Коршун и горлица (Орел и голубка) - Фэйзер Джейн - Страница 41

• Предыдущая
• 41/71
• Следующая

— Если… допустим, я решу, что сегодня не хочу ехать в Кастилию, то ты разрешишь мне это сделать тогда, когда я захочу?

— В любое время, Сарита, — он повернулся к ней и в его взгляде Сарита увидела теплоту, любовь и желание. Она поняла, что он кладет к ее ногам то, чего не дарил никогда и никому — свободу. Этот человек никогда раньше не отпускал от себя то, чего желал, но в данном случае собирался сделать именно это.

Когда б ты не захотела поехать в Кастилию, к твоим услугам будет эскорт, лошадь и кошелек. Тебе придется только сказать о своем желании.

Сариту переполняла радость.

— Мне кажется, кажется… сегодня не очень подходящий день для такого путешествия. Может разразиться гроза, как ты думаешь? В небе висит какая-то свинцовая тяжесть.

— В самом деле, по-моему, да, — согласился он серьезно, Абул чувствовал сейчас невыразимое облегчение. Он рискнул и выиграл. Хотя, может быть, его поступок вовсе и не был таким рискованным.

Ведь Сарита много раз говорила о том, что ему надо делать, просто он не понимал этого раньше. Теперь понял, что слишком боялся потерять ее.

— Так ты хочешь вернуться в Альгамбру? — спросил он ее таким же серьезным тоном, как будто бы все внутри него вовсе не пело, а кровь не бурлила от радостного предчувствия.

— Сегодня — да, — ответила она, — думаю, что сейчас я хочу вернуться.

Абул вывел лошадь на крутую тропу, и окликнул эскорт, который молча сошел с дороги, пропустил калифа и его спутницу и поехал позади них.

— И что ты хотела бы сделать, когда мы вернемся? — спросил немного погодя Абул.

Сарита бросила не него озорной взгляд.

— Посетить бани, мой господин калиф. Я хотела бы восстановить в душе и теле необходимую гармонию.

Он весело засмеялся.

— Я тебе это обещаю.

Она кивнула. Тело ее отозвалось на его слова пульсирующим возбуждением, а глаза расширились, Абул рассмеялся, отлично понимая, что с ней сейчас происходит.

— Попытайся думать о чем-нибудь другом.

Сарита начала считать кисточки в лошадиной попоне. К счастью, их было очень много, так что считала она долго. Она несколько раз начинала это делать сначала, поскольку не была уверена в том, что не пропустила ни одной. Абул, улыбаясь ехал рядом.

Когда они всего лишь через час после своего отъезда прибыли в Альгамбру, Абул сказал Сарите:

— Иди в башню, Кадига и Зулема будут тебе там прислуживать. Позавтракай, а потом приходи в бани. И вот еще что — я буду очень рад, если ты вместо этого платья наденешь что-нибудь другое, — он улыбнулся и коснулся ее рта кончиком пальца. — Ну так ты сделаешь это для меня?

— Ты считаешь, что это платье мне не идет? — спросила она, подняв брови, но оно мне так нравится, мой господин калиф.

— Да, я это заметил, — ответил он, — но ты его так давно носишь…

Сарита вспомнила обо всем том, что ей пришлось в нем проделать — свой спуск в ущелье, провести ночь под звездами, долгие часы, проведенные в тюрьме.

— Возможно, его следует постирать перед тем, как надеть снова, — сказала она.

— Да, наверно, серьезно отозвался Абул. Он уже повернулся, чтобы уйти, но вдруг понял, что она оглядывается по сторонам, явно чего-то ожидая.

— Ну что еще? — спросил он, ожидая он нее какой-нибудь очередной проказы.

— Да, но где же Юсуф? — невинно спросила Сарита. — Он всегда провожает меня в башню.

— А ты разве туда дорогу не знаешь? — ответил Абул столь же невинно, подыгрывая Сарите. — Насколько я припоминаю, на днях ты сумела найти дорогу сюда. Но если ты настаиваешь, я сейчас найду кого-нибудь, кто проводит тебя. И он поднял руку, призывая к себе одного из солдат.

— Возможно, я сумею найти дорогу, — поспешила заверить его Сарита. — Кипарисовая аллея идет к миртовому дворику, не так ли?

Абул кивнул:

— Но ты совершенно уверена в том, что не потеряешься?

— Совершенно, мой господин калиф, — и она церемонно поклонилась ему, не удержавшись, однако, от ухмылки.

— Ну, так до встречи, — повторил он и быстрыми шагами вышел со двора.

По возвращении Сариты в башню туда тотчас же пришли Кадига и Зулема. По началу они смущались, не зная, как с ней обращаться. Весь дворец знал о случившемся, и Сарите было ясно, что они не были уверены в ее теперешнем статусе.

— Помогите мне выбрать платье, — сказала она весело, устремляясь к лестнице. — Я должна встретиться с господином Абулом в банях, и хотела бы надеть что-нибудь другое. — И она показала на свое платье. — И, наверно, стоит надеть: туфли. Ты расчешешь мне волосы, Зулема?

Женщины обменялись взглядами и вся неопределенность ушла. Наконец-то, чуть ли не в первый раз после своего прибытия в Альгамбру, Сарита стала вести себя понятным для них образом. Они проводили ее наверх.

— Где вы были?

— Куда вы ездили? — спросила Кадига, перебирая платья.

— Вы и вправду спускались по веревке с балкона?

— Да, — сказала Сарита, — веревка все еще там.

Зулема с опаской приблизилась к балкону. У нее челюсть отвисла, когда она увидела веревку из шелка, все еще свисающую с перил.

— И ты карабкалась по ней, Сарита? Но это же немыслимо, ты могла убиться!

— Не убилась же, — весело ответила Сарита, — как видишь. — И она с серьезным видом стала перебирать предложенные Кадигой платья. — Не знаю, у меня совсем нет опыта в таких вещах. Какое будет лучше, как ты думаешь, Кадига?

— Если ты хочешь понравиться господину Абулу, то я думаю что подойдет любое платье, потому что их выбирал он сам.

— Так они… они, — пробормотала Сарита, почему-то находя это необычайно забавным и в то же время приятным. — Ну, решайте сами. Я ужасно голодная.

— Кто-нибудь принесет еду?

— Да, конечно, — сказала Кадига в своей обычной ровной манере, — давай я помогу тебе раздеться. — И она развязала ей лиф, удивляясь плачевному состоянию саритиного платья:

— Что ты в нем делала, Сарита?

Она рассмеялась, чувствуя на сердце необыкновенную легкость.

— Если б я тебе рассказала, Зулема, ты была бы просто в шоке. И, наверно, не поверила бы мне. — О, это кто-то несет еду.

— Этот хлеб пахнет просто необыкновенно, — и она сбежала вниз и схватила намазанную маслом булочку из корзины, улыбнувшись принесшей ее женщине. При виде этого огненно-рыжего создания, на котором не было ничего, кроме прозрачного халатика, женщина пришла в полное замешательство.

— Благодарю вас, — пробормотала Сарита с набитым ртом, вновь посмотрев на поднос. Там была миска с йогуртом, мед и чайник с жасминовым чаем, который здешние жители находили столь освежающим.

Погрузив ложечку в йогурт, Сарита решила, что они правы — даже запах этого чая был необыкновенно освежающим.

— Ну что, ты нашла что-нибудь, Кадига? — она опять побежала наверх, слизывая с ложечки йогурт.

— Вот это… для бань, — Кадига держала в руках платье из шелка цвета лаванды. Оно было простым по покрою и не имело никаких других украшений, кроме коралловых бусин, пришитых к вырезу.

— О да, оно замечательно пойдет мне, — Сарита отставила чашку с жасминовым чаем и сняла халатик. Платье превосходно облегало ее фигуру и несмотря на простоту, подчеркивало пленительность ее линий.

— Давай я причешу тебе волосы, — сказала Зулема, — они так спутались. Завязать сзади бант или не надо?

— Нет, — сказала Сарита. Ей казалось, что Абулу больше нравилось, когда ее волосы были распущены. Он никогда не говорил ей об этом прямо, но потому, как он касался их и убирал с ее лица, она поняла, что это так.

— Давайте побыстрее. Мне уже пора идти.

— Мы проводим тебя, — сказала Кадига.

— О, в этом нет необходимости. Я знаю дорогу.

— Но так положено, — заупрямилась Кадига, — мы — твои служанки.

Сарита пожала плечами. Теперь, когда на ней была одежда Альгамбры, идти в сопровождении служанок было совершенно естественно.

— Хорошо, тогда пойдемте, но голову я закрывать не буду.

— Если господин Абул не настаивает на этом…

• Предыдущая
• 41/71
• Следующая