Наследник 2 (СИ) - Шимохин Дмитрий - Страница 19

Бах — разлетелся звук выстрела по округе, а следом и крик Анджея, полный боли и страдания.

Шаг влево, и я вижу, как он заваливается на землю, его плечо окровавлено и разворочено, превращено частично в месиво.

— Курва пердоличь, — слышу, как орет Анджей, зажимая рану, из которой так и хлещет кровь.

— Так его, Андрей Владимирович, — проорал младший Одоевский.

— Это бесчестно, у тебя нет чести, — раздались крики от ляхов.

— Пошли вон, псы поганые, — тут же проорал дед и, вынимая саблю, поспешил ко мне.

— Андрей, да добей его уже, — рявкнул Хованский, силясь перекричать толпу.

Я медленно достал саблю и подошел к ляху, который с бешеными глазами смотрел на меня, в это же время нас окружили, не подпуская поляков и ругаясь с ними. Причем уже все обнажили оружие, но поляки хоть и ругались, но не спешили идти в атаку, прекрасно понимая, что все останутся здесь.

— Кто тебя послал? Говори тварь, — порычал я наклонившись к Анджею ткнув саблей в шею.

Вот только Анджею было плевать, он зажимал рану, рычал и пучил глаза.

«Он явно не в себе!» — понял я.

— Вот же ж, бесполезен, — прошептал я.

Движение кистью — и сабля врубается в землю возле его шеи.

— Знай, пес, что ты посмел поднять руку на русского князя, но я милостив и оставляю тебе твою собачью жизнь. Живи с этим, паскуда, — проорал я во всю глотку, пытаясь перекричать разошедшихся людей.

Которые начали оглядываться на меня.

— Пусть забирают эту падаль, — вновь проорал я, чуть пнул Анджея и, вытащив саблю из земли, убрал в ножны.

Народ же начал переглядываться и расступился перед поляками, которые тут же рванули в сторону Анджея, один из ляхов, молодой парень лет девятнадцати, кивнул мне с благодарностью.

Они положили Анджея на плащ и после, подняв, потащили. Сабля его осталась лежать на земле, Богдан поднял ее и передал мне.

— Надо было добить этого схизматика, — зло произнес Богдан.

Я лишь улыбнулся, не отвечая.

— Действительно надо было прирезать, — подошел ко мне старший Одоевски. — Молодец ты, Андрей, не спужался. Да и слова его против него обернул, — ухмыльнулся он.

Я же кивнул, принимая похвальбу князя, там и Хованский что-то приятное сказал, а там и остальные, приходилось только кивать.

— Так чего не убил-то? — хитро поглядывая на меня, поинтересовался дед.

— А зачем он мне мертвый? Мертвые на вопросы не ответят, — осклабился я. — Сам знаешь, как царевы люди умеют спрашивать, а нет, так я и сам спросить могу, попозже.

Дед же кивнул, видимо, наши мысли были схожи.

— Андрей Володимирович. Доложить бы надо, — просительно протянул Василий.

— Ладно, поехали, — кивнул я.

Распрощавшись со всеми, я пообещал прийти на днях, если меня отпустят, конечно. После чего сел на коня, а вот Василию и стрельцам никто не дал коней, а то потом из царских конюшен их не допросишься обратно.

До кремля мы добрались меньше чем за час, коня я отдал Василию, а сам направился в свои «апартаменты».

Стянув с себя кольчугу со шлемом, а после и кафтан с сапогами, я завалился на кровать и принялся размышлять о том, как может прореагировать царь. И вообще, чем завтра себя занять можно после заседания думы, за деньгами в казенный приказ сходить или в земский. Ведь наверняка, пока не поторопишь, будут тянуть. В конце концов можно и отдохнуть денек, по кремлю пройтись посмотреть, на стены слазить. Мастерские глянуть или конюшни, вариантов много.

Неожиданно распахнулась дверь, да с такой силой, что ударилась о стену. В комнату ворвался Дмитрий Иоаннович, взгляд его был злой и не предвещал ничего хорошего.

К тому же он был не один, с ним был Ян, Петр Басманов, с которым мы познакомились на пиру, Мнишек и Жак, который Яков, да еще и Василий Иванов сын Бутурлин.

Василий имел вид взлохмаченный и виноватый, так и на лице его отчетливо проглядывался след от ладони.

Меня тут же сдуло с кровати.

— Дмитрий Иоаннович, — произнес я и тут же отвесил поклон.

— Ты чего удумал, поганец? — проорал он, приблизившись ко мне, и, ухватив за ухо, начал его крутить, да со всей силы.

— Ой, — вырвалось из меня, и я даже привстал на цыпочки.

— Чего «ой», ты чего творишь, стервец? Я только родича обрел, близкого, а ты бой устраиваешь с моим секретарем. Тебя убить могли, ты понимаешь? — орал мне Дмитрий прямо в ухо, которое продолжал крутить. — Ты должен был мне доложить, что эта вошь удумала такое. Как он вообще посмел позариться на жизнь моего родича⁈

— Я думал сам решить, — вырвалось из меня.

— Выпороть бы тебя, — отпустил мое ухо Дмитрий.

Я же начал растирать ухо и потупился, пытаясь изобразить раскаянье.

— Ну, хоть ума хватило не биться с ним на саблях, — махнул рукой Дмитрий. — Ян, где этот Липский может быть? — обратился Дмитрий к своему секретарю.

— На литвинском подворье, поди, многие нынче там обитают, — медленно произнес Ян.

— Петр, поднимай стрельцов, Жак, охрану также, и седлайте коней, в гости мы съездим, — тут же распорядился Дмитрий.

— Исполню, царь батюшка, всех, кто в кремле, подниму, остальных дольше выйдет, по домам они.

— Тех, кто тут, хватит, — взмахнул Дмитрий рукой.

Поклонившись, Петр и Жак тут же отбыли исполнять царский приказ.

— Ты со мной едешь, — глянул на меня царь. — Ян пусть доспех мой подготовит, а ты, — и он перевел взгляд на Василия, который тут же затрясся как осиновый лист. — Завтра бит будешь, выпорют так, что места на спине живого не останется.

— Как скажете, царь батюшка, — совсем убитым голосом произнес Василий, не поднимая лица от пола.

«А ведь в этом есть моя вина, я запретил ему докладывать о произошедшем. Надо спасать парня», — тут же промелькнуло у меня в голове.

Шаг вперед, и я повалился на колени перед Дмитрием, а он, видя такую картину, с удивлением посмотрел на меня.

— Дмитрий Иоаннович, прошу, пощади Васильку, не его это вина. Моя, если кто и должен быть наказан, так я. Я его не отпустил доложить, он рвался и хотел. Мне самому стоило сообщить о наглости Анджея, я этого не сделал. Вся вина на мне, Дмитрий Иоаннович! — раскинул я руки в стороны.

Минуту, не меньше, он смотрел на меня.

— Встань, — грозно произнес он, и я поднялся с колен.

— Отрадно мне слышать, что не прячешься ты за чужими спинами, да и не трус ты, — похлопал он меня по плечу. Наказание же свое получишь, ибо вина есть. Какое, я подумаю.

«Накажи да отправь меня в Старицу, подальше отсюда. Я очень даже рад буду», — промелькнуло у меня в голове.

Дмитрий тем временем глянул на Василия, которой так и не поднял головы.

— Заступник у тебя нашелся, не будешь ты наказан. Но мне такой слуга не нужен!

— Как скажете, царь батюшка, — дрожащим голосом произнес Василий.

— Поэтому отныне служи Андрею, да себя не жалея! — со смешком произнес царь, и Василий бухнулся на колени, начав благодарить его за милость.

— Собирайся, Андрей, съездим в гости, — твердо произнес Дмитрий и вместе с Мнишеком покинул мою комнату.

— Вставай, Василька, да помоги мне кольчужку надеть, — глянул я на бывшего стольника.

Василий поднялся, его немного пошатывало, было видно, что он расстроен.

— Ничего, все хорошо будет, — попытался я его поддержать, вот только он горестно вздохнул и, молча подойдя ко мне, застегнул кафтан.

— Чего ты грустишь, все же обошлось? — глянул я на него.

— Так не стольник я нынче. Отец прознает, побьет, поди, — признался Василька.

— Не стольник. Сколько у царя таких стольников-то? Много. А у меня людей немного, и всех я знаю поименно. О каждом пекусь и помогаю, я же сам поблизости от царя, и ждут нас, поверь, интересные времена. — И я подмигнул Василию, который попытался улыбнуться, вот только у него не вышло.

«Потом разберусь с Василием, главное, такой человек, как он, пригодится, только осторожней надо с ним быть. Ведь наверняка может доносить на меня», — глядя на него, думал я.