Рысюхин, это можно пить?! (СИ) - "Котус" - Страница 34

[1] От слова огарь — один из 31 вида диких уток, которые водятся в России.

На середине расследования по поводу магического мотора выдались «большие» выходные, со свободной субботой. Я собрался съездить в Дубовый Лог, забросить туда наверченные почти между делом сотню взрывателей, пока ещё «старой», то есть — традиционной конструкции, посмотреть, как работают мины с аммоналом и взять материалы для очередной партии изделий. К некоторому моему удивлению, Маша запросилась со мной, причём хотела остаться в Дубовом Логе до следующей оказии.

— Радость моя, ты там со скуки на взвоешь ли?

— Думаю, некогда мне будет скучать. У нас и с Флорой Николаевной договорённость о встрече есть, и некоторые деловые планы. Астра с Зиночкой тоже в гости звали, да и ко мне хотели. Баронессы, опять же, свой интерес иметь могут и будут. Так что минимум на неделю работы по выстраиванию связей хватит, а скорее даже на две или больше, но не могу же я пропустить твою вторую помолвку. И самой хочется, и повод для слухов давать не надо. И Варвара Матвеевна скучать не даст, только вот ездить из Дубового Лога в Алёшкино и Смолевичи с оказией сложновато. Может, зря второй, точнее — первый фургон продали?

— Надо же, сколько дел… Если очень нужно — у каштеляна нашего один из двух пикапов взять можешь. Но без фанатизма — у него они и так почти всё время в работе, просто так не стоят, хотя сам я и не представлял, чем их зимой занять, хотел даже командиру дружины передать во временное пользование.

Перед выездом я связался со Старокомельским, чтобы он передал каштеляну о нашем скором прибытии. Напрямую связаться не получалось — вероятно, адресат был на изнанке, а специальной ретрансляционной аппаратуры у меня не было: дорого, сложно и нет пока особой необходимости, из более-менее постоянно пребывающих там людей только двое являлись абонентами мобилетной связи. И оба могли в любой момент выйти на лицо мира, чтобы связаться оттуда. В общем, в имении мы нашли натопленный дом и горячий обед, а также повариху и горничную. Первая была из тех, что помогали готовиться к визитам гостей на каникулах, а вторая из, скажем так, постоянного персонала — а куда деваться, пусть мы бываем здесь не слишком часто, но дом содержать нужно всё время, так что минимальный персонал держать необходимо. Пусть и несколько накладно, но это часть расходов на дом, никуда не денешься. Иначе на восстановительный ремонт в полузаброшенном потратишь куда больше. А заклинание консервации на такой объём… Нет, если я потом, после основной учёбы, пройду ещё пару курсов и стану опытным артефактором, а не просто магом-недоучкой, пусть и со склонностью к кристаллам, то смогу соорудить нужное количество соответствующих артефактов для каждой комнаты. Но, надеюсь, к тому времени в доме уже будет постоянное население и надобность в этом не возникнет. Двух уборщиц, которые под руководством горничной и наводили порядок в доме, и истопника нам, что характерно, представлять не стали. Вероятно, из тех соображений, что «подчинённый моего подчинённого — не мой подчинённый». Или ещё из каких резонов, я не вникал.

Дом, кстати, топился брикетами, из Викентьевки. К моему удивлению оказалось, что Иван Силантьев организовал активную торговлю продукцией моего, с позволения сказать — торфозавода, и «хозяйственные» пикапы в основном и заняты были на регулярных рейсах между моими посёлками, а не на обслуживании нужд форта, как я планировал. Брикетами, из опилок и торфяными, топились здания в фортах на лице и на изнанке, оба трактира и корчма, дома работников, усадьба Шипунова и вся моя улица в Смолевичах. У барона Клёнова своих дров хватало, как в виде отходов от деревообработки, так и от санитарных рубок. Поразмыслив, решил каштеляну на самоуправство не пенять, тем более, что он действовал не в личных интересах, а, так сказать — на благо фирмы. А вот с главой Беляковых на тему того, почему Силантьев делает, по сути, его работу побеседовать нужно.

После обеда пообщался и с каштеляном лично, причём он сразу начал с покаяния относительно пикапов и был торжественно прощён. Правда, я не знал, как в этом случае быть с транспортом для Маши, но всё оказалось легко разрешимо.

— Надо сказать, Юрий Викентьевич, что я с этими перевозками уже собирался заканчивать: зима к весне идёт, а я запас навозил изрядный, хватит и на собственные нужды, и для покупателей, если даже новые появятся. Одним грузовичком ещё сделаю рейса три-четыре, склад дополнить, а второй сейчас приведём в порядок — и завтра к вечеру блестеть будет.

— Сильно потрепали?

— Нет, что вы! Берегли, как могли! — но потом смутился. — Один шофёр курящий, и, зараза такая, курил в кабине, при открытом окошке, мол, «всё ветром вытягивает, запаха нет». Ему-то, может, и нет, а если кто не курящий внутрь заглянет, особенно как авто постоит денёк в тепле… А второй — в полном порядке, только обивку чуть-чуть освежить.

— Ну и ладно, не для выставки делались, а для работы. Вот курение за рулём — это другой вопрос. Дело не в том, что кабина провоняла, а в том, что он же, паразит, от дороги отвлекается, особенно когда прикуривает. Ладно, в кусты въедет и морду расцарапает, себе и машине — одну залечим, вторая сама заживёт. А если во встречного впилится? Или человека задавит?

— Эээ…

— Преувеличиваю немного, конечно. Но отвлекается — это факт, и припугнуть этим для пользы дела можно. Неужели до плановой остановки дотерпеть невмоготу?

Разобравшись с этим, я пошёл передавать командиру дружины свой взрывоопасный груз. Честно сказать, немало нервов попортил, пока вёз, пусть и упаковал всё как следует, амортизируя, как только можно, и разложил по разным ящикам, чтоб если что — то хоть всё сразу не рвануло бы. И всё равно, пока ехал — от страха не раз сердце заходилось, не за себя — за сидевшую рядом Машу. А ну, как на очередном ухабе толчка хватит для того, чтобы детонатор взвёлся? И на следующем — толчка хватит на «бабах»? Это при том, что я был уверен, что упаковка позволяет совершенно безопасно уронить ящик с высоты два метра на бетон, а у меня ещё и ящики на мягком лежат.

Встретился, передал, обсудили учёбу дружинников и результаты стрельб с новой взрывчаткой. Надо сказать, что тренировались новоявленные миномётчики в основном в свёртывании, развёртывании и горизонтировании орудия, включая его погрузку в кузов грузовика и выгрузку. С учётом того, что миномёт с опорной плитой и сошками весил двести сорок кило — «наиграться» к вечеру бойцы успевали до «состояния не стояния», зато с каждым разом выполняли задачу всё быстрее. Ну, а в качестве премии получали возможность пару раз «бабахнуть» — но только при наличии успехов. Поделился мой воевода и впечатлениями от использования мин с новой взрывчаткой, пусть и не армейской, но не тем жутким паллиативом.

— Страшная вещь у вас, Юрий Викентьевич, получается. Против пехоты, пожалуй, намного опаснее, чем артиллерийский снаряд того же калибра. Мало того, что вес взрывчатки в нём намного больше, так ещё и взрывается она почти на поверхности земли, а не зарывшись в грунт, отчего и ударная волна идёт шире, и осколки летят почти горизонтально. Некоторые в буквальном смысле траву косят!

Проняло его только сейчас, потому что мины, начинённые опилками с селитрой, взрывом разрывало на пять-шесть крупных кусков и горсть мелочи, размером от хлебной крошки до чечевичного зёрнышка, а у аммонала бризантность куда как выше, так что помимо хвостовика, как правило отлетающего целиком, хоть и в помятом виде, получалось от пяти до десяти осколком крупных, граммов по пятьдесят-семьдесят, и несколько сотен весом от полутора до десяти тех же граммов. И вот они-то и прошивали сугробы да косили кусты на изнанке так же, как, я надеюсь, будут косить тварей. Приговорили всю первую партию, опилочную, перевести в разряд практических боеприпасов, предназначенных для учёбы. А что ещё с ними делать? Даже в качестве пристрелочных, несмотря на густой чёрный дым, не используешь, потому как масса отличается на половину килограмма от боевой, потому и баллистика выходит совсем иная. Разве что на хвостовик утяжелитель надевать, в виде разъёмного кольца? Пожалуй — не стоит овчинка выделки, проще и надёжнее сделать специальный пристрелочный боеприпас, подмешав во взрывчатку для него какой-нибудь краситель, контрастный для большинства природных фонов, например — ярко-синий. Если таковой существует, с учётом того, что не должен сгореть при взрыве.