Джудит - Фэйзер Джейн - Страница 48

• Предыдущая
• 48/74
• Следующая

— Ты себя очень плохо чувствуешь, — констатировал он.

— И в довершение ко всему меня жестоко оскорбили, — продолжила Джудит.

— Так что же все-таки он сделай?

— А откуда тебе известно?.. Ты что-нибудь сказал ему?

— Маркус хотел отдать мне деньги за твоих лошадей. Я сказал, что ты заплатила за них сама. Он сделал из этого правильные выводы. Понимаешь, Джу, Керрингтон не дурак. Совсем не дурак.

— Я никогда не держала его за дурака. — И она кратко описала сцену, в библиотеке.

Себастьян мрачно слушал. Вообще-то ему казалось, что у Маркуса найдется больше здравого смысла, а он попел себя как слон в посудной лавке.

— И что ты теперь собираешься делать?

— Поселюсь в каком-нибудь маленьком отеле, — с грустью ответила Джудит.

— В Лондоне?

— Да. Но не в фешенебельной его части. Чтобы не столкнуться на улице с кем-нибудь из знакомых.

— Кенсингтон? Блумбери?

— Все равно. Послушай, я понимаю, что разрушила все, что мы планировали, но…

— Не надо ничего говорить. Мы что-нибудь придумаем. Главное сейчас тебе разобраться с собой. Первым делом утром мы найдем тебе жилье. А пока — в постель. Ты займешь мою спальню, а я устроюсь здесь на диване.

— Зачем? Я могу и на диване.

— О, Джу, перестань! Зачем тебе еще и передо мной демонстрировать свею независимость. Ты прекрасно выспишься в постели, а мне будет очень хорошо на этом диване. В свое время, как ты помнишь, у нас не было и таких условий.

Джудит виновато улыбнулась.

— Извини. Видно, со мной сегодня ночью что-то случилось — совсем плохо соображаю.

Себастьян улыбнулся и поцеловал ее в щеку;

— Ничего удивительного.

Джудит последовала за ним в спальню.

— Не сомневаюсь, что через некоторое время здесь обязательно появится Маркус.

— Очень даже вероятно. — Себастьян сухо улыбнулся, — Вряд ли следует ожидать, что он будет вести себя так, будто тебя никогда не существовало.

— Нет. Но я думаю, что ему этого очень хочется.

Себастьян покачал головой:

— Сейчас все очень плохо, с этим я согласен. Но, поверь, все еще может измениться.

— Нет, назад я не вернусь, — нехотя произнесла она, снимая с постели покрывало.

Себастьян взял ее за руки:

— Дорогая моя сестра, в данный момент ты измучена до предела. Поэтому ложись, а завтра будем думать, как жить дальше. Утро вечера мудренее.

— Будем думать. Конечно! — согласилась Джудит с уверенностью, которой вовсе не ощущала.

Она потянулась и поцеловала брата:

— Спасибо.

Дверь за Себастьяном закрылась, и Джудит рухнула в постель.

»Боже, до чего я несчастна!» — подумала она и провалилась в тяжелый сон.

Маркус провел ночь плохо. Часто просыпался, ворочался. Окончательно проснулся он совершенно разбитым и потерянным. Лежа в своей огромной постели, он пытался представить сумрачные перспективы их с Джудит брака. После такого столкновения, после всего сказанного чего еще можно ожидать, кроме холодного перемирия, которое теперь будет длиться до бесконечности.

»Я всегда подозревал, что у жены есть скрытые тайные мотивы, что она ведет какую-то игру и мне в ней отведена определенная роль. Никогда уже, никогда я не смогу доверять ни Джудит, ни ее чувствам ко мне, ни ее страсти… лаже в постели. Я теперь всегда буду думать о ней как о какой-то хищнице. И что же остается? Я начну контролировать каждый ее шаг, она станет сопротивляться по мере сил, и тем самым мое недоверие к ней будет только расти».

Маркус заставил себя подняться, тихо подошел к двери, ведущей в соседнюю спальню, и повернул ручку. Дверь не подалась. Это его не удивило, но разозлило. Как это так! Отныне ее жизнь должна быть открыта для проверки в любой момент. А тут запертая дверь!

Он вышел в коридор. Дверь в спальню Джудит была не заперта, но самой Джудит там не было. Маркус постоял с минуту, не веря своим глазам, пытаясь унять мечущиеся в разных направлениях мысли и какую-то непонятную для него дрожь. Постель не разобрана, ящики комода открыты и выдвинуты, их содержимое переворошено, туалетный столик пуст. Было ясно, что она собиралась в спешке.

Джудит ушла. Вначале он даже не понял смысла происшедшего. Маркус явно был не подготовлен к тому, что жена его покинула. Что скажут в обществе? Какой позор! И снова волна гнева накатила на него. Да как она посмела так поступить? Поставить его в такое положение! И как он объяснит исчезновение жены слугам? А остальным? И возможно ли что-нибудь объяснить? Нет, такого от Джудит он никак не ожидал.

Едва сдерживая приступ ярости, он вернулся в свою спальню и вызвал Чевли.

— Ее светлость срочно уехала, — коротко бросил он появившемуся камердинеру. — Пришло письмо, что тяжело заболела тетя. Пришлось срочно собраться. Передайте это Милли.

— Да, милорд.

Чевли стоял с каменным лицом, без малейших признаков удивления и вообще каких-либо эмоций. Как всегда, слуга помог его светлости облачиться, приготовился терпеливо выжидать, пока хозяин выберет галстук. Но сегодня маркиз не был привередлив.

Маркус направился в гостиную, бросив через плечо:

— Грегсон, немедленно подготовьте мой экипаж! Слуга молча поклонился.

Маркус прошел в гостиную, где его ждал завтрак. Налил чашку кофе и задумался. В душе его боролись разные чувства, и каждое пыталось одержать верх над остальными. Он отпил кофе, уставившись невидящим взглядом на блюдо.

»Ее нужно найти и вернуть. Это несомненно. Что бы между нами ни было, что бы нас ни ждало впереди, Джудит моя жена, нравится ей это или нет. Авантюристка она, неискренняя интриганка, но она моя жена, нравится мне это или нет. А вот когда я ее отыщу…»

Он резко встал и подошел к окну. Было ясное утро, трава поблескивала, припорошенная седым инеем. Конечно, Маркус был очень зол, что она поставила его в такое положение. Но было в этом и что-то еще. Разумеется, ее надо вернуть. Иначе скандал разразится немыслимый. Маркиз неожиданно вспомнил, как недавно вошел в ее пустую спальню и почувствовал нечто большее, чем просто злость и раздражение. Эта комната была мертва, как будто из нее ушла душа. И дом весь был сейчас иным, из него тоже ушло нечто, что делало его живым. Медленно, очень медленно, Маркус Керрингтон начал понимать, как называется то, что он почувствовал в ее пустой спальне. Это был ужас потери. Маркиз чувствовал сейчас, как он пробивался через злость и все остальные чувства. Он вдруг услышал ее смех, чувственный, всегда какой-то лукавый, Звуки ее голоса вихрем обвили его, опутали. Пол своими руками он почувствовал ее тело гак, будто это было наяву. Он мог сейчас вдыхать нежную свежесть ее кожи, пахнущей лавандой. Все озарилось мерцанием полыхающей меди ее волос, ее золотисто-карих глаз. Вот она, Джудит! С ее буйным темпераментом, острым умом, не менее острым язычком и очаровательным чувством юмора. Джудит, с гордостью рыси и неистовым желанием отстаивать свою независимость. Женщина, умеющая держать пистолет, которую не в силах согнуть напасти, которая не долго думая бросается в самое пекло войны, чтобы ухаживать за ранеными, которая не смотрит, на кого бы переложить ответственность, а берет ее на себя.

»И эту женщину я хотел усмирить кнутом? — От сознания глупости подобного намерения Маркус скривился в саркастической усмешке. — Кем бы она ни была, Джудит принадлежит мне. И пусть она упряма и несговорчива, что-то постоянно замышляет и обманывает, но это единственная женщина на свете, которая мне нужна. Так в чем же дело? Просто нее плохое в ней я должен попытаться как-то изменить или хотя бы смягчить. А то, что изменить не в силах, я должен смиренно принять. Вот так…

Но прежде всего я должен ее вернуть. Все остальное потом». Грегсон объявил, что экипаж его светлости подан.

— Спасибо. Леди Керрингтон отправилась навестить больную тетушку.

— Да, милорд, Чевли сообщил мне об этом. Вы не скажете, когда ее светлость предполагает возвратиться?

• Предыдущая
• 48/74
• Следующая