаля. В результате он отправился в молодежный хостел, где поселился в комнате с пятью соседями. “Я привык к ЮАР, где люди грабили и убивали друг друга, – говорит он, – поэтому спал на рюкзаке, пока не понял, что никто не собирается меня убивать”. Он бродил по городу и удивлялся, что никто из жителей не устанавливал решетки на окна.

Через неделю он купил за 100 долларов Greyhound Discovery Pass, который позволял в течение полугода путешествовать на автобусах по всей Канаде. У него был троюродный брат его возраста Марк Тьюлон, который жил на ферме в провинции Саскачеван неподалеку от города Мус-Джо, где раньше жили его дедушка и бабушка, поэтому Илон отправился туда. Ему предстояло преодолеть более 2700 км от Монреаля.

У амбара кузена в Саскачеване

Автобус, который останавливался в каждой деревушке, ехал по Канаде много дней. На одной из остановок Маск вышел поесть и не успел запрыгнуть обратно, прежде чем водитель тронулся с места. К несчастью, вместе с автобусом уехал и его чемодан, в котором лежали одежда и дорожные чеки. Теперь у Маска осталась лишь связка книг, которую он всюду таскал с собой. Восстановить дорожные чеки оказалось нелегко (потребовалось несколько недель), и это стало для Маска одним из первых намеков на то, что платежной системе необходима встряска.

Когда Илон добрался до города неподалеку от нужной фермы, он позвонил брату, кинув завалявшиеся в кармане монетки в таксофон. “Привет, это Илон, твой троюродный брат из ЮАР, – сказал он. – Я на автовокзале”. Брат приехал с отцом, и вместе они отправились в стейк-хаус Sizzler, где родственники предложили Илону пожить на их пшеничной ферме. Там он чистил зернохранилища, помогал строить амбар – и там же отпраздновал свой восемнадцатый день рождения, получив в подарок испеченный своими руками торт, на котором шоколадной глазурью было написано: “С днем рождения, Илон!”

В своей комнате в Торонто

Полтора месяца спустя он снова сел в автобус и поехал в Ванкувер, до которого было еще полторы тысячи километров, и там поселился с единокровным братом матери. Заглянув в службу занятости, он выяснил, что за работу в основном платят по 5 долларов в час. Но была одна вакансия, где обещали 18 долларов в час: нужен был человек для очистки бойлеров на лесопилке. Облачившись в защитный костюм, он должен был по узкому тоннелю проползать в особую камеру, где варилась древесная масса, и счищать всю накипь, которая прилипала к стенам. “Если человек в конце тоннеля не успевал убирать эту липкую массу, ты оказывался в ловушке в настоящей душегубке, – вспоминает Маск. – Это напоминало диккенсовский стимпанковский кошмар, где в разные стороны расползались темные трубы и грохотали отбойные молотки”.

Танцы с Кимбалом в Торонто

Пока Илон был в Ванкувере, Мэй Маск улетела из ЮАР, решив, что тоже хочет переехать на новое место. Она посылала разведывательные отчеты Тоске. Ванкувер слишком холодный и дождливый, писала она. Монреаль хорош, но там говорят по‐французски. В конце концов она выбрала Торонто. Тоска быстро продала их дом и мебель в ЮАР и встретилась с матерью в Торонто, куда переехал и Илон. Кимбал остался в Претории, чтобы окончить последний класс школы.