Наши уже не придут 3 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 12

— Здравствуйте, товарищ генерал! — встретил его коренастый мужик в почерневшей рубахе.

— Здравствуйте, — пожал ему руку Немиров. — Мы же не стесняем вас?

— Да как можно? — мотнул головой Кирилл Алексеевич. — Я только рад! Проходите — хлеб и соль!

Аркадий кивнул ему и прошёл в гостиную. Красный угол полон икон и представляет собой самую ухоженную и аккуратную часть дома.

Жена Щербака, худая женщина в сером сарафане и сером же платке, подала на стол. Чай был британский, что свидетельствует о контрабанде с юга — официально Советская Россия с Британией не торгует…

— Какие у вас планы на эту область? — заговорил председатель Истомин.

— Грандиозные, — улыбнулся Аркадий, отставляя чашку. — Я уже похлопотал о том, чтобы сюда протянули железную дорогу. Как только начнётся строительство Туркестано-Сибирской магистрали, здесь тоже появится новая дорога. Добычу угля будем существенно расширять.

Он не стал озвучивать это, но основная задача — снижение зависимости от Донбасса. Немиров хорошо знает, как уязвима Украина, поэтому считает, что необходимо провести «диверсификацию яиц».

В его прошлой жизни в Казахстане начали добычу всего только во время войны. Здесь же ничего не мешает начать пораньше и существенно всё упростить.

— Также мы будем развивать добычу меди, — продолжил Аркадий. — Партия считает эту область очень перспективной, поэтому мы можем рассчитывать на существенную поддержку из Центра. Будут рабочие, будут стройматериалы и будет техника — мы возведём здесь целый концерн по добыче угля и цветных металлов…

— Концерн… — произнёс Истомин задумчиво.

Слово здесь малоизвестное, хоть и заимствовано из немецкого ещё в прошлом веке.

То, что запланировал тут Немиров, будет не просто предприятиями тяжёлой промышленности, а полноценным концерном, который будет обладать длинными производственными цепочками и отправлять в Советскую Россию качественное сырьё для дальнейшей обработки.

Алюминий, сталь, чугун, медь, бронза — всё, что тут есть.

Единственное, с рабочими будут проблемы. Но для этого запланирован цементный завод, который даст материал для строительства зданий — можно будет быстро соорудить хотя бы бараки, а затем и полноценные дома.

— И я хотел бы съездить посмотреть на озеро, — сказал Аркадий. — Ботакара или как-то так?

— Да, Ботакара, — кивнул Щербак. — Я с вами сына отправлю — он всё покажет.

Немиров уже знал, что это пресное озеро, но необходимо лично рассмотреть берег, чтобы удостовериться, что это отличное место для будущей электростанции.

Эта станция будет питать не только будущий электролизный завод, который ещё непонятно, как строить, но и город. Очень большой город, в котором будут жить, в перспективе, миллионы людей.

— Есть место, где я могу переночевать? — спросил Аркадий.

— Да здесь прямо, товарищ генерал, — ответил голова артели. — Я завсегда рад гостям.

— Хорошо, — кивнул Аркадий. — Я тут ненадолго — всего на несколько дней.

На следующее утро он отправился к озеру, на котором рыбачили местные жители. Подлёдная рыбалка была рискованным занятием, если помнить, что уже конец марта, но, видимо, рыбаки считают риски приемлемыми.

Самое главное, что уже понял Аркадий — местные уже давно нашли подходящее место для поселения. Тут стоит село Санниковское, в котором обитает восемь семей переселенцев из Украины.

Они выбрали берег реки Нуры, расположенный в трёх с половиной километрах от озера, что можно считать самым выгодным расположением.

На другом берегу находится большое равнинное пространство с парой незначительных холмиков. Это место отлично подходит для строительства нового города.

Немиров достал из планшета записную книжку и сделал запись о своих впечатлениях. Со всем этим можно было работать, но, будучи реалистом, он понимал, что работать предстоит нескоро.

Дорогу придётся строить года два-три, а затем ещё три-четыре года нужно будет ставить электростанцию, параллельно с этим строя город.

Можно было использовать рабочий посёлок Экибастуз, расположенный сравнительно недалеко, чтобы из него сформировать полноценный город, но Немирову такая идея не понравилась. Город располагался очень неудачно — на залежах угля, размер которых ещё не установлен. Если окажется, что там огромные залежи, а такое вполне может быть, то придётся либо забыть о них, либо переселять и сносить город.

Последнее — безумие.

«А вот здесь, где точно ничего нет и быть не может — в самый раз», — подумал Немиров, глядя на покрытое льдом озеро. — «На этих равнинах можно построить ничем не ограниченный город, способный разрастаться во всех направлениях. Но нужно сразу же продумать геометрию города, чтобы не заложить неразрешимые проблемы для будущих поколений».

— Чёрный верблюжонок, — произнёс Иван, сын артельного головы.

— Что? — обернулся к нему Аркадий.

— Название озера так переводится, — ответил тот.

— И с чего бы его так назвали? — спросил Немиров.

— По форме похоже, — пожал плечами Иван. — Но это летом надо смотреть.

— М-хм, — кивнул Аркадий и продолжил созерцать озеро.

Он уже всё решил.

Теперь ему нужно побывать в Акмолинске, где выступить перед местным Советом с планом преобразования области, потом съездить в Павлодар, Кустанай, а уже затем возвращаться в Советскую Россию, где есть вагон и маленький прицеп дел.

Примечания:

Предупреждение: далее следует длинная рубрика «Red, ты зачем мне всё это рассказываешь⁈» — будь осторожен, уважаемый читатель.

1 — КЭС — конденсационная электростанция, работающая на принципе испарения воды и подачи пара под высоким давлением в паровую турбину, которая и вырабатывает энергию. Чтобы этот процесс не был одноразовым, в электростанции предусмотрен конденсатор, но у него там двойная функция — он одновременно конденсирует отработавший своё пар и создаёт расширение пара в турбине, что превращает потенциальную энергию пара в механическую работу. Там сложная схема работы, но надёжная, как швейцарские часы — можно забирать с турбин очень много энергии. КПД паровых турбин до 1950-х годов — 20–30%, а дальше человечество начало выжимать из них всё больше и больше. В настоящий момент, по состоянию на конец 2024 года, КПД паровых турбин, в тандеме с парогазовыми установками, составляет 55–60%.

2 — Моногород — населённый пункт, основанный при крупном предприятии, чтобы обеспечить это предприятие трудовыми ресурсами. В СССР очень любили это дело, но не только в СССР. В США, например, тоже строили целые города посреди ничего, лишь бы обеспечить стратегические предприятия живой силой. Главный недостаток моногорода — если добываемый ресурс исчерпается или производство целевого продукта станет нерентабельным, то делать в этом городе будет совершенно нечего. В СССР эту проблему решали расселением жителей в другие города, но в постсоветском пространстве их, как правило, оставляли догнивать самостоятельно. Денег нет, но вы держитесь и всё такое. В общем, в условиях плановой экономики такое вполне окей, но при рыночной экономике это большой риск. Кризисы, войны и прочие катаклизмы, первым делом шарахнут именно по моногородам, потому что они слишком сильно зависимы от внешних поставок, ведь естественных условий для их возникновения не было, инфраструктура исторически не развивалась, а это всегда проблемы.

3 — Эффект масштаба — когда-то, давным-давно, я поднимал эту тему в одном из своих произведений, но этого уже никто не помнит, поэтому пришло время повторить. С тех пор ничего не изменилось, так как это фундаментальная штука, существующая в любой экономической формации, где есть такой процесс, как производство. Эффект масштаба — это экономическое явление, проявляющееся в виде сокращения средних затрат при производстве товара или услуги, при увеличении масштаба производства. Чтобы не пудрить тебе мозги всей этой теорией, уважаемый читатель, объясню на примере. Возьмём Илона Маска и его знаменитую «Теслу». Илюха начал выпускать свой Tesla Roadster в 2008 году, причём малой серией, потому что у бизнесмена-филантропа-плейбоя было слишком мало денег, чтобы сразу начинать что-то прямо-таки взрослое. Стоимость базовой модели, без понтов, составляла 109 000 долларов США. Инфляция доллара была 2,5% в год, поэтому на 2024 год это 161 811 долларов. Реально, в 2008 году можно было докинуть к 109 000 ещё одиннадцать штук и купить Мазерати Кватропорт или Астон Мартин Вэнтейдж. А если найти где-то двадцать одну штуку, то хватит и на Порше 911 Турбо. Зачем брать этот сомнительный продукт с туманными перспективами⁈ И думаешь, Илон Маск этого не понимал? Всё он прекрасно понимал, но снизить стоимость машины он тупо физически не мог. Потому что на стоимость конечного продукта наложилась стоимость завода, зарплаты персонала, а также весь проект от эскиза до серийной модели. И чем больше машин производится, тем дешевле каждая отдельная машина, так как весь этот багаж размазывается по каждому произведённому автомобилю. Но Илюха не унывал и проводил стремительную адаптацию. Тойота похерила свой завод в Калифорнии — Илюха тут как тут, появился с предложением — «ребята, дайте 50 мегабаксов инвестиций, а я на них ваш завод куплю?» И японцы согласились. Родстер, в общем и целом, не стрельнул — поставили 2500 единиц и свернули производство. За сто девять штук баксов покупателей было мало. Но Илюха продолжал активное шуршание. Он выпустил Tesla Model S, которую позиционировал как оптимизированный вариант, вах-вах, дёшево, вах-вах, покупай. Важно знать, что он договорился с правительством США, которое застращал китайцами, чтобы власти выплачивали ему дотации, которые позволят снизить стоимость каждой единицы до приемлемых 57,400 долларов, что тоже дороговато, вообще-то, но уже не 109 килобаксов. И то, как всегда, есть нюансы — это была базовая модель для бичей, а если хочешь, чтобы всё по-взрослому, то будь готов отвалить около 80 килобаксов за тачку. Игра в «buy american» не задалась, поэтому следующие модели Илюха продавал по 120–140 килобаксов, как ту же Tesla Model X — не потому что он жадный гомосексуалист (хотя он жадный гомосексуалист), а потому что эффект масштаба. Разработка новых моделей — это бешеные бабки, которые надо как-то отбивать, чтобы не уходить в минус. А вот потом Илюха замучил своих работяг, устроил им систематические переработки (ну, потому что они одна большая семья и всё такое), оптимизировал всё, что только можно, после чего стартовал выпуск Tesla Model 3, базовая версия которой стартовала с ценника в 35 килобаксов. Продажи начались в 2017 году, а к концу 2018 года было продано 200 000 единиц. Wow, incredible! В 2018 году Dongfeng продавала по 100 тысяч единиц в месяц, а Тойота по 600 тысяч в месяц. Конечно, движки на бензе, но тогда люди только догадывались, что электродвижки — это тренд. Поэтому Илюха — новатор и визионер, а не хер моржовый. Если бы в той же Тойоте у руля сидели адекватные люди, они бы давно уже выпустили десяток моделей электричек ценой вдвое ниже, чем у Илюхи, чтобы прикончить его побыстрее, пока он ещё чайник. Но, видимо, японцам запретили такое делать, ведь это же американский бизнес. А вот кому нельзя было этого запретить? Да китайцам. Пользуясь естественными преимуществами, в виде потрясающей дешевизны редкозёмов и электроэнергии, китайцы начали ставить заводы по производству электромобилей и крыть продукцию Илюхи по цене, как бог черепаху. Илюха, в своих интервью, неоднократно жаловался, что это эффект масштаба и поэтому его электротачанки были и будут дороже, чем китайские. Другое дело, что китайские электротачанки — это то ещё говно, но зато дёшево. А люди, несмотря на неистовую любовь к искусству, ищут, где подешевле. И последнее предложение — это мой бесплатный совет для всех маминых и папиных бизнесменов.