Московский доктор 3 (СИ) - Тайецкий Тимофей - Страница 2

В комнате сидел мужчина средних лет. На нем был костюм, маленькие усики и челка, как у сельского школьника. Я подумал, что все люди с такой прической богачи. Видимо, он был владельцем этого поместья или кем-то важным.

— Доктор, привет. Пожалуйста, садитесь, — сказал он.

— Здравствуйте. Как мне вас называть?

— Вы можете называть меня Шуйский, — ответил он.

— Шуйский, я Григорий. Можете звать меня Гриша. У вас должна быть вся моя информация, верно?

— Ваша информация подтверждена. Вы очень хороший врач. Надеюсь, что сможете мне помочь.

— Шуйский, в чем у вас проблема?

— Не со мной. С моим отцом, — сказал он.

— Вы можете провести меня к вашему отцу?

Честно говоря, это поместье давило на меня слишком сильно. Казалось, что даже горничные прячут пистолеты под платьями.

Шуйский провел меня по узкому коридору в другую комнату. Я осмотрел пациента. Это был пожилой мужчина в инвалидном кресле, который, вероятно, уже не мог говорить.

Судя по его глазам и дрожащим конечностям, у него был травматический паралич.

С первого взгляда понял, в чем дело, но все равно осмотрел пациента. Он был парализован как минимум три года. Мышцы его конечностей сильно атрофировались.

— Какую травму получил ваш отец до этого?

— Мой отец был ранен в позвоночник из пистолета своего телохранителя с близкого расстояния. Нервы были полностью повреждены. Врач сказал, что выздоровление невозможно.

— Вы уверены, что такой врач-нелегал, как я, сможет вылечить вашего отца?

Я не думал, что Шуйский пригласил меня, чтобы вылечить его отца. При нынешнем уровне медицины это было невозможно. Большие больницы уже подтвердили это.

Обычно такие пациенты прикованы к инвалидному креслу до самой смерти. Судя по его состоянию, ему оставалось не так много лет. Он был стар, и его организм давал сбой. После долгого сидения в инвалидном кресле мышцы его тела усохли.

Я предполагал, что отцу Шуйского осталось полгода.

— Мне не нужно, чтобы вы лечили моего отца. Я хочу убедится, что он проживет еще хотя бы год. — Голос Шуйского был спокойным, без особой печали.

Старик в инвалидном кресле тоже был спокоен. Хотя он парализован и не мог нормально говорить, мимика его лица осталась. Он спокойно воспринимал холодную реакцию сына.

— И это всё?

— И это всё? — ухмыльнулся Шуйский, явно развлекаясь. — Знаете, скольким врачам я уже звонил? Ни один не уверен, что папаша доживёт до следующего июня.

— Эти доктора правы. Максимум — три-четыре месяца, — ответил я, поднимая бровь. — По правде говоря, смерть для него будет облегчением. Но, знаете, думаю, смогу немного отодвинуть финиш.

Шуйский явно что-то затевал, но это не касалось меня. В моём деле главное — не лезть в чужие дела. Чем меньше знаешь, тем крепче спишь.

Семейка у него та ещё. Мафия в чистом виде, и пахнет неприятностями за километр.

— Это будет стоить дороже, чем три миллиона. Придётся мне каждую неделю сюда таскаться, — лениво проговорил я, глядя Шуйскому прямо в глаза. Показал, кто тут главный.

— Каждую неделю по три миллиона? Нормально. Но если папаша не доживёт до конца года, следующая могила будет вашей, — кивнул он, угрожающе.

О, вот так сразу в лоб? Интересно, это должно меня испугать?

— Пока не вмешаются случайности, я гарантирую, что он выживет, — бросил я, встречая его взгляд.

— Конечно.

Большие риски — большие деньги. Это была моя фишка. 145 миллионов через год — отличная награда за работу. Даже после того, как Иван заберёт свои 20%, 120 миллионов всё равно приятно греют душу.

— Ладно, Шуйский. Давайте начнём с первого сеанса. Надо вашего старика подлатать.

— Мне уходить?

— Не, можете сидеть и смотреть.

Я приступил к работе. Прочистил его старые меридианы, кровь потекла быстрее. Легкотня. Даже без всяких магических штучек смогу удержать старика на плаву.

Два часа иглоукалывания, и дед выглядел лучше, чем труп в мавзолее. Щёки старика порозовели, и самодовольная улыбка Шуйского ещё шире.

Он не удержался и достал приготовленные наличные — три миллиона.

Я забрал деньги с лёгкой ухмылкой:

— Благодарю. Если что понадобится — звоните. Я всегда на связи.

— Пока, — бросил Шуйский и обратился к охране. — Проводите доктора.

Вот так и работаю — спасаю жизни и зарабатываю пачками.

Вернувшись в отел, я швырнул на стол перед Иваном шестьсот тысяч. Он аж задрожал от восторга. Выглядел так, будто вот-вот бросится ко мне и чмокнет в щёку. Но я, конечно, резко отстранился. Мне этого не надо.

— Ты крут, я знал, что у тебя получится! — залепетал Иван. Он уже плавал в своих фантазиях. Шестьсот тысяч для него — как целое состояние.

— Если ты так рад, — ухмыльнулся я, — как насчёт обеда в ресторане за твой счёт?

— Тетя Таня наклепала бутербродов. Давай здесь поедим, — Иван даже не понял намёка. — Питомцам тоже понравится.

— Скупой, — фыркнул я, не без удовольствия наблюдая за его смущением.

— Ты же только что заработал больше двух миллионов. Почему не угостишь меня?

— Даже не мечтай, — я быстро отрезал.

— Ты ж доктор. Тебе полагается быть щедрее…

— Причём тут это? Я свои деньги кровью и потом зарабатываю.

— А я, значит, пациентов для тебя ищу на расслабоне?

В этот момент у Ивана зазвонил телефон.

Он поднял трубку, немного помялся и выдал:

— Слушай, ещё один пациент. Правда, немного. Всего пятьдесят тысяч. Будешь брать?

— Кто там?

— Университет в Москве. Группа студентов. Похоже, влипли куда-то.

— Пфф, очередные разгильдяи, — буркнул я.

Иван что-то вспомнил:

— А Виктор больше не таксует, верно? Говорили, он в актёры подался. Ты помогал ему?

— А что тут такого? Кто в Москве не мечтает о Мосфильме? Ты скажи, что сам никогда не думал об этом?

Я лишь усмехнулся. Тут каждый второй — «актёр». Весь город живёт мечтами о звёздной карьере. Мосфильм добрался до всех, от мала до велика. Старички тоже, наверное, до сих пор грезят о славе.

Да, Виктору помог случай. Я познакомил его с Вениамином, и тот дал ему шанс. Но Мосфильм — это не гарантии. Если не выстрелит через пару ролей, никто даже не вспомнит его. Зато если фильм возьмёт кассу, то и он, и вся его команда на волне славы вылезут.

Конечно, можно надеяться на чудо. Что его случайно заметят и позовут на главную роль. Но шансы на это — один на миллион. В Москве каждый год взлетают лишь пара-тройка новичков.

А Виктор… у него особая ситуация. Я хотел, чтобы ему повезло. И готов был помочь, чем мог.

Эльвина постоянно уговаривала Лиану, свою соседку по комнате, обратиться за медицинской помощью. Лицо Лианы было бледным.

Обе девушки студентки медицинского университета, поэтому они понимали, насколько серьёзно их положение.

— Лиана, поехали в больницу. Нельзя больше медлить, — сказала Эльвина.

— Ни за что, — упрямо ответила Лиана, стиснув зубы. Несмотря на сильную слабость, она не хотела ехать в больницу.

— Чёрт! Ты так можешь умереть! — воскликнула Эльвина.

— Я уже вызвала врача, — слабым голосом сказала Лиана.

— Ты с ума сошла? Тебе уже навредил врач-нелегал, и ты хочешь позвать сюда другого? — Эльвина была в гневе. — Мы обе изучаем медицину. Ты должна знать о рисках, связанных с обращением к врачу-нелегалу. У них обычно нет надлежащей медицинской подготовки. Некоторые из них даже не могут отличить виды скальпелей. Знаешь ли ты…

— Я знаю, — перебила её Лиана. — Если кто-нибудь узнает о моём незаконном аборте, меня могут привлечь к ответственности. Ты поможешь мне сохранить это в секрете, да?

Эльвина на мгновение заколебалась.

— Я буду хранить твои секреты. Но если на кону твоя жизнь, то немедленно вызову скорую. Когда прибудет доктор?

Добрался я до главного входа в универ. Кампус, как обычно, огромный — целый километр. Неудивительно, что я без понятия, где этот мой пациент.