Ангел по имени 112 - Серегин Михаил Георгиевич - Страница 51

• Предыдущая
• 51/61
• Следующая

– Этот «лейтенант» с собаками знает выходы наверх как свои пять пальцев, – напомнил Величко. – Он нас и там достанет. Как вы ни хотите, а придется нам его нейтрализовать в первую очередь.

– Что значит – нейтрализовать? – подозрительно спросил Мачколян.

Молчание Величко было гораздо выразительнее слов. Но после короткой паузы он все-таки ответил:

– Нейтрализовать – значит вывести из игры. Любыми доступными способами. Конечно, мы постараемся, чтобы никто не погиб, но...

– «Лейтенант» неохотно поднимается наверх, – взволнованно сказал Славик. – Ему там не нравится. Он за нами не пойдет, вот увидите!

– Не пойдет – еще лучше, – тут же согласился Величко. – Только у меня есть уточнение. Прикрывать будем мы с Мачколяном. Ты, Грач, изо всех нас меньше всего пострадал, значит, тебе и мальчишку опекать. А чтобы вы не заплутались, я с вами Графа пошлю.

– Тогда я тоже себе пулеметик присмотрю, – деловито сказал Мачколян.

Он шагнул в сторону, намереваясь порыться в ящиках с оружием, и в этот момент грохнула входная дверь. Вздрогнув, все обернулись.

В свете фонарей за стальными прутьями снова замелькали собачьи морды.

– Ожили! – пробормотал Грачев. – Ну ничего, сейчас дадим вам взбучку!

– Видно, хозяин уже близко, – озабоченно заметил Величко. – Нужно поменять диск в пулемете...

И вдруг из коридора донесся незнакомый человеческий голос, усиленный допотопным рупором и лишенный каких-либо интонаций:

– Враги народа, вы полностью окружены! Предлагаю добровольно сложить оружие и сдаться! Любое сопротивление будет подавлено самым беспощадным образом! Даю на размышление две минуты! Выходить без оружия, с поднятыми руками, по одному!

– Как в кино, слушай! – озадаченно заметил Мачколян. – Послушай, Славик, дорогой, он это серьезно?

– Нет, он так шутит, – ответил за Славика Грачев. – Тут у них под землей специфическое чувство юмора.

– Грач, ты хотел с ним поговорить, мне помнится, – сказал Величко. – По-моему, сейчас самое время. А вдруг получится? Ты у нас все-таки психолог.

– Психолог – это не значит психиатр, – проворчал Грачев. – Но, в принципе, я не против. Нужно использовать все шансы. У нас всего две минуты.

Он оставил друзей и осторожно подошел к двери почти вплотную. Здесь он погасил фонарь и крикнул:

– Господин... Э-э, товарищ лейтенант! Послушайте! Я предлагаю вам переговоры! Мы не враги. Мы спустились в бункер с поверхности. Мы выведем вас отсюда. Ваше заточение кончится – вы увидите солнце!

Грачев замолчал и прислушался. Молчание старика показалось ему благоприятным знаком. Если этот человек задумался над словами Грачева, то можно было рассчитывать, что он примет правильное решение.

– Вы спустились сюда, – вдруг снова раздался скрипучий, почти бесстрастный голос. – Значит, должны знать пароль. Какой у вас код доступа?

«А черт его знает, какой у нас код, – с досадой подумал Грачев. – Вот же занозистый старик! Шестьдесят лет тут просидел и еще пароль требует. Просто железный дровосек какой-то».

– Послушай, отец! – крикнул он. – Твой объект давно никого не интересует. Про него все забыли. Твоя воинская служба закончилась много лет назад. Мы гражданские люди, спасатели. Мы поднимем тебя на поверхность и определим в лучший санаторий. Ты персональную пенсию получишь. Питание диетическое – фрукты, кефир, масло сливочное...

«Ну чем тебя еще заинтриговать, старый хрыч? – с тоской подумал Грачев, не слыша ответа на свои посулы. – Я даже не знаю, что было самым заманчивым для людей той эпохи. Пообещать ему генеральское звание? Награду от президента? Но за такое словцо он меня просто на месте расстреляет. Вот тебе и психолог! Все равно что с египетским фараоном разговариваешь...»

– Две минуты прошло, – вдруг рявкнул жестяной голос. – Последний раз предлагаю вам сдаться.

Грачев обернулся к товарищам и развел руками. Они не могли видеть его жеста, но им и так было все понятно. Грачев пошел обратно, но едва он сделал первый шаг, как за его спиной, прямо за дверью, с оглушительным треском разорвалась граната.

Грачева швырнуло на пол, над его головой полетели осколки и куски собачьего мяса. «Лишь бы не сорвало дверь! – подумал он. – Это было бы очень некстати».

В голове у него звенело, но он заставил себя встать и крикнуть:

– Нужно освободить место на стеллажах! Тогда собаки нас не достанут!

Повторять ему не пришлось. Мачколян уже сбрасывал на пол тяжелые ящики, освобождая верхнюю полку.

– Славик, лезь наверх! – приказал он, подхватывая мальчишку и придавая ему нужное ускорение.

– Что, так и будем отсиживаться теперь на полках? – спросил Величко. – Как в бане? Парку будем просить прибавить?

– А ты что предлагаешь? – спросил Грачев. – На прорыв идти, под гранаты? Абориген-то, видишь, совсем озверел.

– Ничего я не предлагаю, – резко ответил Величко. – Я лишь хочу сказать, что просто отсидеться не получится. Темп мы уже потеряли. Еще два-три неверных хода, и мы в ауте. А насчет гранат хочу заметить, что здесь я тоже видел ящик с гранатами.

– А ты представляешь, что может случиться, если мы начнем тут все швыряться гранатами? Нас просто здесь засыплет. Как пишут в газетах, схоронит под обломками.

– Это еще вопрос. Здесь под многотонные бомбы строилось. А то, что обрушилось, то сами взрывали, с расчетом.

– Вот и мы – сами.

– Ну уж тут так: или мы, или нас, – невесело усмехнувшись, сказал Величко. – Этот хранитель древних кладов так просто нас отсюда не выпустит. Разве что сам умрет – от старости. Но у него, по-видимому, уникальная генетическая закваска.

– О генетике – ни слова! – самым серьезным тоном предупредил Грачев. – В те времена за нее можно было срок схлопотать. Кто знает, может, этот «лейтенант» в курсе?

Величко не успел ответить. На входе опять рванула граната. Железная дверь отлетела в сторону. Со всех сторон посыпались окровавленные ошметки.

– Все наверх! – заорал Грачев.

Они полезли на свободные полки. Величко еще успел помочь запрыгнуть Графу, передать наверх пулемет и подтянуться на руках, как в оружейку, точно морская волна, ворвались десятки одинаковых коротконогих монстров, рассыпались по всему помещению и неожиданно, задрав вверх головы, разом испустили леденящий душу вой.

– Вы должны понять мое состояние, – волнуясь, сказал Косицин. – Я разрешил моим ребятам предпринять кое-какие меры. Наверное, не следовало идти у них на поводу, нужно было организовать все обычным порядком, но я много лет знаю этих людей и доверяю им целиком. У них огромный опыт и ясный ум. К тому же речь шла помимо прочего об их товарище. Одним словом, возвращаюсь я из Москвы, с важного совещания и узнаю, что теперь пропала вся группа. Ни в управлении, ни их родные ничего не знают. Понимаете, это катастрофа!

Косицин был сильно расстроен и не скрывал этого. Он поминутно вытирал пот со лба и часто моргал, будто в глаза ему попал песок. Капитан Веленкин был заранее предупрежден телефонным звонком, что его навестит начальник городской службы МЧС, но, тем не менее, тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Косицин был уважаемым в городе человеком, имел большие связи, и его появление в скромном кабинете оперативников само по себе было не совсем обычным делом. Причина же, по которой он лично прибыл сюда, вообще смущала Веленкина до крайности. У него и самого были, как он выражался, «мозги враскорячку» из-за пропажи коллеги Смагина, а тут еще на его шею пытались навесить целую группу МЧС и мифический бункер в придачу. У Веленкина было собственное мнение насчет Смагина и вообще не было никакого мнения о затеях спасателей. Их проблемы его совершенно не интересовали, а история о потерянном бункере, по его мнению, вообще в этом деле всплыла для отвода глаз. Но резать все это прямо в лоб главе городской службы МЧС было неудобно. Поэтому он стоически выслушивал все, что ему говорилось, а сам тем временем прокручивал в уме варианты, как бы поудачнее отвязаться от непростого собеседника.

• Предыдущая
• 51/61
• Следующая