Секретная просьба (Повести и рассказы) - Алексеев Сергей Петрович - Страница 89

• Предыдущая
• 89/100
• Следующая

Виров сгрёб Нюту в свои здоровенные руки и поднял её высоко над собой. Он шёл, не спуская Нюту на землю, тянул её к небу и к солнцу. Балтиец шёл и, казалось, кричал: «Вы видите, девочка жива! Вы слышите, девочка жива! Смотрите! Смотрите! Смотрите! Вы видите Нюту?!»

И все увидели Нюту. Её увидели Петроград и Кронштадт. Её увидели войска, которые перешли в наступление и навсегда погнали с Советской земли Юденича. Её увидели корабли Балтийского флота.

Её видело море. Видело небо. Видело солнце.

И вот, как тогда во сне, вдруг закричало солнце: «Много вёсен тебе, Анюта!»

Качнулось суровое море: «Много вёсен тебе, Анюта!»

«Много вёсен тебе, Анюта!» — прогудел беспокойный ветер.

…Кончается повесть. В окно ко мне заглянуло утро. Лучами ударил свет. Я отложил перо. Время прощаться с Нютой.

Много же вёсен тебе, Анюта! Нюта-Анюта, мой дорогой братишка.

_{Владимир Ильич Ленин — основатель нашей Коммунистической партии и Советского государства. Это самый великий человек, которого знала мировая история.}

_{Трудящиеся всего мира считают Ленина своим вождём.}

_{О Владимире Ильиче Ленине — вожде и человеке и написаны эти рассказы. Они затрагивают лишь несколько лет из жизни Владимира Ильича Ленина — руководителя молодого Советского государства.}

1917 год. Только что произошла Великая Октябрьская революция. Владимир Ильич Ленин был назначен Председателем Совета Народных Комиссаров — главой первого рабоче-крестьянского правительства.

В Петроград в Смольный к товарищу Ленину прибыла группа крестьян-ходоков из-под города Костромы. В полушубках крестьяне, в лаптях, в шапках-ушанках, с котомками за плечами.

Людей в те дни в Смольном было полным-полно. Тут и рабочие, тут и крестьяне. Солдаты, красногвардейцы, матросы. От человеческих голосов Смольный гудел, как улей.

Идут костромские крестьяне, смотрят налево, направо, озираются по сторонам, разыскивают Владимира Ильича Ленина.

А в это время Владимир Ильич шёл как раз им навстречу. Крестьяне к нему:

— Дорогой человек, где здесь старшой?

— Кто-кто? — переспросил Ленин.

— Старшой, — повторяют крестьяне. — Тот, кто нынче Россией правит.

— Ах, старшой, — усмехнулся Ленин. Осмотрелся Владимир Ильич вокруг себя. — Вот старшой, — показал куда-то за крестьянские спины, лукаво улыбнулся и пошёл дальше.

Оглянулись крестьяне, видят: стоит в коридоре группа рабочих. Рядом с ними солдаты о чём-то спорят. Матрос-авроровец мирно цигарку курит. Чуть поодаль столпились крестьяне. И тоже в полушубках, в лаптях, в ушанках. На спинах висят котомки. Тоже, видать, ходоки-пришельцы.

Смотрят костромичи то на рабочих, то на солдат, то на матроса, то на таких же, как сами они, крестьян.

— Э, да какой же это старшой, — недоумевают костромичи. Повели плечами: — Видать, ошибся тот человек с бородкой.

— Кого вам, отцы? — вдруг слышат крестьяне голос. Отошёл от рабочих какой-то парень. — Вы тут, видать, впервые.

— Впервые, мил человек. Нам бы к товарищу Ленину.

— К Ленину?!

— Ну да, к Владимиру Ильичу.

Покосился на крестьян недоверчиво парень, брови слегка нахмурил.

— С вами же Ленин сейчас беседовал.

У крестьян, как по команде, открылись рты:

— Кто? Тот человек с бородкой?

— Он самый, — ответил парень.

Рассказали крестьяне про их разговор с Владимиром Ильичём. Рассмеялся рабочий.

— Значит, старшого искали. Того, кто нынче Россией правит? А что, задумался парень, — верно ответил товарищ Ленин. Так если вам к Ленину, ступайте на третий этаж.

Подхватили крестьяне свои котомки.

— Ну и ну, — заявил один. — Непонятное что-то.

— Чудное, — согласился второй.

Смотрят они на третьего, самого старого. Однако третий молчит. Думает самый старый. Морщины, как волны, легли на лоб.

— Как же это понять, Афанасий Данилович? — полезли к нему крестьяне.

Думает старый. И вдруг:

— Как? Как сказано, так и понять, — ответил старик и просиял улыбкой.

Поднялись крестьяне на третий этаж, подошли к кабинету Ленина.

— Вам к кому? — спросил секретарь у входа.

— К товарищу Ленину.

— Как доложить?

Глянул старик на своих, для пущего веса крякнул, вытер усы ладонью.

— Скажи, что пришёл старшой. Тот, кто вместе с рабочими нынче Россией правит.

Не смирились капиталисты и помещики с потерей власти, земли и фабрик. Бежали они на окраины нашей страны. С помощью иностранных капиталистов организовали здесь сильные армии. Белые — так называли тогда врагов начали военный поход против молодой Советской Республики.

Для защиты страны от врагов была создана Красная Армия.

— Строжайший порядок. Революционная железная дисциплина — вот что должно быть главным в Советской Армии, — говорил Владимир Ильич.

И вот тут-то… Короче, нашлись люди, которые выступили против товарища Ленина. Среди них оказались даже очень видные большевики.

— Что же это за новая армия, — говорили они, — если главное в ней железная дисциплина. Хватит нам строгостей. Натерпелись. Не для того мы распускали старую царскую армию, чтобы новую, советскую, строить на тот же лад.

Слово «дисциплина» пугало многих. Страшным казалось слово.

Но армия есть армия. Сила армии в строгих её порядках. Не будет порядков, не будет армии. Будет просто набор людей.

Ленин терпеливо объяснял, что пугаться дисциплины вовсе не стоит, а, наоборот, надо всячески ее укреплять, что сравнивать Советскую Армию со старой, царской — значит, не видеть главного.

— Палочной дисциплине капиталистических армий мы должны противопоставить свою, глубоко сознательную, революционную дисциплину, не раз и не два, а в десятках и сотнях своих выступлений подчёркивал Ленин.

И всё же спор с несогласными длился долго. Он даже возник на одном из партийных съездов. Делегаты съезда полностью стали на сторону Ленина.

Были и другие случаи, когда Ленину приходилось терять немало времени, чтобы доказать свою правоту, переубедить, склонить на свою сторону тех, кто до этого выступил против.

Многие поражались, глядя на Ленина. Он, наделённый высшей властью в стране, и вдруг терпит такие споры. Тратит энергию. Тратит время. Нет бы прибегнуть к власти и одёрнуть таких несогласных.

— Одёрнуть — дело не очень сложное, — отвечал Владимир Ильич. — Это лишь крайний случай. Важно не то, чтобы людей силой заставить отказаться от старого мнения. Главное, чтобы тот, кто не понял или не прав, сам осознал бы свою ошибку. Тут строгость не лучший метод.

— Вот вы, Владимир Ильич, и попались, — сказал однажды один из помощников Ленина. И напомнил, с какой горячностью и напором отстаивал Владимир Ильич принцип строгости при создании Красной Армии.

— Попался, попался, — усмехнулся Владимир Ильич. — Но тут же у нас не армия. Впрочем, в армии то же самое. — Ленин сделал короткую паузу. Дисциплина для нас не кнут. Это прежде всего глубокая наша сознательность. Это и в армии нашей и в нашей жизни одинаково верный принцип.

Командующий Восточным фронтом С. С. Каменев докладывал Ленину о плане разгрома войск Колчака.

Склонился Владимир Ильич над картой. Слушает. Рядом стоит Каменев. Держит в руках указку.

• Предыдущая
• 89/100
• Следующая