Практика и теория жертвоприношений (СИ) - Романова Галина Львовна - Страница 20

- Что именно? – насторожился Виктор Вагнер.

- О,  - Альфред придвинулся ближе,  – например,  нам хочется знать,  при каких условиях происходит ложное захоронение,  и нет ли способа заранее определять,  жив человек или умер,  что бы не было… такого?

- Методики определения уровня жизнедеятельности? Стыдно,  господа студиозусы, такого не знать! Это на третьем курсе проходят! Практику в городском морге все,  насколько помню,  проходили?

- Ну,  мы-то проходили,  - Альфред оглянулся за своих приятелей,  - только вот что-то не верится…

- Я вас понимаю,  – декан уселся на бревнышко,  - То,  что сдают на экзаменах третьекурсники,  не могут не знать специалисты,  много лет проработавшие по этой специальности.  Но у мастера Финта есть смягчающее обстоятельство – его возраст.  С течением лет некроманту все труднее быстро восстановиться после некоторых обрядов.  И,  если освидетельствование внезапной смерти пришлось на этот период,  то возможна ошибка! Что и имело место в нашем случае.

- И что теперь будет? – парень подсел ближе к наставнику,  заглядывая ему в глаза.

- Что будет? Разбирательcтво.  Когда-то,  лет сто пятьдесят тому назад,  уже имел место прецедент в Больших Звездунах,  когда несколько человек были ошибочно определены как умершие и похоронены на общих основаниях.  Все они в положенный срок восстали из мертвых,  мутировав в упырей… кстати,  к какому классу упырей относят таких покойников?

- Класс опасности – третий*,  - как по писанному,  оттарабанил Альфред,  - класс «упырь классический»,  подкласс «истинный».

(*Третий класс опасности – нежить представляет угрозу для всех живых существ.  Стыдно не знать! Прим.  кота Левиафана. )

- Надо ещё учесть,  каким путем человек мутировал в упыря,  – вставил слово Вальтер.  - Есть несколько причин – посредством заражения через слюну,  попавшую в рану при укусе,  при попадании крови или иной субстанции на открытую рану или в результате неправильных действий при захоронении.

- Вы забыли о причине смерти,  студиозус фон Майнц,  - уточнил декан.  - Это тоже может повлиять на начало процесса мутации.  Сильно поврежденное или изношенное тело,  к тому же пораженное недугом при жизни к мутации не способно.  То есть, тот,  кто умер от ран или болезни или старости,  упырем никогда не станет.  Опасность представляют относительно молодые,  физически здоровые люди,  чья смерть – подлинная или мнимая – произошла относительно внезапно.  Иногда потерю сознания тоже могли рассматривать,  как смерть…

- Но там сейчас откопали… - юноша поежился,  вспоминая молодую,  лет тридцати,  женщину,  которую достали из могилы едва живой.  Поняв,  что случилось,  несчастная впала в состояние истерики, из которой ее еле-еле вывели.  К двум другим ложным покойникам помощь,  увы,  опоздала.  И если одного,  задохнувшегося в гробу,  человека Виктор Вагнер и мастер Финт совместными усилиями вернули к жизни, то второго воскресить,  несмотря на все усилия,  так и не смогли.  И этого покойника пришлось нейтрализовывать по всем правилам,  что бы через несколько дней он не мутировал в упыря и не выбрался из могилы,  чтобы пожирать людей.  Студентам пришлось пройти через все – они помогали раскапывать могилы,  приводили в чувство женщину,  помогали старшим проводить обряды и потом ещё нейтрализовывали остальные могилы.

- Да, и поэтому предстоит разбирательство – как и почему случилось то,  что случилось,  – кивнул Виктор Вагнер.  - Мастер Финт обещал обо всем доложить в городской совет.  Εсли они начнут расследование,  вас привлекут,  как свидетелей.

- У нас будут неприятности? - поинтересовался Вальтер негромко.

- Нет,  вряд ли,  – декан посмотрел на разгоравшийся костерок.  - Мы приехали только сегодня,  а похороны имели место вчера и позавчера.  У вас алиби,  но,  если что… Так! – он резко выпрямился,  обводя студентов взглядом.  - Я все понял.  Вы нарочно втянули меня в этот разговор,  что бы подольше посидеть у костра! Нет уж! Спать! Всем! Немедленно!

Он протянул руку и шевельнул пальцами,  выпуская гасящее пламя заклинание,  но Альфред и Янко грудью кинулись на защиту костерка.

- Ну,  магистр,  ну,  пожалуйста,  - хором заканючили они.  – Но ведь мы все равно не уснем…

- И завтра будете,  как вареные!

- Не будем!

- Вам вставать рано!

- Встанем! Первый раз,  что ли? Мы перед экзаменами по две ночи иногда не спали…

- Это не экзамены,  это практика.  А она намного серьезнее.  И потом,  у нас с вами завтра много дел.  Я должен успеть абсолютно все потому,  что уезжаю завтра вечером.  Тогда и сидите у коcтра,  сколько влезет!

- Если вы боитесь не выспаться, то ложитесь,  - умильно улыбнулись парни.  – А мы вас на рассвете разбудим…

- Спать! После меня вы поступите в распоряжение мастера Финта.  Он вам отдыхать не даст.

Вальтер вспомнил старого некроманта и его тяжелый взгляд и тоже помрачнел.

- Но я приеду в следующую пятницу и увезу вас в Зверин.

- И все? - голос у Альфреда дрогнул.  - Прощай,  лето?

- Да.

- А остальные,  небось,  отдыхают сейчас…

- Вы – не остальные.  Вы моя группа,  особая! Но обещаю,  когда закончатся выпускные и приемные экзамены,  всю последнюю седмицу мы проведем на природе.  И там уж не будет никаких практических заданий,  никаких дежурств,  никакой обязаловки.  Я разрешу вам все.

- Все? - хором выдохнули парни.

- Да.  Запрещу только умирать,  получать травмы,  несовместимые с учебой,  пропадать без вести и совершать преступления.  А остальное – можно.

- Обещаете?

- Клянусь богиней!

- Ур-ра! – разнеслось над сонной речкой.  – Да здравствуют каникулы! Качать декана!

- Нет,  это лишнее! Не наа-а-а-а…

Веселые крики далеко разносились окрест, и двое на окраине кладбища долго слушали эти вопли.  Как же не вовремя приехали эти студенты! И уж совсем не ко времени они вмешались в то,  что происходило в Старгороде-на-Одере!

Лагерь угомонился не сразу.  Помятый и пошатывающийся магистр уполз в палатку при первой же возможности – оказывается,  его еще и укачивало на большой высоте! Напоследок он отомстил студентам,  погасив костерок, так что парням волей-неволей пришлось расползаться по палаткам.

Палаток было четыре.  В одной спал декан,  в другой хранили образцы для лаборатории и запасы продуктов,  в третьей должна была устроиться Лилька,  как единственная девушка,  в четвертой – парни.  При этом,  поскольку палатка была маленькой,  предполагалось,  что спать они будут по очереди – трое спят,  четвертый сидит в дозоре.

Первым дежурить выпало Вальтеру.  Собственно,  он не имел ничего против – раз вытянул короткую щепочку,  значит, так надо.  Все равно он был не смог уснуть,  в отличие от остальных парней,  которые,  хотя и ныли,  угомонились уже через пару минут.  Присел у почти погасшего костерка – после заклинания гашения дрова еле тлели – подпер щеку ладонью.

Было тихо,  только трещали сверчки,  иногда плескалась в реке рыба,  да пару раз вскрикнула какая-то ночная птица.  Но юноша невольно прислушивался к другим голосам и звукам,  раз за разом вспоминая события на кладбище.  Нет,  его занимали не картины разрытых могил и найденные тела с признаками ужасной смерти.  И не обряд воскрешения покойника.  И даже не тот,  последний,  окровавленный труп,  оживить который не удалось.  Перед глазами стоял старый мастер Финт.  Этот старик что-то знал,  что-то важное и… опасное.  Что-то подсказывало юноше,  что с ним могут быть проблемы.

Тихий шорох заставил его встрепенуться.  Рука сама коснулась рукояти меча.  Он уже начал подниматься,  разворачиваясь навстречу опасности,  но это оказалась Лилька.

Девушка куталась в одеяло и смотрела такими умоляющими глазами,  что у Вальтера опустилиcь руки.

- Ты чего?

- Мне страшно,  - прошептала она.  - Я уснуть не могу.

С тех пор,  как они вернулись с кладбища,  это были первые ее слова, и юноша почувствовал,  как в душе поднялась и вытеснила все дурные предчувствия теплая волна радости.