Алмазный башмачок - Фэйзер Джейн - Страница 48

• Предыдущая
• 48/83
• Следующая

И снова он приостановился, боясь, что она судорожно сожмет их, но Корделия, доверяя ему, осталась недвижимой, хотя тело ее пылало любовным жаром, грудь вздымалась и опускалась, а чувствительный бугорок внизу живота затвердел и поднялся навстречу его нежным пальцам. Он посмотрел ей в лицо. Глаза ее были закрыты, но алые губы трепетали, а на щеках играл нежный румянец.

— Милая!

Глаза ее открылись. Она изогнулась от его ласк.

— Я люблю тебя, Лео.

Он улыбнулся, погладил Корделию своей увлажнившейся ладонью по животу, поудобнее усадил на коленях, так, чтобы голова пришлась на сгиб его руки, потом поцеловал ее, на этот раз с растущим нетерпением. Язык Лео коснулся ее губ, прося, но не требуя пустить его дальше. Губы ее тут же приоткрылись, давая ему дорогу в сладостный грот зева. Она изогнулась в объятиях Лео, и ее язык сплелся с его.

Корделия испытала странное состояние, тело как бы перестало принадлежать ей. Оно само знало, что ему делать, как отвечать на ласки Лео. В глубине ее чрева вздымалась жаркая волна, отзывающаяся теплой влажностью в чреслах.

Она повернулась в его объятиях и прижалась к нему всей своей обнаженной плотью.

Лео встал, держа Корделию на руках. Она взглянула на него и робко улыбнулась:

— Пора?

— Только если ты хочешь этого, — тихо ответил он, прижимая ее к груди и наблюдая за выражением лица.

Она протянула руку и провела по его губам подушечкой пальца, и этот чувственный жест сказал все, что он хотел знать. Лео снова опустил ее на диван и быстро снял с себя одежду. До этого момента Корделия ни разу не видела обнаженного мужчину. Она не могла оторвать взгляда от его стройного мускулистого тела, плоского живота и узких бедер, от длинных сильных ног. И тут же все ее тело плотно сжалось, отпрянуло от него, словно стараясь не допустить в себя непрошеного гостя.

Лео присел на диван и принялся поглаживать Корделию по животу, пока не почувствовал, как расслабились ее мышцы, а все тело снова стало отвечать на его ласки. Теперь он только ждал знака, и она дала его. Полузакрыв глаза, она протянула руку и коснулась его восставшей плоти, познавая ее форму и строение. Делая это, она снова как бы со стороны удивилась тому, как прекрасно и естественно все происходящее. Направляя его плоть к самому сокровенному уголку своего тела, она знала, что хочет слиться с этим человеком телом и душой.

Он пристально посмотрел ей в лицо, словно хотел, заглянуть в самую душу.

— Скажи мне, что ты чувствуешь, милая.

Она поняла Лео. Он хочет услышать, что она жаждет его всем своим исстрадавшимся телом, это ей просто необходимо сейчас, без этого она никогда не поправится, никогда не обретет себя вновь.

— Ты так мне нужен. Я очень люблю тебя; — повторила она, облизнув внезапно пересохшие губы. — И я так хочу, чтобы ты взял меня, Лео.

Он положил ее ноги себе на плечи, провел по ним руками, остановившись на ягодицах. Потом одним сильным, но нежным движением вошел в нее.

И, ощутив его внутри себя, Корделия словно взмыла ввысь с какого-то высоченного обрыва. Она как будто кувыркалась в воздухе, легче перышка невесомо паря в золотистом эфире.

Горло ее сразу же пересохло, откуда-то издалека до нее доносились не то всхлипы, не то вскрики, и она с удивлением поняла, что эти звуки исходят от нее самой. Потом, когда тело вновь обрело под собой опору, на нее обрушилась волна блаженства, и она прильнула к своему любовнику, который неутомимо двигался в ней, разделяя с любимой это блаженство, вскоре разрешившееся живительной теплой волной.

Когда он, обессилев, бездыханным упал на нее, она погладила его по спине. Раскинув ноги, она лежала с глухо бьющимся сердцем, слабая, как только что появившийся на свет котенок.

Но вот Лео перекатился на бок, освободив ее от тяжести своего тела. Он лег на спину, распластав одну руку поперек ее живота и прикрыв ее глаза другой. Лео ждал, что будет испытывать упреки совести, грызущее презрение к самому себе, но его душу заполняла только неимоверная радость, как будто он преподнес чудесный подарок и тут же получил ответный дар.

— Я смогу вынести все, если ты любишь меня, — прошептала Корделия, гладя его руку, лежащую на ее животе. — Ты сделал меня снова сильной, Лео. Ты возродил меня к жизни.

Он неотрывно смотрел на лепку сводчатого потолка, его радость внезапно иссякла, как вода, ушедшая в песок. Если он любит, то как же сумеет вынести ее возвращение к Михаэлю?

— Я заберу тебя у Михаэля, — сказал он. — Но мне нужно все продумать. Если мы будем спешить, ничего не получится. Он начнет преследовать нас и сможет сделать все, что угодно, с бежавшей женой. Ты меня понимаешь, Корделия?

Он сел на диване, взял ее за плечи и повернул к себе, потом обнял дорогое лицо. Она кивнула в ответ и доверчиво улыбнулась ему.

— Да. Я подожду. И я все выдержу. — Она погладила его по щеке. — И уверяю тебя, что теперь, когда я знаю о твоей любви, мне не будет так тяжело. Отныне уже ничто не способно победить меня, Лео. Ничто и никто.

Он покачал головой, плохо веря, что чувства могут служить надежным щитом.

— А теперь ты должна вернуться домой, — с трудом произнес он. — Я буду делать все возможное, и как можно быстрее, но сейчас…

— Да, я понимаю, — сказала она со знакомой робкой улыбкой, которую он долго не хотел понимать. — Если бы мне только удалось узнать, что же случилось с Матильдой. — Улыбка исчезла с ее лица, сменившись страхом. — Не мог же он велеть убить ее… или… засадить в тюрьму?

— Нет, конечно, не мог, — произнес Лео с уверенностью, которой на самом деле не испытывал.

Вряд ли Михаэль стал бы марать руки убийством, но для него не составляло труда упечь непокорную служанку в какой-нибудь застенок.

Он быстро оделся, Корделия накинула на себя халат. Цвета жизни снова вернулись к ней, и белый бархат теперь оттенял се нежную прелесть, а не подчеркивал, как прежде, мертвенную бледность лица.

— Я понесу тебя. Ты замерзнешь босиком.

Мраморные полы Версаля были задуманы не для босых ног, и Корделия не стала возражать, когда он взял ее на руки.

Теперь она чувствовала себя совершенно по-другому. Куда более сильной, твердой.

— Я смогу победить Михаэля, — прошептала Корделия ему на ухо. — Я сильнее его. И мне нет необходимости терзать людей, чтобы почувствовать Свою силу. Я выиграю у него в его собственной игре, Лео.

— А что получилось, когда ты попробовала сделать это? — сухо спросил он. Радуясь внутреннему возрождению Корделии, он в то же время до боли боялся за нее.

— Я буду осторожна, — через какое-то время ответила она. — И не повторю тех ошибок, что уже наделала.

Они повернули в коридор, в который выходили апартаменты князей Саксонских, и Лео почувствовал, как напряглось в его объятиях тело Корделии. Губы его сжались. При мысли о том, что ему придется вернуть ее обратно в эту адскую обитель, все его существо содрогнулось. Но другого выхода не было. Во всяком случае, пока.

Когда они приблизились к двери, из тени портьеры навстречу метнулась какая-то тень.

— Матильда! — вскрикнула Корделия, не веря, своим глазам.

Она попыталась высвободиться из объятий Лео. Он поставил ее на ноги, и она босиком Побежала навстречу протягивающей к ней руки женщине.

— Девочка, моя девочка, — мурлыкала Матильда, гладя ее по волосам и по спине.

Взор ее, острый, ясный и пронзительный, впился в лицо виконта поверх головы воспитанницы. Выражение этого лица, надо полагать, сказало ей все необходимое, потому что она кивнула головой, и мрачная усмешка тронула ее губы.

— Что он сделал с тобой, Матильда? — Корделия выпрямилась, отвела рукой волосы с лица, снова становясь взрослой. — Он бил тебя?

— Господь с тобой, девочка, нет, — живо ответила Матильда. — Просто выгнал меня на улицу, не дав ни копейки, без рекомендательного письма. Но не терзай себя, Корделия, ему не удастся разлучить нас.

— Но что ты будешь делать? И куда пойдешь? Разумеется, я дам тебе денег, но…

• Предыдущая
• 48/83
• Следующая