Наши уже не придут 2 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 38

В небесах пролетел немецкий биплан. Он изобразил что-то вроде нырка и отпустил из креплений чёрную бомбу. Почти сразу после этого раздался не особо громкий взрыв в районе вокзала.

Застрекотали зенитные пулемёты, заставившие биплан активно маневрировать — и он делал это очень зря, так как каждый рывок снижал его скорость, что упрощало прицеливание зенитчиков.

После особо удачного попадания, двигатель зашёлся чёрным дымом, а затем и вовсе заглох. Биплан окончательно потерял скорость, после чего клюнул носом и рухнул где-то за рекой.

«Сколько должно быть сбито самолётов, чтобы немцы поняли, что это не череда роковых случайностей, а закономерность?» — спросил себя Аркадий.

Пулемёты ведь в зенитном батальоне не простые, а спаренные, со специальными прицелами. Особая разработка Тульского оружейного завода. Для этого пришлось сконструировать особый станок, который позволял задирать стволы пулемётов на очень большую высоту. Правда, синхронизация стрельбы достигнута не была, потому что это реально два пулемёта, стреляющие независимо друг от друга. Тем не менее, их эффективность против бипланов не вызывает никаких сомнений.

— Товарищ полковник, противник отступает! — сообщил прибывший мотоциклист-вестовой. — Они оставляют здания и пытаются прорваться на запад!

— Чили-1 и Чили-2, ваш выход, — транслировал Аркадий.

Будённый и Фрунзе, возглавляющие кавалерийские дивизии, должны ворваться в западную часть пригорода с двух сторон, чтобы поставить точку в этом затянувшемся противостоянии.

«Как закончим с отступающими, надо вводить резерв и налаживать оборону на западе», — подумал Аркадий. — «А потом, наконец-то, спать».

*7 августа 1918 года*

Марсово поле.

Личный состав 1-й Тверской механизированной дивизии был выстроен спиной к Румянцевскому обелиску.

Час назад прошёл военный парад, в составе которого перед восторженными зрителями проехали потрёпанные в боях броневики.

Кошице взят, немецкая группировка войск отступила и заняла оборону к западу, а на юге австро-венгерские войска были вынуждены оставить территории по линии Мишкольц-Ньиредьхаза-Клуж.

Причиной оставления территорий послужила уязвимость коммуникаций, которые легко могут быть перерезаны кавалерией.

Красноармейцы 1-й механизированной понесли серьёзные потери — 2812 человек только убитыми, а раненых ещё 1576 человек.

Противник же потерял гораздо больше. Подсчёт жетонов показал, что немцы потеряли убитыми около 8200 солдат, причём четверть из них была из состава штурмовых групп. Пленных взяли 9319 человек — они уже уехали под Вологду.

Больше всех, конечно же, пострадал город. Пожары тушить начали только после окончательного завершения штурма, поэтому сгорело очень много домов и зданий.

Санитарные проблемы обострила идущая вспышка испанки, поэтому Аркадию в то утро так и не удалось поспать. Кто, кроме комдива, может решить все эти проблемы с гражданскими, пленными и ранеными?

В итоге, организовали лагерь для пострадавших, выделили из собственных запасов провизию, наладили поставки воды, а затем уже переложили эту проблему на вышестоящее командование.

А сейчас, после длительного путешествия в Петроград, дивизию собираются наградить.

— Товарищи красноармейцы! — заговорил Владимир Ильич с трибуны. — Сегодня я стою перед вами, полными гордости и решимости, чтобы отметить вашу великую победу и самоотверженность. 1-я механизированная дивизия показала всему миру, что значит истинное мужество и стойкость! Ваша доблесть на поле боя, ваша способность преодолевать любые преграды и ваш неизменный дух привели нас к победе в Кошице!

Это была знаковая победа, но не стратегическая, а, скорее, политическая. Отношение Антанты к Советской России резко изменилось — у дипломатов и наблюдателей уже нет той великодержавной снисходительности и брезгливого презрения.

— Каждый из вас внес неоценимый вклад в нашу общую борьбу за справедливость и свободу! — продолжал Ленин. — Ваша готовность идти до конца, несмотря на все трудности, вдохновляет и восхищает трудящихся всего мира! Вы доказали, что Красная Армия способна на великие дела, что мы не остановимся перед лицом врага, что мы готовы защищать нашу Родину любой ценой!

Что-что, а говорить Ленин умеет. Речи свои он пишет сам, что выделяет его среди сонма различных правителей, многие из которых не способны и двух слов внятно связать.

— Сегодня я с радостью и гордостью объявляю, что 1-я механизированная дивизия получает почётное звание гвардейской! — вновь заговорил Владимир Ильич. — Это звание — знак высшего признания ваших заслуг и вашей преданности делу Революции! Отныне каждый из вас будет носить гордое звание гвардейца, и ваше дивизионное знамя будет символом мужества и чести! Символом освобождения трудящихся от гнёта империализма и рабовладельчества!

Аркадий уже видел это знамя — на красном полотне золотыми буквами написано название дивизии, а слева и сверху изображены серп и молот, и звезда.

— Вы показали, что значит быть настоящими защитниками нашей Родины! — перешёл Ленин к заключению. — Мы верим в вас, и мы знаем, что вы продолжите стоять на страже свободы и справедливости! Пусть ваше мужество и решимость всегда будут примером для будущих поколений! Да здравствует 1-я гвардейская механизированная дивизия! Да здравствует Красная Армия! Да здравствует наша великая Родина!

— Ура! Ура! Ура! — прокричали красноармейцы.

Ленин принял у Свердлова знамя и развернул его. Он спустился с трибуны и твёрдым шагом прошёл к дивизии.

Аркадий выполнил образцовое воинское приветствие, после чего принял из рук Ленина боевое знамя.

Далее Немиров встал перед полками.

— Поздравляю, бойцы! — громко изрёк он.

— Служим нашей Советской Родине!!! — единогласно воскликнули красноармейцы.

*10 августа 1918 года*

— Ладно, ты узнала, что я здесь — это было нетрудно, — произнёс удивлённый Аркадий. — Но как ты вообще здесь оказалась так быстро?

— Я уже уладила все свои дела дома, — ответила Людмила. — Сразу сюда поехала, после чего восстановилась. Сразу на четвёртый курс.

В последнем письме она говорила, что у неё осталось после матери какое-то имущество, которое нужно окончательно распродать, чтобы больше не возвращаться в Чернигов.

— Поздравляю, — улыбнулся Аркадий. — Рад, что наши разговоры не прошли даром.

— У тебя тут жильё есть? — спросила она.

— Откуда у меня тут жильё? — удивился он. — В гостиницах живу, когда доводится тут бывать. Но основное моё место жительства — глубоко в земле, как у дождевого червя…

Он настолько давно и долго в блиндажах, что во время ночёвок в надземных зданиях ему становится несколько неуютно.

— Тоже вылезаешь на поверхность, когда дождь, да? — с усмешкой спросила девушка.

— А то! — заулыбался Немиров. — Нет, увы, жильём не владею.

— Хм… — задумчиво изрекла Людмила. — А мне вот до сих пор жить негде — с жильём большие проблемы.

— Так ты по адресу обратилась, — произнёс Аркадий. — Могу помочь, но только при условии, разумеется.

— При каком условии? — нахмурилась девушка.

— Я помогу только в том случае, если ты пообещаешь всерьёз заняться школьной программой, — ответил на это Аркадий. — На ближайшие два года тебе вопрос с жильём точно закрою.

— А я, по-твоему, для чего в институте восстанавливалась и в Петроград ехала? — вопросила Людмила. — Нет, требуй чего-то по существу, а то неудобно получится.

— По существу? — озадачился Аркадий. — Ладно. Умеешь много и красиво писать?

— Не жалуюсь на усидчивость, — пожала она плечами.

— Тогда будешь писать текст под диктовку, — сказал ей Аркадий. — Мне нужно будет написать наставление по тактике — самому мне бумагу марать откровенно лень. Вот будешь моими руками.