Очаровать дракона (ЛП) - Мило Аманда - Страница 9

Я не могу удержаться от инстинктивного движения бедрами вперед. Вы могли бы пригрозить мне любым наказанием, известным драконьему роду, и я бы погрузил свои руки в ее великолепные волосы и использовал ее еще более великолепный рот.

К счастью, Аделла не шокирована и не обижена. Она даже подготовилась к этому непредвиденному обстоятельству, кажется, потому что сжала кулак у основания моего древка, и когда я грубо толкнул ее с самозабвением, хватка ее рук на мне помешала моему древку толкнуться дальше, чем она может выдержать.

Она жужжит по всей моей длине, заставляя мои глаза закатываться назад. Ее язык сжимает и скользит вокруг моих гребней и сальных желез, пробуя на вкус, щелкая, потирая, облизывая, посасывая.

Она доставляет мне такое удовольствие, какого я никогда не испытывал, ощущение, которое никогда не мог себе представить, и сильный шок от такого поступка – такого, который никогда не слышал о драконах, за всю мою жизнь – добавляет щекочущее, грязное волнение, которое тянет меня прямо к пропасти.

– Аделла! – я реву, оглушая себя и, вероятно, ее тоже, когда мой голос эхом отдается от стен пещеры.

Когда я ошеломленно смотрю вниз, то вижу, что она смотрит на меня снизу вверх с улыбкой на растянутых губах, а потом закрывает один глаз, привлекательно опуская ресницы.

Моя сирена только что подмигнула мне. Может ли она сделать меня более сексуально возбужденным?

Она всасывает мой член в свое горло.

Мой. Целый. Член.

Я брызгаю спермой. Я разбрызгиваю сперму повсюду.

Аделла отстраняется, смеясь и брызгая слюной, а потом начинает лакать мой член, как будто я проливаю заколдованный мед.

– В следующий раз... – она начинает говорить, прежде чем замолкает, уставившись на мой член, который становится еще тверже в тисках ее невероятных рук, больше не способных даже согнуться.

Два удлинителя перьев на конце встают прямо, и начинают призывно покачиваться перед ней.

– Ты уже снова готов? – удивленно спрашивает она.

Изголодавшись по ней, я просовываю руки ей под мышки и приподнимаю ее, пока она не обхватывает ногами мои бедра.

– Я клянусь, что никогда не будет такого времени, когда я не буду хотеть тебя, Аделла, и прямо сейчас я не хочу ничего больше во всех королевствах, чем быть внутри тебя. Пожалуйста.

Аделла обвивает руками мою шею и удивляет меня, целуя в странную длину моего короткого человеческого носа.

– Ну, если это то, что тебе нужно... поскольку ты веришь, что ты моя пара, – пробует она, заставляя мой член подпрыгивать и шлепать ее по заднице, что заставляет ее хихикать, – тогда возьми меня, – заканчивает она, ее радужные глаза сфокусировались на моих.

Я провожу ее до стены пещеры, но не могу найти ровного места. Проглотив рычание, я решаю держать ее вот так, обнимая свою пару, стоя.

Она протягивает руку между нами, чтобы расположить меня, и когда мой член толкается внутрь нее…

– Аделла, – стону я, прижимаясь лбом к ее лбу.

Однако она отделяет свое лицо от моего, запрокидывая голову назад, задыхаясь, когда все мое тело входит в ее распухшее лоно.

Я беру ее за бедра, наслаждаясь тем, как ее пальцы впиваются в мои плечи, чтобы удержаться, когда я почти стащил ее с себя, затем я хлопаю ее вниз, полностью усаживая на свой жадный член.

– Калос! – она плачет.

Я замираю.

– Я сделал тебе больно? – Жарение сатиров, не…

Тяжело дыша, Аделла хватает меня за человеческие уши и рычит.

– Сделай это снова.

Улыбнувшись с облегчением, я делаю так, как приказывает моя пара. Я тяну ее вверх и вниз по своей длине, ее влажность или моя, и то, и другое, я полагаю, заставляя ее скользить гладко, и все же каким-то образом возникает трение, которое почти сводит меня с ума. Я мог бы делать это вечно.

Я трахаю ее до тех пор, пока она не начинает кричать громче, чем тогда, когда мои пальцы доставляли ей удовольствие. В отличие от ее гневных криков морской девы, которые терзали мои барабанные перепонки, ее крики восторга ласкают своей мелодией мои уши. И если вы можете в это поверить, красота ее голоса – ничто по сравнению с тем, что делает ее лоно, когда она держит мой член в своей самой чувственной хватке. Ее внутренности трепещут и сжимаются на мне, когда она кончает, и каждый удар моего члена заставляет ее конечности дрожать.

Я полон решимости сделать так, чтобы это продолжалось всю ночь, и я замедляю свои движения, чтобы растянуть наш второй раз вместе на вечность.

Она стонет мое имя, царапает ногтями мою спину, заставляя меня шипеть и вжиматься в нее достаточно сильно, чтобы сделать ее довольной. Мы занимаемся любовью, два незнакомца изучают друг друга с целью взаимного удовольствия, снова и снова. Она показывает мне творческие способы, которыми мы можем наслаждаться друг другом; вот так, лицом к лицу, положив руки мне на плечи, она может с энтузиазмом тереться об меня. Когда убеждает меня отпустить ее и поставить на ноги, она наклоняется, обхватывает себя за лодыжки и позволяет мне взять ее сзади, и я почти теряю рассудок, когда провожу руками вниз по ее спине к маленьким плечам, рывком поднимаю ее вверх, хватаю за сиськи и толкаюсь в нее.

Когда она упирается руками в стену пещеры, я погружаюсь в нее и сжимаю ее бедра с жестокой потребностью. Мы наслаждаемся, исследуем и занимаемся любовью так сильно, что моя сперма выливается из нее и полностью забрызгивает наши бедра, капая вниз с нашей точки соединения и на пол пещеры.

Нас всю ночь лихорадит.

Моя пара так же похотлива, как и любая дракониха, что просто невероятно, если учесть, что у нее нет лунной лихорадки, которая могла бы ею управлять. Это все она сама. Она – само совершенство. Я нахожу песчаное пятно на полу пещеры и падаю на спину. Аделла скачет на мне верхом, делая по очереди томные движения своим тазом напротив моего, возбуждая то место на себе, которое заставляет ее хныкать мое имя самым красивым образом, и яростные скачки, которые крадут ее дыхание и заставляют меня рычать.

Когда наступает ее кульминация, она падает на меня, ее волосы – потрясающе красивое, дикое, запутанное одеяло цветов, покрывающее мое лицо, грудь и руки.

Мне нравится это.

Мне нравится все, что касается моей пары.

Однако чувствовать шелковистость ее волос опасно. Я имею в виду только поймать прядь, но вскоре я собрал целую пригоршню.

Лоно Аделлы сильно сжимает меня. Ей нравится, когда ее волосы зажаты в моем кулаке.

– Калос, – произнесла она с восторгом в голосе.

Она садится на меня сверху.

– Ты мне очень, очень нравишься.

Одним движением я переворачиваю ее на спину…

(Это стоит ее крика, ее разрушительного для ушей крика).

…и тут же я оказываюсь позади нее, ставлю ее на четвереньки, устраиваю так, чтобы она подчинялась мне, как хохлатая дракониха для своей спятившей пары.

Я обматываю ее волосы вокруг своего кулака, отдергивая ее голову назад, когда сажусь на нее, мой член толкается между ее набухшими складками, глубокий толчок заставляет ее выгнуть спину для меня и приподняться на пальцах, чтобы поддержать себя, пока я грубо натягиваю ее волосы.

Я кладу руку рядом с одной из ее рук, падаю на нее, все еще сжимая ее гриву.

Аделла задыхается и дрожит, но не говорит мне остановиться, и я чувствую ее волнение. Оно идеально соответствует моему.

Я укусил ее за затылок, укусил достаточно сильно, чтобы оставить след, и затем я провел по ране своим языком, когда она вздрагивала подо мной, ее зад мерцал и танцевал, смягчая мой напряженный низ живота, соблазняя меня кормить ее полностью оскорбленную щель еще больше моим членом.

Наконец отпустив ее гриву, я зажимаю свою руку между ее грудей, хватаю ее за плечо и толкаюсь в нее, пока она не кончает, выкрикивая песенные ноты.

Когда она падает вперед, только ее бедра остаются в воздухе, потому что я держу их, и мои бедра захватывают ее колени, заставляя ее спину наполовину оставаться прямой, я глажу ее скользкий от пота позвоночник, любуясь гладкостью. Люблю ее выпуклости и изгибы, и то, как она покачивается, когда я толкаюсь в нее.