Рецепты Апиция. Миссия 3 (СИ) - Мамин Олег - Страница 39

Брат посоветовал в Рим как можно незаметнее входить, мол всем любопытно, что за Апиций такой. Я так понял, что моё появление было бы как если бы Элвис Пресли в трамвае ехал. В армию-то он ходил как все, а вот по улицам не мог передвигаться. Разорвали бы поклонницы.

Уже на пиру понял, что аналогия моя совсем не соответствует действительности. Если продолжить аналогию с трамваем, то, скорее как бомж в час пик. И откуда только свободное пространство берётся?

Неправда, что прям все до последнего меня сторонились. Подходили люди. В основном, торговцы всякие. У меня же диковинок навалом, все хотят приобщиться к бизнесу. Только мне нужны веские основания, чтоб я брата и отца в сторону подвинул. Пока ни один ничего подобного не предложил, хотя я намёков множество давал.

На Бэль пялились даже пристальнее, чем на меня. С завистью. Она решила в жемчуга обрядиться. Я не возражал. Фактически же она его и вырастила, так почему бы и нет?

У неё, как вы понимаете, не какие-то кроталии, это серьги такие из трёх жемчужин. Они при движении стукаются, и этот стук отпугивает злых духов. Ну, поверие такое. Понятно, что не особо верят в это, как сказку воспринимают. Так вот, «погремушки» Бэль могут, наверное, целое стадо разогнать. У неё и бусы имеются, и браслеты, и стола расшита этим перламутром.

Домициан долго не подходил ко мне, беседовал с более важными людьми. Закрепляет своё положение, что и понятно, но когда всё-таки подошёл, то поверг всех в шок, в первую очередь меня самого: полез обниматься, приветствовал как брата, с которым давно не виделся.

Только все догадываются, что с его настоящим-то братом стало. Когда тот умирал, он всех разогнал, велел начать проводы его в сады Плутона, когда тот ещё жив был. Специально сделал так, чтобы целителя, не дай боги, не подослали. Что-то такое я припоминаю из своей первой ветки истории. Но там-то непонятно, зачем это ему нужно было. Разве что симптомы отравления скрыть.

- Апиций! Рад тебя видеть! Два года не виделись! А ты возмужал, каким крепышом стал, - император отодвинул меня и пристально рассмотрел. А «зрители» разглядывали ещё пристальнее.

- Я тоже рад, что Рим теперь под опекой достойнейшего из возможных. Прими дар, о богоравный император, - я слегка поклонился и подал знак Бэль отдать шкатулку. Простенькая, из картона.

Я заметил, что лица свиты, в которую каким-то образом затесался нелюбимый мною Марк Помпей Камилл, стали презрительными. До тех пока виновник торжества не сорвал упаковку.

Там лежала «корона». Ну, на самом деле в этом времени такого атрибута нет, насколько мне известно. По крайней мере у императоров. Здесь золотые венки носят, видел я такой на Веспасиане. Вот и сделали мы для Домициана жемчужную версию. Постарались, меньше сантиметровых бусин тут и нет.

У меня пока ещё не так много видов раковин, так что большого набора оттенков пока нет. Так сказать, что смогли. По мне так выглядит красиво, но немного женственно, что ли. Брутальному мужику нужна шипастая корона из чернёной стали. Хотя, Домициану перламутровый блеск идёт, надо признать. Бэль не соврала. Есть в нём что-то женоподобное, хотя раньше я такого не замечал, пока он не примерил венец.

Так и не снимал до конца пира. Пригласил меня на следующий день зайти к нему для серьёзного разговора, чем испортил вечер: так я и знал, что не ради дружбы меня выдернул из моего райского уголка.

У меня там как раз нероли цветёт. Горький апельсин ещё это дерево зовут. Оно местное, и ему не положено сейчас цвести, но одарённые и не такое могут.

Бэль подарила несколько украшений и Домиции Лонгине, супруге Домициана, и сыну его. И родному, и тому, приёмному, которого мы из пустыни притащили. Совсем римлянином стал, но черты лица немного грубоватые, не здешние. Естественно, женщине вручили жемчуга, а о подарке мальчишкам я сам позаботился. Если в отца пошли, то им понравится - аналог головоломки «пятнашки», да набор солдатиков из олова отлили специально для них. Две армии, раскрашенные в разные цвета. Но, естественно, дети не присутствовали на пиру по малости лет, так что без свидетелей дарение прошло. Да и весит тот набор порядочно, килограмма три, наверное. Больше не успели - олово в этом времени весьма ценное, его не так-то легко достать в большом количестве. Переплавили посуду ради такого случая.

Когда Лонгина принялась примерять украшения прямо посреди пира, вокруг неё образовалась женская «тусовка», в которую попала и Бэль. Так-то её статус очень низкий по сравнению с прочими приглашёнными, но женское любопытство разбило этот барьер. Ну и блестяшки, конечно. Кто-то морщился, фыркал, но сами понимаете же... Богатство открывает двери с ноги.

На пиру мне выделили не самоё почётное место, но я даже обрадовался: мой друг Лукулл расположился тут же, на задворках. Остальных хороших знакомцев не было: все по служебным делам где-то по обширной империи раскиданы. Домициан все эти годы, оказывается, опирался на членов легиона, весьма их возвысив. Оно и понятно: все под клятвой, данной перед лицом богов и при посредничестве иномирной магии.

Таким можно доверять.

Лукулл хотел добавить подробностей, но я остановил: не хочу вникать в эти дела. Для этого у меня есть отец и брат, они живут социальной жизнью, а я - беззаботной.

То есть жил до сегодняшнего дня. Если бы не был под опекой Сомнуса, наверняка спал бы плохо, волнуясь, что за серьёзный разговор там император припас для меня. Но нет, спал отлично и на следующий день отправился на аудиенцию.

Кстати, Ганнибал всё ещё присматривает за домусом Габиев, не заменил его Примус. Видимо, всё-таки есть у меня дар подбирать толковые кадры.

Не знаю уж с какой целью, но за мной прислали десяток преторианцев. Всё как в старые добрые времена, правда, тогда городская когорта меня вела, но разница с моей точки зрения небольшая: вооружённые люди закрывают весь обзор щитами, не дают поглазеть по сторонам. Даже на ностальгию потянуло: когда-то точно так же шёл на встречу с отцом нынешнего императора. Ну, и первый раз его увидел в тот же день.

Домициан занимал всё тот же кабинет, тот, с греческими статуями. Уж не знаю, почему не переехал в бывший отцовский, а потом брата. Скорее всего, какие-нибудь неприятные ассоциации имеются.

Приветствовал он меня не так радостно, как вчера на пиру, но я не увидел в этом признаков охлаждения. Просто тогда он был беззаботен, а сейчас о чём-то напряжённо думает. Я же вам рассказывал, что когда он задумывается глубоко, то у него расщепление личности прогрессирует?

Вот и сейчас, что-то подобное, похоже. Способности разума не могут не сказаться на поведении, если завязаны на Дары. И простые-то, не связанные с мышлением, и то немало влияют. Тот же Игнифер был огненным, а Лукулл - резковатый, импульсивный, как молнии, которыми он сыплет. Домициан когда побывает где-то там в других сферах, как правило, возвращается чуть-чуть другим человеком. Сумасшествие его прогрессирует тем сильнее, чем глубже раздумья. Но сейчас, видимо, не очень сложную задачу решает. Только на настроение повлияло. Надеюсь, проблема не особо угрожающая, раз не нужны тяжкие раздумья.

- У нас есть новая великая миссия, Апиций! - начал он излагать суть дела, как-то искусственно подбадривая себя. - Боги передали мне новое повеление. Римские боги желают смерти всех богов и их последователей, которые объявляют себя единственными.

И смотрит на меня так пристально, будто ждёт какой-то подлянки или злорадства. Но я остался нейтрален. Не понравилось мне, конечно, что «нам», но пока что у меня нет сведений, что я включён в этот круг лиц. Так что заранее не волнуюсь. Жду продолжения.

- Апиций! Они велели мне сначала уничтожить Петру! Потом Антиохию, - после небольшой паузы закончил он мысль.

- А Иерусалим? - решил уточнить я про источник всех авраамических религий.

- Ничего не сказали. Но там уже и отец, и брат - оба много бед устроили иудеям. Наверное, не первоочередная задача.