Корректор 2.0 (СИ) - Тактарин Ринат - Страница 6

Но вот вопрос, откуда взялась резиновая дубинка? Получается, он просто захотел, и она оказалась у него в руке? Мент, он и есть мент, выбрал привычное оружие. Ну конечно, бой-то был не реальный, а в моём сознании!

Значит, и я тоже что-то могу? Мысленно представил ту самую комнату с окном и тут же оказался в ней. Смоленков лежал на прежнем месте — отлично!

«Ну что ж, приступим!»

Прикрываю глаза и рисую нужную мне картинку. Плоды мысленных трудов порадовали — «задержанный» сидел спиной к стене, свесив голову на грудь, руки закованы в кандалы и цеплялись за жёсткую скобу в полуметре над головой, ноги были прикованы к полу на ширине плеч. И всё это средневековое великолепие огорожено добротной стальной решёткой без дверей.

— Вот тебе и обезьянник, Сергей Сергеич, — ухмыльнулся я.

Маша

Отличное начало дня, решила для себя Мария. Она проснулась от звука закрывающейся двери. Серёжа видимо ушел по делам. Как же хорошо. Приятная ломота во всём теле, давно такого не было. Вернее, такое любвеобилие у мужа преобладало в первый год брака. Мама долго уговаривала её не встречаться с ним, сватала какого-то Владлена из своего НИИ, со слов матери, «он такой молодой и уже доцент». Да на фига он мне? Очколупый батан. А за тем, когда она сообщила, что собирается за Серёжу замуж, устроила ей настоящий скандал с битьём посуды и хлопаньем дверей.

— Да ты посмотри на него, он же козёл облезлый! Да и профессия соответствует! Ни должности, ни зарплаты! Подумаешь младший лейтенантик! Бомжей на улице собирает! — продолжала наступать мама.

Но Мария была глуха и слепа к доводам матери и уже всё для себя решила.

После утреннего секса он не отвернулся тут же засыпая, как было в последние годы, а разговаривал с ней, шутил, смеялся.

Временами ей казалось, что перед ней, совсем другой человек, словесные обороты были несвойственны её мужу, но тут же, словно исправляя ошибку, он вставлял какую-нибудь фирменную фразу, вроде «Не умничай, тебе это не идёт!» или «Ну чё там с банкетом?» И это, вроде, успокаивало. Он говорил, что теперь так будет всегда, Маша на это надеялась.

В кафе ко мне подсел неприятный тип. Серое, всё серое, от неприметной внешности до такой же безликой одежды. Сложив руки на столе, он молча уставился на меня, будто на покойника. Не говоря ни слова, я положил ключи на стол и вопросительно на него посмотрел. Тип, как я его про себя прозвал, схватил связку и был таков, даже спасибо не сказал.

Мне стало любопытно. Одним глотком допив кофе, я отправился следом.

На проспекте было довольно многолюдно, мне стоило труда отыскать невзрачную фигуру в сером одеянии. Тот, не спеша перешёл через переход и продолжил свой путь по тротуару.

«Слишком медленно он идёт», — подумал я, стараясь не отсвечивать.

Через несколько домов «тип» свернул на широкую берёзовую аллею. Память Смоленкова выдала мне, что эта аллея упирается в обширный парк.

В какой-то момент я отвлёкся на парочку, которая миловалась на скамейке. И этого хватило, чтоб потерять из виду преследуемого. Между нами было-то всего метров сто пятьдесят. Ну и где же он? Стараясь не выдавать своего волнения, я шёл по тропинке, обшаривая глазами окрестности.

Паутина тропинок разбегалась среди деревьев, запутывая следы. Смогу ли я дальше преследовать серого? Но азарт, вызванный то ли нетипичной ситуацией, а может памятью Смоленкова, всё-таки он в милиции уже восемнадцать лет, заставил продолжить путь.

«Так… тут его быть не может, слишком мало времени прошло. Скорее всего, свернул на одну из тропинок», — рассуждал я. «Ага, вот она».

Захваченный азартом, я бездумно зашагал по найденной дорожке.

Солнце светило в спину, обзор идеальный, вот только типчика этого не видать! Слева раздался хруст, поворачиваюсь — человек в сером, стоит в высоких кустах за берёзами, всего в нескольких метрах от меня. Взгляд безразличный. Казалось, у берёзы рядом больше эмоций.

— Тупой, любопытный мент, решил облегчить мне работу, — утвердительно сказал он с лёгким кавказским акцентом. — Пожил бы ещё пару дней, жену потискал, — в его глазах впервые появилась усмешка.

Мысленно ругая себя за беспечность, я только хотел открыть рот, но в руке у типа появился пистолет, причём настолько быстро, что непонятно был ли он там до этого или материализовался. Два глухих щелчка и моя грудь взрывается болью.

«Да как же это? Какого…»

Мешком падаю на землю. Воздуха…с трудом пытаюсь вздохнуть, но раздаётся только хрип, и жуткое бульканье в груди, воздуха…

«М…ТЬ! Как же больно!»

«Серый» подходит с усмешкой на губах. Пистолет с длинной трубкой глушителя, направлен мне в лицо. Яркая и многогранная боль мешала здраво мыслить, однако я оценил убийственную красоту оружия — этакая хищная воронёная прелесть, в сочетании с серыми безразличными глазами.

«Похоже, в детектива я наигрался».

— Прощай, неудачник! — весело произносит убийца.

Щелчок, ярчайшая вспышка, словно молния ударила прямо в голову, но боли не почувствовал, её как отрезало — ни в груди, ни в голове.

Серый тип, бросив короткий взгляд, скрылся из поля зрения.

«Так я жив, что ли? Эй, ау!»

Голоса нет, или слуха? Тут вспоминаю, что убийца уходил беззвучно, как в немом кино. Тело не реагировало, голову тоже не смог повернуть; вижу небо и деревья, листья шевелятся, значит, есть ветер, но я его не ощущаю. Липкое чувство страха заполняет сознание.

«Что делать?.. Что дальше?.. Это же не моё тело! Я что застрял в трупе?» — беззвучный монолог, пользы не принёс.

Я далеко отсюда — не в Москве, даже не в этом времени! Паника нарастает, туманя и путая сознание. Всё, что у меня есть, это мысли.

Вздрогнув от чувства падения, как это бывает во сне, я открыл глаза и уставился в потолок.

— Где я? — голос мой, не тот склизкий, Смоленкова.

Полумрак, нечёткие очертания старой, знакомой мебели… Так это же моя квартира! Ни хрена себе поворот! И что это было, скажите, пожалуйста? Реальный сон с нереальной смертью? Но чувства подсказывали, все это по-настоящему.

Всё! К чёрту такие прогулки! Ощупываю себя, все цело, пулевых отверстий нет, но грудь ноет. Левая нога в гипсе.

Ну, конечно! Падение — перелом, всё это пронеслось в голове. Я ж ходить не могу, и даже костылей нет! На меня накатывает истеричный смех, согнувшись пополам, я просто сидел и ржал. Не знаю, сколько это продолжалось, но раздался телефонный звонок, всё ещё по-дурацки хихикая, я начал шарить по кровати. Ага, вот он! Кто может мне звонить в полвосьмого утра? Катюха!

— Привет, Катюнь! — поздоровался я бодрым и весёлым голосом.

Моя подруга, пообещала прискакать минут через сорок, ну а я, пожалуй, приведу себя в порядок. Прыгать на одной ноге, то ещё удовольствие, но деваться некуда.

Закончив утренний моцион, попрыгал на кухню. Кофе, мне нужен кофе!

Сидя в неудобной позе на кухне и попивая свежесваренный напиток, я пытался проанализировать произошедшие со мной события. То, что всё было реально, сомнений не возникало. Но почему Москва 1998 год? И почему именно я? Мало что ли спецов? Мда, только в чём спецов? Меня во всё это окунули, в принудительном порядке. А главное, кто и зачем? И я пока не знал, есть ли выход из того ангара помимо Москвы 98? А вдруг можно было просто улечься на пол и заснуть, и проснуться в своей постели, или ещё чёрт-те где! Значит, если я во сне, опять окажусь в этом ангаре, тогда и попробую.

Кстати, на счёт попробую, похоже я не справился! Возникает справедливый вопрос, что будет дальше? Я буду жить поживать, как не в чём небывало, или же эта непонятная сила опять забросит меня?.. Вот только куда? Или, точнее, в кого? Ведь Смоленков то, труп!

С этим прошлым явно не всё так просто, подумал я, допивая бодрящий напиток. Что-то должно произойти! Верней сказать произошло! Что-то плохое. Продажный мент, плюс Дато, со своим грёбаным подвалом, и киллер! Кстати, по его словам, мент в любом случае не жилец, пара дней максимум. Значит, от свидетелей избавляются. Пашку, скорее всего, тоже заставят замолчать. Сомнительное удовольствие, в виде памяти Смоленкова, всё ещё при мне. Бонус, так сказать. Всё разложено по полочкам и шкафчикам, бери и смотри. И вот комната с «пленным» пропала, меня это только радовало.