Доля Пути: Лето (СИ) - Пирожков Константин - Страница 3

Да, очевидно, именно тогда мальчик Илюша окончательно стал мной — человеком, который не живёт, а существует.

Когда ещё была жива бабушка, выяснилось, что сбежавший папаша завёл в России семью и у него родилась дочь — моя единокровная сестра, которая младше на целых двадцать лет. Я даже переписывался с ней, какое-то время, в мессенджерах и социальных сетях, а потом навалилось всё разом...

Сестра — Анюта — продолжает поздравлять меня с Днями рождениями и другими праздниками, но уже больше года я ей не отвечаю. Пусть думает, что я тут спился или ещё как-то обнулился. Зачем ей такой балласт, как я? Она уже девочка взрослая, ещё надумает ехать сюда, чтобы спасать непутёвого брата. Проще говоря, как мог, позаботился о сестрёнке, хе-хе. Н-да.

Да я замучаюсь ей объяснять, что у меня всё нормально. Даже хорошо. Не социопат, не бухаю, жить никому не мешаю. И идите лесом, все мотиваторы, культиваторы и прочие апологеты секты Успешной Жизни.

У меня. Всё. Нормас.

Дома я накормил и вычесал кошку Мурку, которая досталась мне в наследство вместе с квартирой, пообедал вчерашним супом и занял привычное положение на раскладном диване с телефоном в руках. Переключаясь между рабочими чатами и роликами в «ты труба», я дождался шести вечера, отключил уведомления и отправился готовить ужин. Кулинар из меня неважный, но я стараюсь разнообразить свой рацион, следуя заветам бабушки, один из которых гласил, что если вчера был суп, значит сегодня можно обойтись рисом с сосисками. Ну, примерно так.

После ужина, позалипал немного в телевизор, после чего допоздна читал книгу про очередного попаданца в мир меча и магии.

Лес.

Я никогда не бывал в настоящем лесу, но почему-то сразу подумал, что вот этот — самый, что ни на есть, настоящий. Могучие стволы вековых деревьев вокруг и влажная от росы земля, усыпанная опавшими листьями.

Осень? Так, вроде, лето на дворе.

Стоп!

Какой, нафиг, лес?!? Какая осень?

А-а-а, да это — сон. Очень яркий сон. И очень... реалистичный. Даже слишком. Прям каждый листочек на земле, каждую упавшую веточку рассмотреть можно. И кроны деревьев вон качаются на ветру. Ага, а звука ветра то и нет, вообще тишина гробовая, да и запахи не чувствуются. Точно сон! Уф, ха-ха! Но какая картинка чёткая, а!

Сны мне не снились давно, а цветные сны — вообще никогда, но почему-то казалось, что вот как сейчас — это нечто совсем уникальное. Я подошёл к ближайшему дереву и протянул к нему руку — ну-ка, а что на счёт тактильных ощущений? Ладонь легла на шершавый ствол и моё сознание взорвалось от нахлынувших звуков, запахов, ощущений и эмоций. Это было в сто раз круче самой продвинутой виртуальной реальности. Честно говоря, я и виар очки никогда в руках не держал, но почему-то был уверен, что этот сон даст фору любой самой продвинутой технологии.

Я чувствовал всё! — Аромат прелой почвы, каждую трещинку на стволе, слышал птичий гвалт и шум ветра, чувствовал этот ветер своей голой кожей, чувствовал голыми ступнями каждый листочек. Ха-ха, офигеть — я оказался в этом сне в одних трусах, как и засыпал!

Так, стоп! Я ведь точно засыпал. Я отчётливо помню свою последнюю мысль о том, что надо бы всё таки посидеть с Серёгой. Потом я уснул. На своём диване. Да.

Да?

А здесь не жарко, по крайней мере, в одних трусах. Ай! Зараза, на сучок наступил, больно. Бред какой-то, разве можно во сне мёрзнуть и чувствовать боль? Это что получается, чтобы проснуться, щипать себя бесполезно? А как тогда прервать сеанс? Так, если сюда, то баранов считают, значит обратно... Может, обратный отсчёт? А со скольки начинать? Или садануть посильнее ногой по стволу, по принципу — чем реалистичнее сон, тем больнее просыпаться.

Хм...

Не-не, с этим погодим пока. Хоть это и сон, но... Бре-е-ед — я всерьёз задумался о том, что удар голой ногой по стволу может привести к травме или даже к перелому. Во сне!

Так, спокойно, вдох-выдох.

Что? Я дышу? Я дышу во сне!!! А если дыхание задержать? — Секунд на 30 хватило, как и в реале. Ну так, с прокуренными лёгкими. Блин, сигаретку бы. Какую, нафиг, сигаретку??? Нужно просыпаться, этот сон что-то затянулся. А это — сон! Точка. И, чтобы доказать себе этот очевидный факт, я решил... пойти вперёд. Вон в ту сторону. Или в ту? — Да без разницы, главное идти. Сон не может быть бесконечным. Сейчас упрусь в невидимую границу или провалюсь в яму какую, или... Неважно. Скоро я проснусь, потому что это точно сон. Но как же холодно, а ещё эти проклятые ветки в траве...

Внезапно, что-то изменилось.

Я резко остановился и прислушался к своим ощущениям. Точно изменилось — как будто внутри поселилось... Ожидание? Предчувствие? Что-то надвигалось на этот лес. Нет... Конкретно на меня. Точно — что-то приближалось и это что-то было...

Нехорошим.

Враждебным.

Страшным! — Вот оно правильное слово — «страх». Нет, Страх!!!

Какого...?!?

Иррациональный Страх поселился во мне, неожиданно, сразу завладев сознанием. Я крутанулся вокруг своей оси, взгляд панически метался по сторонам. — Никого, только деревья окружали меня. Задрал голову вверх — пятна по-осеннему хмурого неба виднелись среди древесных крон. Не переставая оглядываться, я переместился ещё немного вперёд и снова замер. Нечто явно сокращало расстояние — я почувствовал это каждой клеточкой кожи, каждым волоском, вставшим дыбом на руках и затылке.

Надо бежать! — Спокойно, это всего лишь сон. — Угу, правильно, конечно, сон. Я сейчас сплю на своём диване, в своей комнате, в своём городе, где нет никаких, мать их, лесов!!!!

«А-а-а-а-а-а!»

Это был бег загнанной на охоте жертвы — не разбирая дороги, с выпученными безумными глазами, спотыкаясь, падая, вновь стартуя из положения лёжа, жадно хватая ртом холодный воздух и не слыша ничего, кроме набата бешено стучащего сердца в своих виска́х.

Я бежал, продираясь сквозь заросли непонятно откуда взявшегося кустарника, не обращая внимание на исцарапанное тело, исколотые ноги и заливающую глаза кровь из рассечённого лба. Страх лишил меня даже жалких крох рассудка. И этот же Страх придал нечеловеческие силу и выносливость, за которые расплачиваются разорванными мышцами, бесчисленными гематомами, порезами и сбитыми в кровь ногами, но это потом, не сейчас. А сейчас — только бы сердце не остановилось, только бы выдержали сухожилия и связки!

Пока я бегу — я живой.

Страх пробудил во мне какие-то первобытные инстинкты родом из дремучих времён, когда человек ещё мало отличался от животного. И я был сейчас таким животным — ни разума, ни логики, ни воли, а только всепоглощающий Страх, замешанный на лошадиной дозе адреналина и абсолютной уверенности в том, что остановка означает даже не смерть, а что-то невообразимо более жуткое.

Когда-то наши доисторические предки шумом и криками загоняли целые стада животных к краю глубокого оврага или крутого обрыва. Обезумевшая от страха добыча, не разбирая дороги, бросалась вниз, ломала себе конечности или разбивалась насмерть о скалы. Этот древнейший метод охоты работал десятки тысяч лет назад, сработал он и сейчас. Окончательно утратив связь с разумом, я даже на мгновение не замедлил свой бег, бросившись с внезапно появившегося обрыва вниз. Страх — с большой буквы — был на порядок сильнее обычного страха высоты.

Но не было никакого полёта, не было приземления, треска ломающихся костей, кровавых брызг и вдребезги разлетающейся черепной коробки. Был только Страх, полностью затопивший всё моё естество, и крик, в котором не осталось ничего человеческого.

***

Я проснулся от собственного крика. Точнее, проснулось только тело. Ещё точнее, открылись глаза, увидев перед собой знакомый ковёр, с коротким ворсом. Я лежал на полу в позе эмбриона, не переставая кричать. Взгляд метался по комнате, судорожно выискивая то Нечто, которое гналось за мной всего несколько мгновений назад. Понимание того, что это, всё таки, был сон, приходило мучительно медленно, постепенно вытесняя из разума ледяные волны страха. Дикий ор сначала перешёл в панический крик, затем — в сдавленный хрип, а после — в еле слышно сипение, пока не стих окончательно.