Королевская охота (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 49

— Сир, — Котрил приложил к сердцу ладонь. — Позвольте вас поздравить. Вы истинный Норан. Когда сядете на престол, не забудьте своего верного слугу.

— Идите к чёрту, Рэйдж, — устало отмахнулся барон. — Вы мне изрядно надоели своими прожектами. Бодаться с королём Аммаром мне вообще не хочется.

— А вы и не будете, — улыбнулся Котрил. — За вас всё сделают другие люди. Вы теперь — знамя Юга.

…Шаттим поморщился, вспоминая те минуты в подземных галереях. Он тогда ясно понял, что является пешкой в чужих руках. Добыть филактерий с кровью Истинных Королей и доказать с его помощью, что ты их потомок, и имеешь право на все привилегии — это дерьмо для юнцов. Истинную силу имеют люди, у которых под рукой находится армия вооружённых до зубов сподвижников. У Шаттима только десяток крепких парней, не более. Какие мысли у герцога насчёт него? Прошло уже полмесяца, как барон, Хаскальф и их люди находились у гостеприимного Петрика Тенгроуза в красивом, шумном и вечно солнечном Фарисе. Их поселили в одном из домов рядом с особняком герцога, предоставили всё, что душе угодно: от хорошей пищи и вина до услужливых девиц. Всё бы хорошо, но Котрил до сих пор не вернулся. И вряд ли вернётся. Такой ультиматум королю не предъявляют. Бедолага Рэйжд, лишился головы, наверное. Да и чёрт с ним, сам к этому стремился.

Захотелось пить. Шаттим прошлёпал босыми ногами по скрипучим половицам до буфета, схватил кувшин с водой и стал жадно пить, не замечая, как тёплая вода льётся на волосатую грудь. Крякнул от удовольствия и ожившим взглядом обласкал приятные формы голой Эллории, которая во сне сбросила с себя простыню. Низ живота налился тяжестью. Почему бы и нет? Всё равно в чёртовом от жары Фарисе делать нечего. Он вернулся обратно в постель и прижал к себе заворочавшуюся девушку.

— Что мы теперь с ним будем делать? — спросил Тенгроуза седоволосый кряжистый мужчина в светло-зелёном кафтане. Его выцветшие глаза в упор глядели на хозяина особняка, а пальцы, унизанные тяжёлыми перстнями с драгоценными камнями разного размера, постукивали по подлокотникам кресла. — Затворная магия врать не станет. Барон Шаттим и в самом деле является потомком Норанов или Адалхайдов. Точно уже не установить. Многие документы потеряны или уничтожены, но кровь не обманешь.

— Так и я принадлежу славному роду первых королей, — улыбнулся герцог. Ему достались от бабки по отцовской линии золотисто-пшеничные волосы, и которые всегда были объектом зависти у многих мужчин Фариса. Черноволосых жителей города было с избытком, а вот светлый оттенок напрямую указывал на благородство крови, как утверждали знающие толк в подобных вещах люди. Ходили легенды, что первые властители Дарсии обладали волосами такого же цвета. А самого Петрика считали истинным наследником.

Но вот появился барон Шаттим, который продемонстрировал свою связь с Норанами. Филактерий отреагировал на его кровь, вызвав возбуждение и растерянность у заговорщиков, собравшихся в особняке Тенгроузов. Чтобы сбить ажиотаж, Петрик при всех полоснул себе по пальцу ножом и приложил к стеклу. И снова аханье пронеслось по обширной зале. Ничего необычного, все и так были уверены в происхождении одного из достойнейших людей Фариса. И эта уверенность сейчас обрела зримую легитимность, как сказал жрец церкви святого Айнхега — покровителя воинства — Иманол Аротега.

Именно он сейчас сидел напротив герцога и задал вопрос про пришлого барона Шаттима.

— Ваше право на престол я не отрицаю, сын мой, — жрец потеребил рукав кафтана. — Но как быть с вашим гостем? Вернее, как вы хотите его использовать в своих целях?

— Вот сейчас вы задали правильный вопрос, ваше святейшество, — улыбнулся Тенгроуз и поднял изящный бокал, наполненный вином, приглашая гостя выпить. — Как использовать. Но сначала я хочу дождаться реакции короля на мой ультиматум. Пошлёт ли он карательные войска в наши провинции? А может, любопытство сыграет свою роль и Аммару захочется узнать, не блефую ли я? В зависимости от того, какой вариант изберёт король, я и буду действовать. Пусть пока гости наслаждаются нашим гостеприимством.

— А если Аммар поступит иначе? — Аротега не притронулся к вину, зато пристально вглядывался в безмятежное лицо хозяина особняка, силясь понять, какие мысли скрываются в его голове. — Если он подошлёт наёмных убийц? Идут слухи, что в Дарсии появились так называемые низариты. Что мешает Аммару заплатить за твою голову, сын мой?

— Смерть когда-то настигнет каждого, — пожал плечами Тенгроуз. — К чему эти разговоры? Я пока не вижу причин для беспокойства. Люди готовы, ждут сигнала к началу выступления. Пока королевские войска гоняются за дураками-баронами, так вовремя поднявшими мятеж, мы уже наточили ножи.

— А как нам поступить с гарнизоном Фариса и береговой крепостью? — Аротега всё-таки отхлебнул из бокала.

— Гарнизон почти полностью готов идти за нами. Колеблющихся и противников перебьём. В крепости у нас тоже есть свои люди. Все ключевые посты под нашим контролем, — отчитался Петрик, хотя мог и промолчать. Но не стал. Храм святого Айнхега приложил немало усилий, склоняя колеблющихся принять сторону последователей возвращения Истинного Короля. Да и деньгами снабжал по необходимости для подкупа чиновников и офицеров гарнизона. Тех, кто оставался верен королю из рода Адальгримусов, но очень любил золото.

— Надеюсь, в Тауре, Андоре и Палисоре дела обстоят не хуже? — продолжал допытываться жрец.

— Нисколько, — здесь герцог был немногословен. Одно дело, когда все события проходят перед глазами, и есть возможность анализировать и сопоставлять факты, и другое, когда ситуацию в других городах нельзя оценить без шпионов. — Поверьте, отче, всё готово. Я жду ответа короля.

— Надеюсь, что ваша уверенность, милорд, не показная, — вздохнул священник. — Иначе юг навсегда лишится возможности жить так, как жил издревле, даже невзирая на законы, которые Аммар пытается навязать свободным провинциям.

— Поэтому он и взял курс на уничтожение двояких толкований в гражданских законах, заодно решив полностью выбросить на свалку Феодальное Право, — заметил Петрик Тенгроуз.

— Да, тяжёлые времена грядут, — вздохнул Аротега. — Война высасывает все силы из народа. На южные провинции наложено вдвое больше налогов, отчего люди ропщут.

— Это ошибка Аммара, — усмехнулся герцог. — Надо было равномерно распределять налоговое бремя. Не зря речные бароны возмутились. Дело-то не в сохранении вольностей, а в увеличении податей. И мятеж — это только начало. Король зря думает, что погасив его пламя, можно и дальше продолжать административно-правовые реформы, нужные ему.

— Но ведь они назрели, — хитро прищурившись, произнёс священнослужитель, который был больше функционером, чем целителем душ.

— Назрели, я не спорю. Но теперь всё неважно. Филактерий в моих руках, а значит, пора начинать дело, к которому мы готовились несколько лет.

Герцог внезапно замолчал и поднял голову, словно прислушиваясь к чему-то. Сейчас он стал похож на охотничьего пса, унюхавшего след. Даже носом поводил из стороны в сторону, а потом широким шагом пересёк огромную гостиную и резко распахнул двери.

— Что происходит на улице? — резко спросил он у одного из замерших охранников. Те молчали, хорошо зная характер хозяина. Если не знаешь ответа, лучше ничего не говорить. — Кто там орёт, словно ему яйца отрезают? Ты! Сходи и узнай, потом доложишь.

Охранник, которому герцог только что задал вопрос, кивнул и бросился по коридору, придерживая рукой болтающиеся ножны палаша. А Тенгроуз вернулся к своему гостю, и на немой вопрос пожал плечами.

— Разберёмся, — только и бросил он.

Посланный на улицу стражник вернулся очень быстро. Приведя дыхание в норму, доложил:

— Какой-то сеньор рвётся к вам, ваша милость. Говорит, нужно очень срочно встретиться с милордом герцогом. Сам весь грязный, хотя одежда как у благородного.

— Назвал свое имя? — Петрик свёл брови к переносице.