Ничего хорошего - Фэйрстайн Линда - Страница 65

• Предыдущая
• 65/78
• Следующая

— Что-то подобное было в последнее время? Ее пытались заставить принять кого-то, кого она не хотела?

— Уверен, что да.

Мы с Майком в один голос спросили, кого именно ей хотели навязать.

— О, нет, нет, нет. Простите меня. Я вовсе не хотел создать впечатление, будто имею в виду кого-то конкретного. Просто всегда находился какой-нибудь профессор или кто-то из администрации, пытавшиеся пропихнуть своего кандидата, и Джемме приходилось ломать с ними копья. Боюсь, я не могу назвать вам имен. Последний раз, когда она была здесь, то жаловалась на одного из руководителей Пресвитерианского госпиталя. Кажется, один из его студентов — вроде его звали Назарет — был принят в программу, а потом началось расследование, потому что он оказался замешан в очень странной истории. Девушка, с которой он встречался, — на самом деле сначала она была пациенткой, познакомились в хирургическом отделении, и у них завязались отношения — потеряла сознание у него в квартире. И этот студент-медик позволил ей впасть в кому прямо посреди своей гостиной. Она пролежала там несколько часов, пока он все-таки привез ее в больницу. Более того, оказалось, что он взял у нее кровь — так и не объяснив, для чего. Сделал он это при помощи иглы, которую воткнул ей в запястье, у нее остались жуткие синяки. Когда девушка вышла из комы, стало понятно, что у нее серьезная психическая травма. Доктор Назарет так и не объяснил, что за иглу он использовал и была ли она стерильна, равно как и не сказал, куда дел кровь. Его руководители никогда и не добивались от него ответов на эти вопросы. Девушка же была убеждена, что она потеряла сознание потому, что он подсунул ей наркотики. В общем, очень странный случай. Так вот, доктора рекомендовали этого студента...

— Вы не помните имя врача? — Я записывала каждое слово Догена.

— К сожалению, нет. Но если вы сбросите мне по факсу имена всех глав факультетов той больницы, то я смогу его узнать. В любом случае этот врач настаивал, что данный эпизод не имеет особого значения. Равно как и четыре ареста, которым, согласно расследованию, проведенному самой Джеммой, подвергался этот студент, — в основном за нарушение правил дорожного движения. Она решила, что этот юноша — отрезанный ломоть и будет представлять опасность для пациентов, в основном, конечно, из-за того, как он повел себя с той девушкой. Мне известно, что Джемме удалось выкинуть его из программы, но я не знаю, сколько еще подобных отверженных бродило вокруг нее. Джемма отказывала людям направо и налево целых десять лет, так что эти «неудачники» наверняка работают не в одной больнице в Штатах.

— Вы сказали, что было две проблемы. Две причины, из-за которых Джемму недолюбливали. Какова же вторая?

— Многим не нравилось, как она руководит факультетом. Не все в «Минуите» разделяли взгляды Джеммы на нейрохирургию.

— Из-за того, что она уделяла много внимания травматологии?

— Да, в основном из-за этого.

— И кто не разделял?

— Ну, конечно, главой оппозиции выступал Роберт Спектор. Он не делал секрета из того, что был бы рад ее уходу, потому что смог бы занять ее место.

— Спектор сказал нам, что она не хотела оставаться в Нью-Йорке и быть второй после доктора Гаяра, работающего в Нью-Йоркской клинической больнице.

— Это полная чушь. Она очень уважала Гаяра, и он всегда хорошо к ней относился. Всегда приглашал ее участвовать в своих научных проектах. Это сам Спектор не может вынести такой конкуренции. Ему никогда не организовать отделение травматологии, которое сравнилось бы с тем, что сделал Гаяр, вот почему он хотел занять другую нишу. Вот в чем сложность его положения в Медицинском центре Среднего Манхэттена. Если они не станут специализироваться на операциях на мозге, как того требовала Джемма, то смертность среди пациентов, находящихся в коме, будет в три раза выше, чем в той же Нью-Йоркской клинической больнице, что всего в нескольких кварталах от них. Так что запомните, мистер Чэпмен: если вас ударят по голове, то лечитесь только в отделении доктора Гаяра.

— Но Спектор не соврал начет интересов Джеммы? Она действительно интересовалась в основном травмами головного мозга?

— Нет, не совсем так. Этот аспект, конечно, был ее страстью, но она не любила зацикливаться на чем-то одном. Вы, наверное, уже поняли, что она была человеком умственного труда, интеллектуалом. Звучит немного мрачновато, но ее больше интересовали патологические заболевания мозга. Почему развиваются опухоли? Какова связь между развитием опухоли и ДНК? Изменяется ДНК или мутирует? Джемма обожала покопаться в мозгу человека, который умер от фатального ранения или травмы головы, но все-таки главным вызовом для нее было проведение операций по удалению редкой опухоли или тромба.

Я открыла папку, лежавшую на столе рядом с блокнотом, и достала полицейский отчет.

— Вы когда-нибудь встречались с доктором Спектором? — тем временем спросил Чэпмен.

— Да, несколько раз на всяких мероприятиях.

— Вам не кажется, что он достаточно ненавидел Джемму, чтобы...

Я услышала, как Джеффри с шумом втянул воздух, прежде чем прервать Майка на середине вопроса:

— В каждой профессии есть завистники и закулисные интриги, мистер Чэпмен. Я пытаюсь честно рассказать вам о людях, которые окружали Джемму, но мне не кажется, что хоть кто-то из них недолюбливал ее настолько, чтобы причинить ей физический вред. И, я уверен, большинство из них знали, что скоро она уже не будет помехой для них.

— Из-за того, что она собиралась вернуться в Лондон?

— Да, все указывало на это.

— Разве вы не знаете точно?

— Ну, понимаете, она получила предложение. И сказала, что до конца месяца сообщит университету о своем решения. Ей нужно было закончить одно дело, прежде чем дать им ответ.

— Даже вам она ничего не сказала?

— Не я же сделал ей это предложение. У нее не было причин сообщать мне об этом. Но я думаю, что она собиралась приехать сюда в следующем семестре, даже если у нее и не слишком лежала к этому душа. Но ей незачем было заранее сообщать мне о своих планах. Полагаю, Джемма собиралась закончить учебный год и просто зло поддразнивала Спектора и администрацию. Ведь они спали и видели, чтобы она убралась. Такой прощальный спектакль с ее стороны, если угодно.

В дверь постучали, и Криви пошел открывать. Служащий в белых перчатках сообщил, что обед подан нам в соседней комнате, если мы хотим сделать небольшой перерыв. Я поблагодарила его и сказала, что это очень кстати.

— Мы дадим вам короткую передышку, доктор Доген, а потом нам хотелось бы, чтобы вы взглянули на фотографии и отчеты, — Чэпмен поднялся и потер покрасневшие глаза.

— Но сначала я назову вам имена некоторых коллег Джеммы. Нам кажется, что некоторые из предоставленных ими сведений не соответствуют действительности. Если вам знакомы эти имена, то, прошу вас, расскажите нам все хорошее, что вы знаете об этих людях, и кому из них можно доверять.

Криви с Чэпменом стояли около окна и смотрели на пруд и Павильон, а я зачитала Джеффри Догену список имен. Он знал некоторых из профессоров, чьи офисы находились в одном коридоре с кабинетом Джеммы. Также ему были известны представители администрации, и я отметила эти имена красными галочками, чтобы вернуться к ним позже. Но он не знал никого из молодых врачей, стажеров или стипендиатов, занимающихся исследованиями, — даже тех, что проходили по нашему расследованию. А потом я назвала фамилию Джона Дюпре.

Доген посмотрел на меня вопросительно:

— Неужели этот старикашка вышел из спячки и преподает в «Минуите»? Странно, что Джемма никогда не говорила мне о нем.

Чэпмен резко обернулся:

— Вы знаете Дюпре?

— Не могу сказать, что знаю его хорошо, но я посещал его лекции, вернее, двухнедельный семинар, кажется, это было в Женеве. Дайте-ка вспомнить... Господи, да это было больше четверти века назад. Кажется, он уже тогда собирался на пенсию. Сколько ему сейчас? Почти девяносто?

• Предыдущая
• 65/78
• Следующая