Артефактор (СИ) - Лекс Эл - Страница 22

— Просто он не такой дуб, как некоторые, — покосилась на него Ада. — У него широкий кругозор. Я тоже хотела ответить на некоторые вопросы, но Оникс меня постоянно опережал.

— Ага, и я, — тихо добавил Паша. — Только не успевал.

Я краем глаза заметил движение у двери и перевел туда взгляд. В бар продолжали приходить люди, хотя мест уже не было. Но новички, похоже, не собирались садиться. Они стояли у входа, скучившись, и смотрели на происходящее внутри. Среди них я заметил несколько студентов Урмадана, которые с интересом глядели на наш столик. Похоже, кто-то разнес слух, что заезжий парень разносит местную викторину, и все пришли посмотреть.

— Ну что ж… — я переплел пальцы и потянулся. — Передохнули, можно снова за дело!

— Ой, подумаешь! — фыркнула Ада. — Как будто не проживем мы без этих шестьдесяти тысяч!

— Ну, если вам они не нужны, мы с Пашей заберем, — подмигнул я ей. — Но ты права, деньги тут ни при чем. Это уже дело чести! Ответ — парадокс шмеля основан на том, что его полет пытались описать при помощи неправильных моделей аэродинамики! Тогда еще не подозревали, что крылья шмеля выписывают в воздухе при полете самые разнообразные фигуры, включая восьмерки! Что и позволяет ему держаться в воздухе!

— И это правильный ответ! Еще четыре очка уходят на счет команде «Манты»!

Конечно же, мы победили. Я знал ответы на все вопросы, но не на все отвечал, давая конкурентам поучаствовать тоже. Шансов на победу у них не было, но они все равно боролись до последнего, и это вызывало уважение. Наконец, когда все вопросы были исчерпаны, ведущий объявил результаты:

— И с большим отрывом побеждает команда «Манты»! Поаплодируем же им!

Аплодисменты были довольно жидкими, единственными, кто хлопал громко и от души, была кучка студентов возле входа, которая только разрослась с того момента, когда я впервые их увидел.

И самое интересное — среди них были даже структурники, причем не какие-то там незнакомые, а те самые, которые несколько часов назад играли против меня на стадионе. Нападающие материамантов — Мартынова и Смородинский.

И они хлопали чуть ли не активнее всех остальных.

Мы выиграли викторину и получили честно заработанные деньги. Я хотел так же поделить их честно между всеми, по-дружески, но Ада и Дима наотрез отказались даже касаться их.

— Не уговаривай! — сказала Ада, отгораживаясь руками от денег так, как будто я ей дохлую крысу предлагал. — Не возьму! Я же сразу заявила, что мне эти деньги не нужны! Мы же это обсуждали!

— Мы не просто обсуждали, а вроде как даже договорились, — пробурчал Дима, тоже пальцем отодвигая свои деньги. — Не ей не нужны, а нам не нужны. Ты и Паша забираете все деньги. Вроде так все звучало.

— А я чего… Я вообще ничего. — Паша беспокойно заерзал, словно на его стуле внезапно выросли гвозди. — Я вообще ничего не сделал же.

— Ладно, тогда мы с Пашей оплатим счет, — решил я, снова собирая деньги. — Так будет хотя бы честно. А потом пойдем гулять. Хочу посмотреть этот город. Кажется, он интересный.

Никто не возразил, поэтому мы допили напитки, которые успели дважды обновить за время викторины, я расплатился по счету, оставив неплохие чаевые, и мы вышли на улицу.

Прошло несколько часов с тех пор, как мы зашли в бар, а на улицах Смекалинска будто ничего не изменилось. По тротуарам ходили те же люди, те же машины ездили по дорогам, и вывески тоже светились так же, как и тогда. Как будто город раз за разом прокручивает перед нами один и тот же кусок кинопленки в надежде, что никто этого не заметит. Словно это и не город вовсе, а только декорации города, а люди вокруг — актеры, создающие видимость жизни, но не живущие в реальности. Хорошие актеры, профессиональные, но все же — лишь актеры.

— Интересный город, — сказал я, осматриваясь и подмечая не только то, что город хотел показать, но и то, что пытался спрятать. Например, узкие темные переулки, где даже сейчас, когда вечер только начинался, было мрачно. Или редких людей, которые спешили прочь, оглядываясь, как будто за ними кто-то гнался. Или пару неприметных серых типов, которые наблюдали за нами с другой стороны улицы.

— Кто-то здесь вообще был раньше? — спросил я, глядя на яркие вывески.

— Нет, — ответил Дима, а Паша только отрицательно покачал головой.

— Я была один раз, — сказала Ада. — Но очень давно, лет в двенадцать.

— Что тебя сюда занесло? — удивился Дима. — Тем более, в двенадцать лет. Тут была распродажа кукол или что?

— Папа взял меня с собой в деловую поездку, — ответила Ада. — Сказал, что я уже большая и должна начать понимать семейный бизнес.

— Это про стаб-фермы? — уточнил я.

— Да. Тогда у нас с Хромовыми наклевывалось что-то вроде сотрудничества, и папа поехал сюда, чтобы посмотреть их стаб-ферму и решить, нужно ли нам это.

— Стоп, у Хромовых стаб-ферма здесь, в Смекалинске?

— Да, а что?

— Покажи! — улыбнулся я. — Мне всегда было интересно, как это выглядит!

Я не врал, мне правда было интересно.

— Там и смотреть-то нечего, — Ада пожала плечами. — Стаб-фермы это же не парк развлечений, что там смотреть?

— Это для тебя нечего! — поддержал меня Дима. — Мне тоже интересно! Для меня это самый настоящий парк развлечений!

— Ой, все! Ладно! — Ада закатила глаза. — Пойдем к ферме! Мы же собирались гулять, так почему бы не пройти к ферме? Ну, чего встали?

Мы направились туда, куда она указала, продолжая разговор.

— Значит, тогда ничего с Хромовыми не вышло? — спросил я. — Когда про объединение думали?

— Ну да, не вышло. Сначала что-то получалось, а потом одна семья из нашего клана резко передумала и стала против Хромовых, — сказала Ада. — Те, конечно же, не были рады отказу… Но это же Хромовы, они редко чем довольны.

— Да я уж понял. — хмыкнул я. — Их сыночка это прямо эталон недовольства всем и всеми.

— А что они получают с этой фермы? — спросил Паша, который молчал с момента выхода из бара.

— Что принесет стаб, то и получают, — улыбнулась Ада. — Принесет форгов — будет икра форгов. Принесет фениксов — будет солнечный металл. Когда-то приносит что-то помельче, когда-то — покрупнее. Да и цены постоянно плавают на артефактные материалы, но в любом случае ферма это всегда хороший доход. Владеть даже одной стаб-фермой — значит получать много денег… Но и рисковать, конечно, тоже.

— Например, чем?

— Например, тем, что при очередном выбросе тварей они вырвутся наружу. — Ада вздохнула. — Из-за того, что хозяин зажал денег на охрану. Или что кому-то придется в голову разорить ферму, такое тоже бывало. Ущерб просто катастрофический.

— А как вообще семьи получают стабы? — спросил я. — В смысле, в пользование?

— Их не просто получают… — Ада посмотрела в небо, подбирая слова. — Их захватывают. Группы реагирования летят на разлом, уничтожают всех тварей, а разлом не закрывается, но и новых тварей не появляется. Значит все просто и понятно — это стаб. По идее, все стабы должны контролироваться государством, но у него нет столько ресурсов, чтобы это делать на должном уровне. Ведь каждый стаб это по сути дремлющий вулкан, который неизвестно когда проснется. Поэтому контроль над стабами продается на аукционе, и кто заплатит больше — получает его.

— Значит, любой может владеть стабом, если у него достаточно денег? — я всерьез задумался о потенциальных возможностях такого приобретения. И даже не в том плане, что это много денег, а в первую очередь в том плане, что это отличный источник артефактных материалов, так необходимых для создания артефактов.

— В общем и целом, да. Но просто владеть стабом недостаточно, его еще нужно содержать, — покачала головой Ада. — Это тоже большие расходы. Да, они окупаются, но до прибыли еще надо дожить. Стаб может быть закрыт несколько недель, а платить работникам нужно здесь и сейчас. Да к тому же нет никакой гарантии, что он не закроется через месяц. А если он закроется, то все твои деньги просто пропадут!