Ничто не стоит так дорого - Островская Екатерина - Страница 4

– Не имелось там телефонов – ни его, ни жены. Аппараты не из дешевых. Естественно, их пробили по номерам. Телефон жены нашли сразу: его прихватила девушка – та самая любительница собирать грибы, которая вместе с приятелем обнаружила машину с трупом. Девчонка вынула из аппарата симку и думала, что и так сойдет. Объяснила, что оставила телефон себе, потому что ей такой ни в жизнь не купить, а вообще она считает, что за помощь следствию ей кто-то что-то должен… Но ей объяснили, что она только запутала расследование…

– Дорогая игрушка?

– Ушлая девушка сказала, что это «Самсунг Том Браун Эдишен» и стоит он не менее трех тысяч евро. Видишь, как деревенские девочки в аппаратах секут! А у нас в отделе городской номер на дисковом телефоне – зато посетители восхищаются, мол, антикварная вещь!

– А телефон самого Курочкина так и не нашли?

– Вчера к вечеру сработала аппаратура и обнаружили место, где его аппарат может находиться – где-то там, возле места преступления. Вчера же почти весь день дождь шел и сигнала не было, а потом пробился, но слабый. Следаки отправились искать. Поехали только сегодня с раннего утра, потому что накануне уже было темно по лесам рыскать… Нашли или нет, мне неизвестно.

Открылась дверь, и на крыльце показался мужчина лет пятидесяти. Он достал из кармана пачку сигарет, бросил взгляд на Гончарова и шагнул к нему. Убрал в карман сигареты и протянул руку.

– Полковник юстиции Копылов Николай Иванович. Я возглавляю расследование. Можете не представляться: я знаю, кто вы.

Копылов посмотрел на Иванова, и тот все понял.

– Пойду работать дальше, – произнес капитан.

Он спустился по ступенькам крыльца и направился вдоль дома.

– Вы из какого управления? – поинтересовался Игорь.

– Я заместитель начальника первого управления по раскрытию особо важных дел городского Следственного комитета. Это то самое подразделение, которое вам предложили возглавить. То есть я буду вашим заместителем.

– А прочему вас не назначили?

– Я сам отказался. Во-первых, мне уже пятьдесят три, а во‐вторых, я больше люблю работать на земле. А в кабинете сидеть – глаза слипаются…

– Вот и я такой же, – вздохнул Игорь, – но меня из полиции выжили… Телефонный аппарат Курочкина нашли?

Полковник юстиции кивнул:

– Отыскался на дне озера, как раз возле того места, где Курочкины останавливались, и где он начал охотиться на щук, и где у него произошла ссора с женой. То есть размолвка… Он вспылил, думал, что коптильня уже стоит и ждет добычу…

– Как далеко от берега был обнаружен аппарат?

– Водолаз говорит, что метрах в тридцати. Телефон водонепроницаемый. И вообще, водолаз случайно его обнаружил, там дно илистое, но аппарат упал на какую-то корягу и не увяз сразу. А потом бы его смыло наверняка…

– Что еще Курочкин рассказывает?

– Да ничего. Он вообще едва ли в сознании от горя. Сейчас с ним находится подруга жены, с которой убитая со школы вместе… Она его и успокаивает. Правда, она и сама в шоке от того, что случилось.

– А что случилось? – спросил Гончаров. – Ведь я до сих пор не знаю, как ее убили.

– Задушили. Скорее всего, произошло следующее: после размолвки с Курочкиным она решила уехать, чтобы досадить мужу… Женщины – они вообще существа непредсказуемые… Ехала по лесной дороге… Та узкая, извилистая: на ней два автомобиля вряд ли разъедутся… Кто-то ее остановил. Очевидно, попросили подбросить до станции или до какого-то села по дороге… Возможно, грибник или рыболов – ведь рядом озеро. Хотя рыболовы обычно на своих машинах приезжают. Значит, грибник, который сбился с курса. Короче говоря, неизвестный человек сел на заднее сиденье, а потом набросил ей на шею что-то вроде брючного ремня, если судить по следу от асфиксии.

– Как, вы сказали, называется озеро? – спросил Игорь, открывая карту в своем телефоне.

– А я и не говорил. Это озеро Гусиное, Приозерский район… Семь километров до ближайшего поселка. Но тот совсем маленький, не поселок даже, а так – несколько домиков, в которых никто не проживает постоянно, там даже электричества нет. Еще в девяностые злоумышленники срезали провода, чтобы сдать в металлоскупку, а новые линии и тянуть не стали, потому что никто не стал бы за это платить, к тому же у всех жителей были долги перед электросбытом. Но мы там поспрашивали тех, кто все-таки приезжает туда на лето пожить, или просто на рыбалку, или за грибами. Электричества нет, зато грибов там с избытком. В основном, конечно, приезжают туда пожилые люди. И никто из них не видел вчера в округе посторонних, кроме двух парней, которые приезжали к озеру на «уазике»… Очевидно, на том самом «уазике», который и доставил Курочкина к дому. Но парни дали ему номера своих телефонов, назвались настоящими именами. Если бы они были причастны к убийству, вряд ли стали бы это делать. Телефоны они дали для того, чтобы он перевел им деньги в качестве оплаты за оказанную услугу, что он и сделал сразу же по приходе домой: отправил одному двадцать тысяч рублей. Я еще вчера с обоими парнями беседовал. Вполне приличные ребята: у них фирмочка по установке и ремонту кондиционеров… Летом у них горячая пора, говорят, что два месяца без продыху вкалывали и вот решили отдохнуть – на рыбалку съездить с ночевкой. Прибыли с палаткой вечером. Половили на вечерней зорьке. А потом и на утренней. Поехали домой и на лесной дороге увидели Курочкина в гидрокостюме. Как-то не получается, что они прибыли заранее с целью убийства…

– А сам Курочкин не мог это сделать?

– По времени не получается, потому что по этой петляющей вокруг озера дорожке расстояние выходит почти двенадцать километров… Ребята, которые его подвозили, сказали точное время. И сам Курочкин назвал то же самое время, когда вспоминал, как он сел в «уазик»… Они погнали в город и проехали мимо автомобиля, в котором находился труп Курочкиной. Никто из них этой машины не заметил. До нее было метров пятьдесят, она стояла за кустами. К тому же у Курочкина «Рендж Ровер» зеленого цвета… Машину случайно обнаружили грибники…

– Зеленого? – удивился Игорь, – Разве у «Рендж Роверов» есть такой цвет? Я недавно случайно оказался в салоне и не видел ничего похожего. «Дифендеры» зеленые стоят, а «Рендж Роверы» – все больше черные или белые.

– Да какая разница, – отмахнулся полковник юстиции, – я даже интересоваться не стал – это ведь никак не поможет в расследовании. Главное, что женщина не была изнасилована и одежда на ней вся в целости и сохранности.

– А сам Курочкин предполагает, кто мог убить его жену? Может, это его самого пытаются запугать: сначала, дескать, жена, потом и ты сам.

– Да ничего он не говорит. Врагов у его жены не было, у него тоже. Про завистников не знает, хотя предполагает, что такие существуют в принципе, но в кругу его общения завидовать ему некому: его окружают люди солидные и обеспеченные. А вообще, я тоже поначалу на Курочкина грешил. Спросил парней, которые его подвозили, как он держался, как выглядел, о чем говорил или, может, молчал все дорогу. Но эти парни сказали, что он часто чертыхался и говорил: «Не дай вам бог такую жену, которая мужа в лесу бросает». Потом успокоился и смеялся даже. Да и консьерж подтвердил, что Курочкин вернулся домой в гидрокостюме и веселый. Мы предполагаем, что это Курочкину прилетела ответка из прошлого: он ведь стал владельцем завода по известной схеме – через залоговый аукцион. Дела у завода тогда шли плохо, но банкротом он не был…

– Он единственный собственник предприятия?

– Нет, конечно. Завод – публичное акционерное общество… Там несколько основных держателей акций, но основной акционер, конечно, Роман Валентинович… У него двадцать процентов. Тридцать три процента было у его жены Ларисы. Десять процентов принадлежат фирмочке, которую организовали, опять же, Курочкины на паях как раз с той самой лучшей подругой убитой женщины, которая сейчас успокаивает Романа Валентиновича. Остальные акции принадлежат разным людям – причем у большинства из них менее одного процента. В основном это работники завода. Но мы сейчас отрабатываем версию о конкурентах, обиженных вкладчиках… А там есть за что зацепиться. Нарушений закона вроде бы не было… Курочкин является председателем правления, в которое входят кроме него еще жена, подруга жены и несколько миноритариев, которые уже ничего не решали. Долгое время дивиденды по результатам года не начислялись, хотя прибыль была, однако деньги уходили по каким-то договорам. Только в конце прошлого года прибыль разделена была среди акционеров, согласно их долям. А были еще и госзаказы, а потому к этому делу такое внимание… Вы меня слушаете?