Пожиратель империй. Часть 2 (СИ) - Розин Юрий - Страница 15

В какие-то моменты в процессе «допроса» мне очень хотелось, чтобы Кримзон немедленно принёс клятву Катриону и я, может быть не как его родственник, но как минимум как близкий друг и советник, получил схожие права.

Впрочем, к сожалению даже это вряд ли бы что-то изменило. Даже если бы Кримзон официально присягнул на верность Катриону, клан, которому он положил бы начало, оказался бы на самом дне иерархии в Единстве. Помешать Янну меня пытать у него вряд ли бы вышло.

А пытал он нас долго и обстоятельно. Даже с учётом того, что на сей раз его внимание было разделено между восьмью целями, каждому из нас он старался уделить равное время и не позволял расслабиться даже на пять минут.

Определённо, опыт в такого рода занятиях у него должен был быть колоссальный.

Благодаря Сущности контроля поля боя я видел, что рабочие смены для остальных заключённых продолжились. Похоже, даже Янну не мог себе позволить закрывать весь рудник на неопределённый срок ради лишь восьми Майигу.

Тем не менее, как он и обещал, теперь не только поверхность под большим куполом, но и тоннели постоянно патрулировались стражниками, число которых увеличилось почти впятеро по сравнению со временем перед бунтом. А к заключённым из той сотни с хвостиком, что изначально были оставлены для допросов, и вовсе приставили по постоянному надсмотрщику.

Радовало меня одно. Помимо прочего я, разумеется, мог заглянуть и в обиталище Аргиронта. И, судя по тому, в каком отвратительном настроении до сих пор пребывал кошак, смерть Васке и строгий контроль тюремщиков всё-таки достаточно сильно ударили по нему.

Впрочем, долго радоваться мне было сложно. Меня, как и остальную семёрку, теперь регулярно латали целители, так что наше физическое состояние было определённо лучше, чем после первых пыток.

Но вот о ментальном состоянии того же сказать было нельзя.

«Что ты делал во время бунта?»

«Из-за кого начался бунт, кто был зачинщиком?»

«Ты отдавал другим заключённым какие-то команды? Приказывал убивать стражников?»

Эти и схожие вопросы накрепко отпечатались в моём мозгу, повторённые тысячи, если не десятки тысяч раз. Янну был будто заевшая пластинка, продолжая спрашивать одно и то же с одной и той же интонацией снова и снова.

При том что его изобретательность в плане пыток, наоборот, была, казалось, неиссякаема.

Насколько я понял, у него было несколько негласных правил. Не калечить репродуктивные органы и не унижать своих жертв, а также не отсекать слишком больших кусков, видимо чтобы потом мы ещё могли продолжать копать руду. Вот только мне было слишком больно, чтобы поблагодарить его за следование хоть каким-то принципам.

Первым, на третьи сутки, сдался Бадиа, слайм. Пампонгомб сам не спешил относиться к своим последователям хоть с каким-то уважением, действуя исключительно из принципа выгоды. Так что, видимо, его подчинённый в конце концов решил, что терпеть ради ТАКОГО лидера ТАКИЕ муки было слишком.

Бадиа покаялся Янну, что Пампонгомб приказал ему поглотить и растворить тела сотни убитых мной заключённых вместе с кандалами. И, когда глава Форта спросил слайма, знает ли он, кто убил эту сотню, у меня, признаться, сердечко нехило так ёкнуло.

Однако Бадиа, уже не скрывая слёз, побожился, что не знает, и после ещё нескольких часов «расспросов» Янну ему поверил и отпустил. Следующим, к кому у главы Форта появились дополнительные вопросы, стал, разумеется, четвёртый Отец.

И, видимо осознав, что дело уже слишком сильно завоняло керосином, Пампонгомб перестал играть в несознанку и сходу выложил, что прикончил всех я.

На следующие пару дней, не считая периодических отвлечений Янну на остальных заключённых, «допрос» превратился в самый настоящий театр абсурда.

«Кто убил сто заключённых?»

«Тарс».

«Тарс, ты убил сто заключённых?»

«Нет.»

«Кто убил сто заключённых?»

«Тарс».

«Тарс, ты убил сто заключённых?»

.

.

.

Сначала я пытался что-то доказать, напирал на логику, говоря, что не сумел бы этого сделать чисто физически и так далее. Янну ничего из этого не интересовало.

Он продолжал ходить от меня к Пампонгомбу и обратно и, сопровождая свои вопросы всё новыми и новыми истязаниями, задавал одни и те же вопросы. Дошло до того, что Шимгар в один момент не выдержал и ушёл, оставив нас наедине с Янну, извращенцем-Диоклертом и несколькими целителями.

Однако даже у настолько непробиваемого персонажа как Янну, терпение всё-таки было не бесконечным. И после, казалось, миллионной итерации, оно ему, наконец, изменило.

— Знаете, — услышав что-то кроме: «Кто убил сто заключённых?» и «Тарс, ты убил сто заключённых?», — я даже как будто воспрял духом. — Хватит. Мне надоело. К бунту эти смерти всё равно не имеют прямого отношения. И так как ни один из вас не хочет признавать своей вины, так что я поступлю мудрее. Диоклерт, ты нашёл личные дела той сотни, о которой идёт речь?

— Да, — кивнул главный надзиратель.

Ему, похоже, уже тоже немного приелось это однообразие. По крайней мере того экстаза, что я увидел на его лице в первый раз, не было и в помине.

— Совокупный срок, который эта сотня должна была ещё отбыть?

Диоклерт ненадолго замолчал, видимо производя подсчёты.

— Двести семнадцать тысяч восемьсот одиннадцать лет и восемь месяцев, — наконец выдал он.

— Ну вот и отлично. Значит вы, двое упёртых, не покинете Форт тысячи висельников, пока не отбудете наказание за них всех. Если я не разучился считать, то это по сто восемь тысяч девятьсот пять лет и десять месяцев на брата. Диоклерт, запиши.

Мне захотелось вскочить и придушить Янну тут же на месте. Допустим, сотня лет — это я ещё был готов кое-как принять. Но сто тысяч⁈ И ради чего я тогда терпел этот бесконечный цикл из пыток и «Тарс, ты убил сто заключённых?»

К сожалению, сейчас у меня на такой манёвр банально не было сил, да и не изменило бы это ничего. Тем не менее, я дал себе обещание расквитаться с Янну за это, и расквитаться жестоко.

К счастью, Йирро, волки и их помощники либо куда больше ненавидели тюремщиков, чем Бадиа, либо ненавидели Аргиронта куда больше, чем своего истязателя. В той пещере мы провели ещё почти неделю, но никто так и не сказал Янну ничего нового.

Так что уже глава Форта, который вообще-то изначально собирался ещё допросить всех участников бунта, то есть несколько тысяч заключённых, наконец-то решил, что у него есть дела поважнее.

Сроки ста шестидесяти заключённых, погибших во время бунта, были разделены между нами семью. А также каждому сверху было накинуто по семьдесят тысяч лет, по десять тысяч за каждого из убитых стражников.

Хорошо ещё что доказательств моей причастности к исчезновению иммолита Шимгар, похоже, так и не нашёл. Иначе меня вполне могли заставить и его отрабатывать.

Впрочем, вряд ли это что-то глобально поменяло бы. Ведь мой срок отсидки уже вырос с трёх месяцев до почти двухсот пятидесяти тысяч лет.

Просто. ШИКАРНО. СУКА!!!

Вот уж не предполагал, когда отправлялся сюда, что всё обернётся так. Конечно, я не думал, что это будет просто, как прогулка по парку. Но рассчитывал вернуться в Восемь Башен через эти три месяца и продолжить заниматься своими делами. А теперь выходило, что я застрял в этом месте на многие и многие века.

Впрочем, соглашаться на такой расклад я совершенно точно не собирался. Может быть у Йирро или парочки волков и не было способов, как отсюда выбраться, но это не значило, что таких способов не существовало в принципе.

И, как бы иронично это не звучало, самый верным и, пожалуй, пока что единственным вариантом, что пришёл мне в голову, было устранение Аргиронта. Как минимум, в обмен на сдачу его преступной сети правительству вполне можно было договориться с Янну об отмене этого абсурдного срока.

А ещё бо́льшая ирония была в том, что, назначив мне срок, который я абсолютно точно не стал бы отсиживать полностью, Янну почти буквально подтолкнул меня к эскалации конфликта с Аргиронтом.