Новое счастье попаданок (СИ) - Риш Мартиша - Страница 24

Грета выстирала все грязные вещи, какие нашла в доме. Развесила их сушится на балконе. Она посомневалась, не нужно ли отнести их во двор. Но там веревок для сушки не было. Здесь же она нашла целых три! Девушка какое-то время развлекала себя игрой с пластиковыми прищепками. Яркие, гладкие, ещё и с пружинкой! Наконец она вернулась на кухню. Сработал таймер на роботе-пылесосе, он медленно выбрался из угла и с жадностью набросился на горы пыли, с аппетитом засосал остатки золы с пола.

От восторга девушка захлопала в ладоши. Несколько минут она с упоением наблюдала за работой механизма, после чего прошла в кухню. Здесь ее ждал наряженный пупс. Чудесная милая кукла, совсем новая, не имеющая секрета. Так даже лучше. Ни к чему знать, кто твой настоящий отец, когда ты надёжно спряталась от всего своего прошлого в другом, удивительном мире. Девушка покачала на руках куклу словно это был настоящий младенец. Она с детства привыкла раскрывать свои тайны только перед игрушкой. Если никто не знает твоих секретов, то никто их и не разболтает. Малышкой она опасалась, что кто-нибудь найдет ее тайничок с вещами или едой, в школе боялась, что высмеют как простушку, а потом… потом и вовсе никому не стоило знать, что именно на душе у ведьмы.

Изредка она делилась незначимыми секретами с верным Солидом. Чудесный парень, они лишь изредка ссорились и были куда больше, чем просто любовники, скорее друзья. Порой Грета всерьез размышляла о том, чтобы выйти за него замуж, если заставит король. Был в ее договоре пункт о браке. Ведьмина кровь должна была получить оправу из чьей-нибудь родословной. Благо, женихов было не мало. Выбор оставался за ней, король ни на ком не настаивал. Разве что советовал приглядеться получше к правящим родам севера. Что ж, она бы и пригляделась, да только теперь вся ее прошлая жизнь досталась Вере. Это и к лучшему. О сделанном выборе Грета нисколечко не жалела. Вот только не догадается ли о подмене Солид? Он так хорошо ее знал. Знал, чем она пахнет, как сладко вздыхает в минуты неги, знал какие сорта напитков и блюд предпочитает есть на приемах, а какие ест исключительно в своем доме, без посторонних глаз. Грубый хлеб и перчёное сало так и остались ее слабостью с детства. Но при дворе этого не нужно рассказывать. Многих привычек из нищего, голодного прошлого девушка стыдилась. Например, покупать пищу впрок, собирать со стола крошки после еды и закидывать в рот. Вроде бы, все у нее было, но выкидывать даже крошечки пищи ей казалось неправильным, почти невозможным. Рука просто не поднималась сбросить на пол и растоптать хлеб. Даже крошку.

К вечеру с уборкой было покончено, вещи разобраны, мебель расставлена, окна натерты до блеска, впрочем, так же как и зеркала. В холодильнике жались друг к другу скромные баночки и свёртки с едой. На плите исходила паром кастрюля похлёбки. Она будет хорошей женой, осталось определиться с мужем. И на руках будет держать живого младенчика, а не пупса.

С громким скрежетом распахнулась дверь в дом. На пороге как ни в чем не бывало появился Илья.

— Я дома! Не ожидала? Полицейский мне даже сочувствовал! Ты такой цирк развела. Знай, тебе никто не поверил! — парень ворвался на кухню и увидел жену с куклой на руках. В первую секунду он и вовсе принял ее за младенца. На лице девушки играла безмятежная улыбка.

— Садись кушать, дорогой муж. Я сварила похлёбку.

— Ну, наконец-то хоть что-то нормальное! Я давно говорил, что твою еду кроме как хлёбовом не назовешь. Не понимаю, за что тебя на работе держат!

— Я работала стряпухой?

— А то ты не помнишь? Ты не работала, ты пахала! Зачем только? Нравилось ублажать чужих мужиков хотя бы едой?

— Это осталось в прошлом, дорогой.

Грета наполнила салатную миску супом и усадила Илью за обеденный стол.

— Хлеб только сухой. Прости меня, но в доме не нашлось ни единой монетки.

— Пахнет как будто салом?

— Его мне подарили, это не для тебя. Сколько монет ты принес в дом сегодня?

— Опять взялась считать мои деньги, тварь?! Я уж думал, что научил тебя жизни! Нет? Ну, ничего, сегодня на ночном поезде моя мать приедет. Вдолбит тебе в голову все то, чего там не хватает!

— Вот и чудесно. Я так скучала по ней. Ты не ответил, сколько монет ты мне выделишь на хозяйство?

— Ни одной!

— Вкусный суп?

— Хлёбово, — грязная ложка вылетела из рук парня и ударилась в стену, разбрасывая жирные пятна, — Убиралась бы ты из моей квартиры, пока цела! Или будь примерной женой.

— Буду, обязательно буду. Только не твоей. Жаль, что похёебка тебе не понравилась. Я так старалась сделать последнее блюдо твоей жизни вкусным. Свекровка тебя живым уже не застанет.

— Что???

— Ты умер, Илья. Такая досада. И денег на вдовье платье мне не оставил. Как быть? Ума не приложу.

— Я вызову рвоту и яд выйдет! Тебя посадят!

— Не выйдет. И даже если посадят, ты этого уже не увидишь. Так какая разница? Впрочем, я пошутила.

— Сссс…

— Цыц. Яд подействует позже. Веди себя хорошо, и я подумаю о том, чтоб приготовить противоядие.

— Я тебя удавлю! Или готовь сейчас!

Грета заорала в голос. Илья пригнул голову.

— Ты чего? Соседи услышат! Ты всегда этого стыдилась.

— Помогите! Убивают! Аааа! Мамочка! Помогите! — девушка нарезала сало, положила кусочек на остренький язычок, проглотила.

— Вера?

— Мне плевать на всех, кроме себя. Жизнь крепко научила. Запомни. Тронешь — убью. Нахамишь — отравлю. Мать твоя будет вести себя плохо со мной, посмеешь ей нажаловаться — посажу тебя в тюрьму. Мне поверят, а тебе нет. Ясно? Суп съешь, тарелку вымой. Денег в дом не принес, выметайся работать. Ночным конюхом, поденщиком — кем хочешь.

— А яд?

— А если он не в супе? Может, я им ворот твоей рубашки натерла?

— Дрянь!

— Ты абсолютно прав. Будешь себя хорошо вести, я постараюсь быть хорошей женой. Может быть, даже твоей. Поел?

— Да.

— Иди трудиться. Кроме тебя денег в дом никто не принесет. Даже не надейся.

— Убью!

— Грета бросилась к окну, распахнула широко оконную раму, сама себя ухватила за волосы, будто ее кто-то тянет.

— Убивают! Люююди! Мамочка! Ааа!

Это услышал Максим и бросился вниз по лестнице без раздумий. Илья в тот же момент как ошпаренный выскочил из квартиры. Что происходит с женой, он не понимал. На лестнице он налетел на кулак Максима, ответил, но получил хорошую оплеуху. Завязалась настоящая драка. Кто-то из соседей вызвал полицию.

В поезде ехала мама Ильи, чтоб разобраться с невесткой, поставить ее на место. Она и мужа с собой захватила для моральной поддержки. Уж вдвоем-то они!

Грета распихивала по углам дома остатки припасов, словно бельчонок. Ни с мужем, ни с его матерью она ничем делиться не собиралась. В постельном белье она припасла сухари. И голодать она тоже больше не будет! А бекон можно и на балкон отнести, в пустом перевёрнутом горшке от цветка он чудесно сохранится. И мыши не достанут, если они здесь водятся.

*** Ильмар настороженно ступает по чужому дому, куда его втолкнули слуги отца. Здесь чисто прибрано, пол натерт до блеска и устлан ковром. Признаться, герцог ожидал увидеть другое, когда узнал, что в этом особняке никогда не было слуг. Неужели Грета сама его прибирает? Не помогают же ей бесплотные духи! Может быть, она делает это при помощи магии?

— Хорошая хозяюшка твоя жена, — голос отца оборвался на полуслове. Он шел чуть впереди, а Ильмар следом за ним и лишь позади все их слуги, включая мальчишку.

Сегодня разбилась вся жизнь молодого герцога, разлетелась вдребезги, и ни одно из счастливых воспоминаний прошлого больше не способно порадовать душу. Благоразумная, чистая и любящая мать, строгий отец, доблесть, честь рода, само свое имя — он все потерял. Бастард короля, ребенок, рождённый в пороке, сын падшей женщины, отец не просто так его ненавидел. То была не строгость, старший герцог намеренно изводил грязное пятно с чести древнего рода. Его он изводил, Ильмара Смелого! И юношей на поединки он отправлял наследника совсем не из отцовской гордости, не из безмерного доверия. Он бросал подменыша, байстрюка, на верную гибель. Не просто так строжил, а делал все, чтоб молодой герцог сам покинул родовые земли. Мать уговаривала остаться, при ней отец вел себя совершенно иначе с наследником. Хвалил, называл сыночком, гордился, баловал подарками. Всегда неподходящими подарками, порой даже опасными. Сейчас Ильмару отчётливо вспомнился дорогой кинжал, вложенный в роскошные ножны. Повезло ему, что он не утерпел, испытал оружие до поединка — срубил ветку в лесу. Лезвие разложилось надвое, пришлось перековывать, лишь бы только отец не увидел. Успел, а потом выиграл бой. Как тогда старший герцог был изумлен, как хвалил за победу, украдкой рассматривая клинок. Подмены он тогда не заметил. Только кузнец из их замка пропал, должно быть, это он намеренно испортил первое лезвие по приказу отца.