Секретная просьба (Повести и рассказы) - Алексеев Сергей Петрович - Страница 76

• Предыдущая
• 76/100
• Следующая

Всё интересно Нюте.

Расскажи ей про пушки, расскажи ей про мины. Почему это крюк по-флотски зовётся так? А колокол — рындой? А лестница — трапом? Почему по-морскому тужурка — бушлат?

Про всё объясняет Виров.

Вечером балтиец стал проверять, что же усвоила за день Нюта.

— Что такое эсминец?

— Эсминец есть боевой корабль, — улыбаясь, чеканит Нюта.

— Верно. Ну, а что же такое гак?

— Крюк, — отвечает Нюта.

— А как называется палуба?

— Дек.

— А вот в жизнь не ответишь, что же такое рым?

— Знаю, знаю, — смеётся Нюта. — Это то, обо что я споткнулась. Разные кольца, что вкручены в палубу.

Поражается Виров: смышлёныш какой попался!

— Ну, братишка, как есть молодец!

Прошёл день. Виров опять за дела моряцкие. Только теперь о другом.

— Море, ты думаешь, что? Вода, мол, и крышка. Эн нет. Тут тоже своя наука.

И снова пошли названия: муссоны, пассаты, шквалы, штили, бора…

— Да пожалей ты её, несчастную, — защищают Нюту другие матросы. — Для малолетки ли мудрёные эти слова!

— Цыц, — огрызнулся балтиец. — Моряком, братишка, не каждый может. Моряк это знаешь какая вещь! Ночью его спроси про любую штуку. Спит, а точно тебе ответит. Хотя бы вот я, к примеру…

Запомнила Нюта слова матроса.

Ночь. Караулит Нюта, когда же заснёт балтиец. Дождалась. Слезла тихонько вниз.

— Дядя Василий!

Богатырски храпит матрос.

— Дядя Василий!!

— Ну что?

— Что такое муссоны?

— Ветры, что дуют в море. Летом на сушу, зимой в океан.

Смотри — без запинки ответил матрос. Забралась Нюта снова к себе наверх. Вздремнула немного, опять спустилась.

— Дядя Василий!

Спит безмятежно матрос.

— Дядя Василий!!

— Ну что?

— Что такое пассаты?

— Тоже ветры, — ответил балтиец. — Только не всякие. А те, что дуют лишь в жарких странах. Влагу несут с моря.

Снова верно сказал матрос. И в третий раз про северный ветер — бора тоже в момент ответил.

С завистью смотрит на Вирова девочка. Вот бы себя проверить!

— Дядя Василий, ты и меня разбуди, — попросила она балтийца.

— Ладно, — ответил Виров.

Ночью проснулся матрос. Встал, наклонился к Нюте. Смотрит — девочка сладко спит. Жалко балтийцу тревожить Нюту. Лёг и снова себе заснул.

Обиделась утром Нюта.

— Ты что же меня не будил?!

— Как — не будил? Будил, — отвечает Виров. — Целых три раза, приврал он для большего веса.

Протирает Нюта глаза. Неужели она забыла? А главное, как же она ответила? Точно ли, верно ли?

— Всё верно, точно. В самый попад, — улыбается Виров. — По науке как есть, братишка.

Нравятся Нюте морские науки. Ходит она по эсминцу, лезет ко всем с расспросами.

На эсминце много совсем молодых парней, таких, что недавно пришли на флот. Не все разобрались пока в науках. Не каждый девочке всё объяснит. Неудобно таким матросам. Стали бояться её балтийцы. Увидят Нюту — быстрее в сторонку, а то, смотри, попадёшь впросак. Да только не просто укрыться от Нюты. Разве что прыгнуть за борт.

Струхнули совсем матросы. С дрожью ложатся спать. «Ой, не пришла бы завтра опять Анюта!» А Нюта всё ходит и ходит. Почёсывают в затылках матросы. Как же им быть? Решали, решали. Сами взялись за науку.

Поражается боцман Ванюта. Что такое — целый день молодые матросы, как пономари, морские слова твердят.

Забавно матросам.

— Ай да Анюта! Похлеще командира за нас взялась.

— А ну-ка, ступай, проверь комиссара, — кто-то однажды Нюте сказал.

Другой бы смутился. А Нюта нет. Пошла к комиссару.

Приоткрыла девочка дверь каюты. Видит, дядя Лепёшкин сидит. Ворох газет перед ним разложен. Что-то читает. Оторвался Лепёшкин, глянул на дверь.

— А, брат Анюта. Давай заходи. Смелее, — сказал Лепёшкин.

Переступила Нюта порог.

— Вот видишь, тоже сижу за наукой, — показал комиссар на газеты. Ленин, смотри, выступал. Новую программу приняла партия. Серьёзные, брат, дела.

Глянула Нюта на развёрнутый лист газеты. Во всю полосу шёл заголовок: «VIII СЪЕЗД РКП». Чуть ниже: «Речь т. Ленина».

Забыла Нюта, зачем и пришла.

— Дядя Лепёшкин, как же это понять? — ткнула Нюта в газету пальцем.

Комиссар усмехнулся, глянул на девочку.

— Р — означает Российская, К — Коммунистическая, П — партия. Получается: Российская Коммунистическая партия, — объяснил комиссар.

— А что такое есть партия? — снова полезла Нюта.

— Партия? — Лепёшкин задумался. — Ну как бы тебе сказать. Во-первых, это когда не один человек, а много. Во-вторых, когда у этих у многих единая в деле цель. За счастье рабочих, крестьян и всего трудового народа сражается партия. Эх, брат, — вздохнул комиссар, — мала ты для этой штуки! Партия, Нюта, не просто толпа людей. Это боевой отряд. Цвет трудового класса. Один к одному. Ленин ей положил начало. Ясно, брат Нюта?

— Нет, — отвечает Нюта.

— Что же тебе не ясно?

— Про коммунистическую что-то не ясно и про программу не ясно, призналась Нюта.

Комиссар почувствовал, как его прошибает пот. Ну как объяснить про такое девчонке? Однако что же тут делать. Пришлось объяснять.

— Коммунистическая от слова «коммунизм» происходит, — начал Лепёшкин. — А коммунизм — это то, о чём много столетий мечтают люди. Все равны. Ни бедных тебе, ни богатых, — подбирает попроще слова комиссар. Ни войн, ни вражды на земле. Болезней и тех не будет. А будет, что там, брат, сказка — почище чем в сказке. Это и есть коммунизм. К нему зовут нас Ленин и партия. Отсюда её название.

«„Почище чем в сказке“ — ну и сказал комиссар!» — подумала Нюта.

— Только он, коммунизм, не с ногами, — продолжал комиссар Лепёшкин. Он по команде к тебе не придёт. Тут, брат, работать, работать надо. Строить его, как дом. — Комиссар посмотрел на свои ладони. — К нему не большак — дорога. Идти целиной под ветрами, под бурями. Так вот, чтобы не сбиться в пути, у партии есть программа. Имеешь программу — смело шагай вперёд. Она точно пути укажет. Ясно, что значит программа?

— Ясно, — ответила Нюта. — Она — как вперёдсмотрящий.

— Верно, — сказал Лепёшкин и вытер вспотевший лоб.

На следующий день комиссар Лепёшкин проводил на эсминце политбеседу.

Начал с положения дел на фронтах. Трудное время. На востоке красные сдали Уфу. На юге Деникин вступил в Донбасс. В Одесском порту — французы. Англичане и американцы высадились на Советском Севере.

— И этим, смотри, не сидится Дома, — зло говорил Лепёшкин. — Как мухи на сладкий пирог летят! Да только нет такой силы, чтобы скинуть Советскую власть. А почему? Народная это власть — вот почему, — отвечал Лепёшкин. У народа хребет богатырский. Руки ему сломаешь. Ноги ему сломаешь. Душу не перебьёшь.

— Верно, — гудят матросы.

Потом комиссар стал говорить о партийном съезде. О речах и докладах товарища Ленина. Много вопросов стояло на съезде. Стоял и военный вопрос.

— Чтобы побить врага, нам нужна железная дисциплина, — говорил комиссар. — Ленин так и сказал «железная», «революционная», «строгая».

— Правильно, — соглашались матросы.

— Без порядка никак нельзя.

— Что же тут спорить. Прав, конечно, товарищ Ленин.

После беседы собрались матросы на палубе. Слово за словом о том, об этом. Кончилось тем, что заспорили вдруг матросы — кем бы Ленину быть, если бы Ленин служил на флоте.

— Боцманом! — выкрикнул кто-то. — Раз он до порядка такой охочий, боцманом, значит, ему и быть.

— Дура! — вскипел Наливайко. — Ты подковырку в карман убери. За Ленина душу пущу по свету.

— Так ему!

— Верно!

— Стойте, братишки, да я же без злобы, — едва отбился оплошавший матрос. — Я и сам хоть кому шею сверну за товарища Ленина.

Продолжают балтийцы спор.

• Предыдущая
• 76/100
• Следующая