Стиратель границ. Том 1 (СИ) - Степанов Андрей - Страница 30

— То есть, ты хочешь отвести воду от Нируды. Допустим. А дальше что? — спросил Левероп.

— Дальше эта вода отправится за каменоломни. Вероятно, там будет еще один канал. Мне кажется, что механизмы вроде тех, которые используются для размешивания глины, стоит использовать и для других работ.

— Вода, которая будет вращать колесо или лопасти, — задумчиво проговорил мординец. — Да, хорошая задумка!

— И если земли к югу находятся ниже, то вода, чтобы не застаивалась, направится туда. Это проще, чем возвращать канал с водой обратно в Нируду.

— Пожалуй. Но только копать это все… — поморщился Левероп. — Ты весь Рассвет вооружишь лопатами?

— Едва ли. Если получится найти нужное русло, то копать почти не придется. Разве что возле самого Рассвета надо будет покопаться, пробиваясь через равнины. Дальше в лесах, как мне кажется, много оврагов, через которые воду можно будет отвести окончательно.

— Если ты разбираешься в этом, то почему бы и нет, — Левероп начал всматриваться вперед. — А вот, похоже, и лагерь лесорубов?

— Скорее то, что от него осталось, — произнес я, когда через пару сотен метров мы добрались до огрызков палаточного лагеря.

В нем не было ничего, кроме нескольких палаток, уже разодранных на ветру. Ничего металлического, как и следов пребывания здесь людей, я не обнаружил.

— Вот это уже странно, — заметил я. — Почему бросили палатки?

— Вероятно, те люди, которые могли бы в них жить, уже ушли. И не с Латоном, — ответил Левероп.

— Чем дальше в лес… — проворчал я, пытаясь осмотреться получше. — Четыре палатки.

— Значит, минимум восемь человек, — многозначно оборвал свою речь Левероп.

Так и не найдя ничего человеческого в округе, я решил, что главный лесоруб и по совместительству глава деревни Южной врет мне о том, что здесь происходит.

— Пошли быстрее, — попросил я Леверопа. — Мне уже не терпится найти ответы.

— А ты слышишь стук топоров? — спросил он.

— Если этот лагерь отделен от нового хотя бы на два дня — нас разделяет километр или даже два.

Я еще раз осмотрелся, на этот раз более внимательно глядя на то, что находится за пределами лагеря, на просеке. Стволы деревьев по-прежнему лежали вдоль дороги. Кучи из пней. Зарубки на стволах деревьев. Все это говорило о том, что люди здесь точно были, работали, валили лес. И делали все по технологии, которая не изменялась со временем. Значит, ничего критического здесь не должно было случиться.

— Следы лошадей, — сообщил мне Левероп. — Телеги, на которых люди Латона двинулись на юг. Похоже, что они совсем не в спешке собирались.

— Я думал, что мне предстоит начать создавать стабильность в Рассвете, как того желают многие. Чтобы был какой-то… столп стабильности. Но то, что я вижу здесь… — сердито продолжил я, немного запыхавшись от того, что приходилось идти по грязи, в которой ноги то и дело разъезжались в разные стороны.

— Совсем не стабильность? — подсказал Левероп.

— Абсолютно, — в полном возмущении продолжал я. — Приказы не исполняются, задачи не решаются, люди пропали!

На это мординец ничего не стал говорить, а лишь показал:

— Впереди мы найдем ответы. Не могла такая толпа людей… а сколько здесь было лесорубов?

— Мне кажется, что человек пятьдесят, — ответил я. — Вроде бы столько в первый раз отправилось с Латоном.

— Ага, значит не меньше сорока должно быть, — хмыкнул Левероп.

Некоторое время мы шли молча, а потом добрались до более высокого участка дороги, где было суше. Телохранитель забрался на лошадь, я же пошел пешком. Забраться в седло было не просто неудобно, а откровенно больно.

Сотнями метров дальше мы заметили новый лагерь, а задолго до него услышали и редкий стук топоров.

— Латон! — громко заорал я, не доходя до лагеря. — Латон! Ты здесь?

В лагере все засуетились. Но до меня донесся запах костра и снова отсылка ко сну стала слишком явной — очень много совпадений, причем совсем неприятных. Что, если здесь будет тот же звук костей…

— Бавлер? — впереди лагеря показался здоровяк Латон с топором на плече. — Фух, я уж перепугался, думал, что это…

— Что здесь происходит⁈ — спросил я его громко и строго, но потом заметил, что лицо у Латона бледное. — Что случилось⁇

— Беда, Бавлер, — у Латона из рук чуть топор не выпал. — Проклятие какое-то!

Я так и остался стоять, держа лошадь под уздцы. Переварить сказанное Латоном было непросто. Левероп тоже ничего не говорил, но я слышал, как он топтался на месте, озираясь по сторонам. Роль телохранителя он исполнял отлично, но я не думал, что на меня будут нападать мои же люди.

К тому же все они вели себя довольно мирно и постепенно собрались за спиной Латона. Мое настроение, которое по выезду из Рассвета сперва упало до настороженного, сейчас рухнуло еще ниже.

Слова Латона и то, как он себя вел, пугали.

— А теперь успокойся, — сказал я, стараясь прежде всего успокоить себя, — и просто расскажи, что случилось. Мы уже видели брошенные палатки. Видели состояние дороги. Что происходит?

— Беда, Бавлер, — повторился Латон, вызвав этой парой слов у меня только еще большее негодование. — Я же…

— Расскажи, Бавлер нам поможет, — к нему подошел один из лесорубов, глянул сперва на него, потом на меня, прокашлялся, сплюнул и произнес: — Правитель Бавлер, Латон малость не в себе последнее время.

— Что же так пошатнуло его? — без иронии спросил я. Ситуация совсем не располагала к шуткам.

— Много чего. Пойдемте к костру, вы и ваш спутник тоже. Лошадей привяжите, могут разбежаться. А убегут — не найдете, — добавил он, что прозвучало уже как-то зловеще.

Мы послушно размесили грязь, поскальзываясь на пути к костру. Когда лесорубы прекратили работу — а это они сделали почти сразу же, как только зашел разговор с помощником Латона, в лесу стало тихо.

Несмотря на осень, несмотря на светлое время дня, в лесу не было ни души — кроме лесорубов, которые с момента, как мы их заметили, не свалили ни одного дерева.

— Похлебки не желаете? — поинтересовался помощник Латона, — показывая на котелок, содержимое которого медленно булькало на огне. — У нас кролик…

— Из Рассвета уже еду не берете? — спросил я, проигнорировав варево, которое и десятой доли облика и аромата еды Мати не имело.

— Нет, далеко. Только овощи в последний раз привезли и все, — лесоруб снова сплюнул на землю, которая и так была полна воды.

Густой лес без намека на просеку, заросший не столько высокими соснами, сколько кустами, почти непроходимыми не только конному, но и пешему, создавал тень, почти сумрак — тогда как всего лишь несколькими десятками метров раньше у нас с Леверопом был светлый день.

Я посмотрел на телохранителя, бывшего разведчика, точно задав ему этот немой вопрос. Тот глубоко вдохнул:

— Жутко здесь. Там, где я шел на юг, и то было не так противно и мерзко.

Возле костра уселись все, кто был на вырубке. Но людей я насчитал не больше двух десятков. Слишком мало, даже с учетом тех палаток. Настораживало это еще сильнее, но все же я решил послушать рассказ — неважно от кого. Важно было понять, что здесь происходит, и как давно «беда» Латона стала так мешать его работе.

Нам подкатили пару пеньков, как только мы привязали лошадей. Один из лесорубов даже проверил, достаточно ли хороши узлы. После этого мне стало уже совсем невтерпеж:

— И что здесь происходит? — спросил я, медленно опустившись на пенек, который оказался уж очень низким. — Про камушек я в курсе, только вот не вижу человека, что передал его мне.

— Так он дошел до вас… — протянул еще один лесоруб, то ли радостно, то ли восторженно, что никак не сочеталось с общим унынием.

— Дошел, — подтвердил я, — только он был не один. Трое или четверо даже.

— Вот они наверно в Рассвете и остались! — крикнули через котелок. — Решили, что им тут уж очень страшно! Что здесь много кого водится, да и всякое бывало!