Калгари 88. Том 4 (СИ) - "Arladaar" - Страница 43

— Вам лучше покинуть арену через другой выход! — по-английски предупредил российских фигуристок шеф службы безопасности спортивного комплекса, господин Кэйдзи Кагияма, вежливый японец лет сорока в строгом чёрном костюме с радионаушником в ухе. — У главного служебного выхода слишком много людей.

Однако и попытка незаметно покинуть арену через грузовой терминал тоже не получилась. Этот выход был всего в 70 метрах от прежнего, и когда три девушки в спортивных костюмах с накинутыми на головы капюшонами и в тёмных очках вышли из него, фанаты, стоявшие и вертевшие головами из стороны в сторону, увидели их, что-то крикнули по-японски, и огромная толпа с визгом и улюлюканием устремилась к россиянкам. Срочно надо бежать! Быстро! Пока не смяли! Тренированные ноги быстро донесли до трансферного автобуса «Мицубиси», водитель сразу закрыл дверь, как только фигуристки забежали внутрь, и тронулся с места, не став дожидаться ещё кого-либо — автобусы от арены до отеля ходили каждые 10 минут.

Однако уехать он не успел — на парковке, занятой транспортом, скорость не разовьёшь, и пока автобус медленно ехал к выезду на главную дорогу, фанаты настигли его. Естественно, в основном это были девушки от 14 до 20 лет. Они визжали, что-то кричали по-японски, стучали кулаками по обшивке автобуса. Рисовали помадой на стёклах сердечки и слова: «ARINA I LOVE YOU», «RUSSIA FOREVER», «DALIEVA THE BEST», «SWEET ZENITOVA», «LOVE LOVE LOVE». Ещё и умудрялись каким-то непостижимым образом целовать стёкла автобуса на ходу, оставляя на них следы губной помады. Даже в Корее такого не было, не говоря уж про чинный и спокойный Китай.

После произвольной программы и награждения было ещё хуже — фанаты прознали вообще про все выходы из Сайтама Супер Арены, и у каждого караулили несколько сотен человек, временами скандируя «Арина! Арина! Арина!». Зенитова и Далиева уже ушли на второй план. Трансферный автобус заехал прямо в грузовой терминал, что было делом неслыханным, но так распорядился господин Кагияма. Полиция на улице растолкала визжащих фанаток, чтобы дать транспорту дорогу и он медленно выехал на парковку, забитую тысячами людей. Арина улыбалась в окно, жмурилась от вспышек фотокамер и приходила в восторг с примесью ужаса от этого безумия…

… На пути свердловских болельщиков встала наглая Анька! В то время, когда даже родители опешили и не знали, что предпринять, — с одной стороны, это слава, к которой приходит каждый спортсмен и которая является итогом его труда. С другой стороны, выглядит эта слава устрашающе, особенно если ты к ней совершенно не готов.

— А ну, в сторону! — бесстрашно пропищала маман, встав на пути болельщиков и размахивая плакатом, словно отгоняя назойливых мух. — Организованность проявляйте! Надо автограф, все в очередь! Вставай за мной! Никого не пущу!

Пришлось вставать в очередь. Спорить с агрессивно настроенной девчонкой никто не захотел…

После того как болельщики утолили жажду общения с новоявленными звёздами, настал черёд родителей и группы поддержки.

— Ты знаешь, дорогая, я так потрясена! — Дарья Леонидовна с каким-то недоверием смотрела на дочь, словно не веря, что вот именно та спортсменка, которой хлопали и кричали слова поддержки, и есть её дочь. Та самая Людмила Александровна Хмельницкая, которая, как любой подросток, любит полодырничать, поваляться с книгой на кровати, проигнорировать просьбу уборки в квартире или помощь в приготовлении обеда. Люда как бы разделилась на две ипостаси. Одна простая, которая вот такая несносная, осталась дома, а другая, та, с которой она говорит сейчас — настоящая спортсменка, фигуристка, любимица зрителей, звезда. В Екатинске на чемпионате города не было таких ощущений. То ли Люда стала кататься ещё более мастеровито, то ли присутствие такого количества зрителей сказалось.

— Тут нечего потрясаться, Даша! — решительно сказал Александр Тимофеевич и обнял дочь. — Я тебе сто раз говорил, что если наша дочь занимается фигурным катанием — пусть занимается, нечего её ограничивать. Ребёнок вверх идёт, ты понимаешь? Он уже не совсем нам принадлежит!

— Вот именно! Этот ребёнок вам не принадлежит! — строго сказала Анька и дёрнула Арину за рукав. — Пойдём прогуляемся! Ребёнок! Ха-ха-ха!

Спорить с навязчивой девчонкой не хотелось, поэтому Арина помахала рукой родителям и пошла к ребятам.

— Вот так… — Дарья Леонидовна вытерла прослезившиеся глаза платочком. — Вырастили дочку.

— Если она вверх пойдёт, это неизбежно, Даша! — заметил папа. — Она постоянно будет то на тренировках, то на соревнованиях в других городах. Надо это понять и принять. Увы. Детство кончилось. Пойдём вон с Соколовским посидим где-нибудь, отметим хорошие результаты. От него тоже, кажется, дочь убежала.

Соколовская перекинулась с отцом парой фраз и ушла к ровесникам. Общения не сложилось — у отца уже прошёл былой задор, и чувства на людях выражать он не стал, лишь поздравив дочь с хорошим прокатом. Марина в ответ сказала: «Спасибо, я устала, папа, мне пора. Увидимся послезавтра».

— Чё делать будем? — весело спросила неунывающая Анька. — Время ещё вагон! Может, в снежки поиграться?

— Анька, девчонки устали и им надо отдохнуть! — возразил Стас. — Лучше было бы чтоб они отдохнули! Давай проводим их в общагу и вещи поможем нести.

Анька надула губы, нахмурила брови и недовольно посмотрела на будущего мужа, но ничего не сказала.

Арина промолчала. По правде говоря, идти никуда не хотелось — усталость, в первую очередь психологическая, постепенно нарастала. И даже завтрашний день отдыха не обещал — неожиданно на стоянку вышел Левковцев.

— Ребята! Вот хорошо, что вы не разошлись, — сказал тренер. — Завтра короткую программу катает Егор и нужно прийти поболеть. Жду всех к 14 часам…

— Да не надо, зачем… — смущённо ответил Савосин. — Это совсем не обязательно. Я справлюсь. Пусть ребята отдыхают.

Однако Анька просто так не могла пустить такое дело на самотёк и тут же возразила:

— А ни фига вот! Мы ради чего здесь??? Если надо, значит, надо! Тем более ваш тренер сказал!

На это никто не возразил, особенно фигуристки — они знали, что поддержка, пусть даже и небольшая, очень важна. Тем более Арине очень хотелось посмотреть прокат Савосина. Кажется, он тоже внезапно начал набирать обороты, став первым номером спортивной школы взамен самоустранившегося Горинского.

А ещё Арине было крайне любопытно, сколько зрителей придёт на мужчин-мастеров спорта. Ей почему-то казалось, что весь мир и весь чемпионат крутится вокруг них, многообещающих юниорок. Только на них обращено внимание болельщиков, и только о них пишет спортивная пресса. Однако это оказалось не так. Когда на следующий день приехали в ледовый дворец, он встретил точно таким же скоплением зрителей. Таким, что пришлось искать места для того, чтобы сесть более компактно.

Савосин после обязательных фигур шёл на втором месте с результатом 5 баллов. Ксенофонтовский Алексей Горшков был на 4 месте с результатом 4,5 балла — навозил парень порядком. Всего по мужчинам-мастерам спорта в чемпионате участвовали 7 фигуристов, и всех их запихнули в одну разминку. Савосин выступал предпоследним, что было явным преимуществом.

Парни не отличались разнообразием — выступали в основном под балетную и классическую музыку, да и в костюмах сильно не заморачивались — чёрные брюки и белая рубашка. Запомнился Горшков — его короткая программа была под вальс «Маскарад» Армена Хачатуряна по мотивам Лермонтовской классики. Произведение это было относительно свежее, имеющее непростую судьбу, написано в виде сюиты в годы Великой Отечественной войны и только в начале 1980-х годов сложившееся воедино с либретто балета «Маскарад».

Во времена Арины фигуристы брали его достаточно часто, а вот в 1986 году это был самый настоящий шик-модерн. Да ещё и Горшков костюм для него сшил довольно провокационный — в стиле поручика царской армии 19 века. Красный мундир с эполетами, синие брюки с красными лампасами, аккуратно причёсанные волосы. Вид его был донельзя аристократический и вызвал симпатию у публики — парень смотрелся как герой из кинофильма.