Графиня замка Ривердон - Соколова Надежда - Страница 7

Приняв клятву, я отпустила трех женщин, предупредив, что рулоны с тканью хранятся у экономки.

Договорились, что мои швеи двое суток будут дома собираться, на третьи придут в замок и останутся уже до весны.

После обеда прискакал Джон.

– Нашел я кузнецов, ваша светлость, – сообщил он. – Уже в деревенских домах, обживаются. Завтра-послезавтра начнут дело делать.

– Отлично, – удовлетворенно кивнула я. – Джон, в замке теперь будут жить швеи из крестьянок. Вы не знаете, почему они так легко согласились работать здесь до весны?

Джон хмыкнул.

– Дык, ваша светлость, это ж для них прямо счастье небывалое. Дома-то на них, на каждой, небось, семья держалась. И еду приготовь, и за скотиной присмотри, и огород вскопай, да мало ли что. А здесь они на всем готовом жить станут, горя знать не будут. И готовить не надо, и в огороде копаться, и урожай собирать. Знай себе вещи шей. Еще и мужики их на них покрикивать не будут. Ну и каждая свою копейку с шитья поимеет. Что-то, а весной домой принесет. А там, глядишь, и приданное на заработки купят, и свадебку дочери или сыну сыграют.

Ах, вот оно что. Ну да, если смотреть с такой точки зрения, то тут и правда курорт. Как в санаторий приехали.

Вот как сказывается разница менталитетов.

– Каретника я нашел, ваша светлость, – продолжал тем временем Джон. – Но он отказался ехать, сказал, старый уже, кареты чинить. Потому и кучера нет. А вот конюх может приехать, на лошадей посмотреть.

– Да что на них смотреть? – вздохнула я. – Они, похоже, старше этого замка. Джон, а где здесь можно купить лошадей?

– Дык на ярмарке, ваша светлость. Правда, непородных. За породными надо к заводчикам ехать. А их в нашем крае нет.

Ну, значит, пока куплю непородных. Потом, как обживусь, уже весной, наверное, буду думать, где заводчиков искать.

Я отпустила Джона, он ушел на кухню – пережидать жару.

Я же вернулась в свою спальню, уселась в кресло у окна.

Да уж, есть деньги, нет их, а раз живешь в глухой провинции, то и проблем не оберешься, что с персоналом, что с вещами.

Вот где теперь искать того же каретника? Местные крестьяне подобным не занимаются. Карета в ужасном состоянии. И захочешь – никуда не выедешь. Конюх – это хорошо, конечно. Но те клячи, что живут в конюшне, сдохнут со дня на день. Ну и зачем мне тогда конюх?

Вывод: ехать на ярмарку лично мне не на чем. Да и не в чем тоже. Но это не самая серьезная проблема. А вот средство перевозки… Значит, Джон поедет один. С деньгами и списком покупок. Благо грамоте он обучен, иначе не стал бы управляющим.

Ох, не любила я пускать все на самотек. Мне хотелось контролировать и покупку лошадей, и выбор рулонов ткани… да все! А получалось, надо сидеть дома. Ну и принимать тех гостей, кто захочет меня увидеть.

– Да чтоб вас всех, – тоскливо пробормотала я. – Ну и как решать навалившиеся проблемы, если нет специалистов? Самой, что ли, карету чинить и потом впрягаться в нее вместо лошади?!

Ответа не было. И все, что мне сейчас оставалось, – это ругаться в бессилии.

До вечера я думала о сложившейся ситуации, составляла списки необходимых дел и вещей. И все четче осознавала, что слишком широко замахиваюсь. Тут хотя бы самых простых спецов найти. А то вон, каретник уже старый. Единственный на всю округу. Работать не хочет. И сиди, Вика, со сломанной каретой.

Отличная перспектива же!

Следующие несколько дней я активно развивала свой мозг – то есть, погружалась в книги. В эту невыносимую жару не оставалось других занятий, которые могли бы развить душу и привнести в мои дни хоть какое-то удовольствие. Толстые камни замка прятали меня под его сводами, защищая от лета, но за его пределами разгуливал могучий зной. Выходить за двери можно было лишь рано утром, когда первый свет располагал к прогулкам, или поздно вечером, когда на солнце легла легкая пелена ночи. Легкая прохлада, которую трудно было назвать настоящей, ускользала так быстро, что я даже не успевала ощутить её на коже.

Каждое утро я совершала недолгие прогулки по аллее, стараясь наслаждаться свежими, но краткими тёплыми моментами перед завтраком. Эти полчаса, а иногда и час, были для меня настоящим отдыхом – возможность подышать "живым" воздухом, насладиться зелеными деревьями и нежными цветами. После этого я вновь отправлялась в книгохранилище, где меня ждало множество миров, скрытых на страницах многочисленных книг. Вечером, когда жара спадала, я выбиралась на свежий воздух, предполагая, что прогулка по аллее поможет мне обдумать необходимость формирования команды специалистов. Я пыталась выстроить в голове, кто мог бы сыграть какую роль, и что нужно сделать для улучшения обстановки в крае и ремонта самого замка.

Из хорошего здесь и сейчас было только появление швей. Они с вещами переместились в замок и уже начали разбираться с тканью, которую им выдала Эльвира, обдумывать, что и куда пойдет, какими нитками шить и прочее.

Я поселила их в дальнем крыле замка, которое сейчас требовало ремонта, и в котором царила атмосфера заброшенности. Состояние комнат оставляло желать лучшего, однако для самих крестьянок каждая отдельная комната представлялась настоящей роскошью. Кровати, стулья, столы, тумбочки крестьянки перенесли из необитаемых помещений. В отличие от скромных домов в деревне, где часто приходилось делить пространство на всех, здесь, в замке, они могли почувствовать себя королевами.

Я их пока не трогала, давала возможность привыкнуть и к новому распорядку дня, и к другим условиям труда. В конце концов, впереди были осенние и зимние месяцы, дождливые, снежные, холодные. Успеется все.

Джон, приехав с очередным докладом, сообщил, что кузнецы попались умелые, рукастые, работящие.

– Они хотят в деревнях остаться, ваша светлость. Холостяки, они присмотрели себе, кто молодух, кто вдовушек.

– Пусть остаются, – пожала я плечами. – Рабочие руки нам нужны. Как их приняли крестьяне? Ни с кем стычек не было?

– Да вроде нет, ваша светлость, – задумчиво ответил Джон. – Но крестьяне кузнецов уважают, так что вряд ли.

Ну мало ли, кто там кого уважает. В быту всегда возможны и драки, и ругань.

– Новые колодцы рыть надо, ваша светлость, да только не по жаре, – «обрадовал» меня Джон. – Каменотесы нужны, да и иной рабочий люд. Я в городе поспрашивал. Нет там таких. Придется ярмарку ждать. Может, приедет кто наниматься. Из соседних имений и городов.

Я согласно покивала.

– Надо – делайте. Ищите специалистов. Деньги я дам.

Но легко сказать: «Ищите специалистов». Где их в такой глуши найдешь? Хоть отправляй Джона в столицу, за ценными кадрами. Хотя я сильно сомневаюсь, что будут желающие приехать в провинцию.

Дни шли своим чередом, спокойно и ровно.

Очередным утром я проснулась от стука капель дождя по подоконнику. Дождь, похоже, лил не первый час. Встав с постели, я подошла к окну, раздвинула плотные шторы. На улице царила непогода.

Небо, окрашенное в мрачные, свинцовые тона, угрожающе нависало над землёй, сплошная облачность не оставляла ни единого проблеска света. Дождь, словно бесконечный поток, лил с неба, струи стекались по стеклам, заполняя комнату звуками дробления капель о подоконник. Ветер ревел, срывая листья с деревьев. Лужи на земле вспыхивали мелкими брызгами, отражая серые тона, и даже звук дождя в этом хаосе казался глухим и безжизненным.

Джон, конечно, во время нашего последнего разговора обещал, что скоро наступит сезон дождей, который продлится не особо долго, буквально несколько дней, перед «бабьим летом» ранней осени, но я не думала, что он начнется прямо сегодня.

Но зато дождь должен был сбить жару. И на улице можно будет появляться не только пару часов в сутки.

Ободренная этим, я отправилась приводить себя в порядок и завтракать.

Непогода продлилась пять дней. Дождь лил с перерывами, насыщая землю влагой. Когда на небе появлялось солнце, оно довольно быстро иссушало лужи. Все же сказывалась летняя жара.