Наследник 2 (СИ) - Шимохин Дмитрий - Страница 17

— Хах, — вырвался из меня смешок.

У самого мысли забегали, так как вариантов хватало. Это могло быть провокацией. Вот только чьей? Не сильно я разбираюсь в дворцовых раскладах, здесь могло быть до десятка заказчиков, пока я не укрепился или не вырос. Мог ли быть это сам Дмитрий, сомнительно, конечно, но и отказываться от такого варианта нельзя. Воротынский, с которым вчера у меня случился конфликт, вполне мог, да тот же Мнишек мог, в особенности если уже есть какие-то договоренности о свадьбе, да и с десяток людей, находящихся в тени, могли быть заинтересованы.

Я же пробежался взглядом по ляху и понял, что нельзя откидывать варианта, что это его инициатива. Наглости у него на троих, да и полудурок, как по мне, к тому же он вчера на пиру вполне мог слышать, как я отпрашивался у царя.

— Да ты понимаешь, кому это говоришь⁈ Проклятый схизматик, — зло рявкнул Бутурлин.

Лях окинул меня взглядом и заулыбался, как и его сопровождающие.

— А что? Я шляхтич, он шляхтич. Он меня оскорбил, я и требую боя.

— Он царев родич, князь и Рюрикович, не тебе, пес, покушаться на него. К тому же он отрок, и за него отвечают родичи, царь Дмитрий Иоаннович, вот к нему и иди, — тут же отбрил ляха Василий Бутурлин.

— Он князь, и его признали. Какой же он отрок, коли смеет оскорблять шляхтича, — стоял лях на своем.

— Ты меня знаешь, а вот я тебя нет. Мож, ты такой же шляхтич, как свинья, что громко орет, — не удержался я от подколки и провокации.

Ну, не всегда получается у меня смолчать, даже когда надо. Порода такая.

— Я, панове, Анджей Липский, из славного рода, писарь царя Дмитрия Иоанновича. Готовый биться за свою честь. Или ты струсил? Понятно, какие князья тут на Московии, — оскалился Анджей.

— Ну, для кого-то, может, ты и пан, для меня и рода моего ты не выше прочих, — не удержался я от еще одной шпильки.

Анджей же нахмурился.

— Выйти на бой с тобой много чести, — улыбнулся я как можно более дружелюбней.

— Боишься, — прошипел пан. — Трус, ты запятнал себя и весь свой род трусостью, о том все узнают.

«На хрен бы его послать, и все дела, вот только я стал заложником роли, которую играю. И такое не смог бы пропустить или простить, — мелькнуло у меня в мыслях. — Можно, конечно, попытаться отыграть труса, вот только в таком случае мне будет сложно поднимать народ, коли обо мне такая молва пойдет. Не любят трусов!»

— Как биться будем? — сквозь зубы вырвалось у меня, на мои слова Анджей улыбнулся, а его дружки одобрительно закивали.

— Пешими на белом оружии, хотя можешь хоть, что брать. Копье, лук, а то скажут, что пан Анджей ребенка убил, — довольно протянул лях.

Мне же захотелось его прибить, благо я вытянулся вверх, и не уступал ему ростом, хотя до деда мне было по-прежнему далеко.

— Василий Иванович, где лучше биться будет, чтобы никто не помешал? — обратился я к своему спутнику.

— Да… — возмущенно начал Василий.

— На Москве-реке можно, возле мельницы Вершка. Там место хорошее, ровное и тихое, — вдруг раздался голос одного из стрельцов.

— Принимается, — тут же проговорил лях. Сегодня на вечерне там. Надеюсь, ты не придешь, — осклабился он и тут же прошел мимо меня.

— Ты чего влез? Не тебя спрашивали, — вызверился на стрельца Василий, я же махнул рукой.

— Андрей Володимирович, мне к царю бежать надо, все обсказать. Коли случится с тобой чего, с меня всю шкуру спустят, а то и со всей моей семьи.

— Вот после боя и расскажешь! Тебе приказано меня сопровождать, вот и сопровождай. Я тебя не отпускал, — тут же отбрил я его.

— Да как же? — возмутился Василий.

— Приказ был? Был. Вот и сопровождай, — я сделал шаг вперед, перекрестился на икону на воротах, поклонился ей и двинулся дальше.

Через три шага меня догнали.

— Андрей Володимирович, ты понимаешь же, что Анджей старше и опытней? Он наверняка тебя убьет, царь осерчает. Не надо тебе туда ходить, — попытался воззвать к моему разуму Василий.

— Да, ты прав, — протянул я, признавая правоту спутника. — Вот только я русский князь, и не дело князьям от смерти бегать. Тем более от какого-то ляха. К тому же… — Я хитро глянул на Василия, ведь у меня уже появился план, как провести этот бой. Анджей сам подставился, дурак чванливый.

— Что? — вырвался вопрос у Василия.

— Я не просто князь. Я русский князь, а это значит, со мной господь бог, — и я перекрестился.

Василий глянул на меня удивленно, но тоже перекрестился, как и стрельцы, которые смотрели на меня с одобрением и даже с уважением.

— Это гордыня — смертный грех, — нашелся Василий.

— Вот и увидишь вечером, чья правда. Да и с саблей я не так плох, как ты думаешь. Найдется мне, чем удивить. Анджей сам не уйдет, — оскалился я.

Василий же понурился, видимо, не очень поверил в мои слова, да и понимал, что его так и так накажут за то, что не сообщил.

Тем временем мы спокойно шли в сторону дедовского дома. Я же наслаждался прогулкой, две недели взаперти мне совсем не понравилось сидеть.

Час — и мы добрались до цели.

«Надо было коней взять, да и Черныш мой там, на царских конюшнях», — промелькнуло в голове, когда мы приблизились к воротам, на которые я кивнул одному из стрельцов, который предложил место боя, и он сразу в них затарабанил.

— Кто там? — раздался голос за воротами.

— Андрей Володимирович Старицкий, — тут же заорал Василий.

— Не велено мне никого пущать. Сейчас хозяину скажу, пусть он сам и решает.

— Да, — задохнулся Василий, готовый что-то проорать, но я положил ему руку на плечо и улыбнулся.

— Данилка, это я, Андрей, — со смехом прокричал я дедовскому послужильцу.

— Андрей? — раздалось удивленно. — Живо-ой, — во всю глотку проорал Данилка. Так, что стая воробьев на ближайшем дереве взлетела. — Я сейчас, — тут же я расслышал возню с засовом, а через пару мгновений калитка распахнулась, и оттуда высунулась довольная рожа Данилки.

— Мы думали, уже все, не увидим тебя, знаешь, как тут лютовали. Ой, — обратил он внимание на стрельцов. — А кто ж князь-то, Андрей Старицкий? — спросил он нервно.

— Я это отныне. Хотя и до этого им был. Только тайна это была, — со смешком произнес я. — Деда зови. С ним все хорошо?

— Да чего ему будет? — усмехнулся Данилка и тут же рванул в сторону дома. Крича по пути, что я вернулся от царя. Да не просто вернулся, а князем стал.

Василий поморщился, видимо, это не укладывалось у него в голове.

— Подворье деда это моего, по матери. Так что здесь все свои. Им больше позволено, — тут же пояснил я, и Василий кивнул, принимая к сведенью.

Тем временем на веранде появился дед и Олешка, позади них Елисей, и они начали спускаться ко мне.

У Олешки и деда на лицах были видны синяки, почти прошедшие, желтого цвета, так дед еще и прихрамывал.

— Андреюшка, живой, — пророкотал дед, раскинув руки, и я ломанулся в его сторону.

Может он мне и не родной, но стал достаточно близким человеком за прошедшее время.

— Живой, деда. Живой, — пискнул я, попав в его медвежью хватку, а после и Олешка меня обнял.

Елисей же стоял рядом и скалился довольно.

— Кто это вас? — оглядел я родичей. Было видно, что им досталось и наверняка пару дней назад все лица были синие.

— Да о тебе расспрашивали, так бока намяли, да на дыбе повисеть пришлось, но без увечий. Легко отделались.

— Кто? — вырвалось из меня.

— Царевы люди, — хмыкнул Олешка. — Кто ж еще?

— Лях у них главным был, Мацей кажется, — прогудел дед.

— Вы живы это главное, — улыбнулся я как можно более беззаботно, но оставляя себе зарубку на памяти.

— И целы, — улыбнулся дед. — Ты давай сказывай, а то мы и не знали ничего. Только Волынские приходили, да и все.

— А этим чего надобно было? — поморщился я.

— Да не понятно чего, приходили ругаться, дескать, в немилость царя попали из-за тебя.

— А ты что? — серьезно.