Газлайтер. Том 17 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 19

Цезарь каждый день приходил в сад с нарастающим нетерпением, ожидая увидеть долгожданный урожай. Но вместо этого он снова и снова обнаруживал лишь пустые ветви. Его терпение иссякало, а внутри нарастало отчаяние. Расставленные по всему саду камеры и поставленные стражники не выявили ни единого следа похитителя. Система наблюдения фиксировала только пустые ветви, которые загадочно опустошались, будто их пожирала сама ночь.

Однажды утром, когда Цезарь вновь бродил среди увядших лоз, его слух уловил странный звук — легкий, едва различимый «тяв». Он замер, настороженно вслушиваясь. Звук раздался снова, где-то среди листвы, тихий и издевательский. Цезарь недоверчиво осмотрелся, ожидая увидеть, кто из прислуги осмелился так грубо шутить. Но сад оставался пуст.

Мысль о том, что злосчастный русский довел его до помутнения рассудка, вызывала у Цезаря бешенство.

Как Вещий-Филинов вообще смог устроить это? Да как он посмел? В конце концов, Цезарь всего лишь унизил этого русского выскочку, лишив его возможности въезда в Рим! Разве имеет право кто-то из смертных обижаться на ставленника самого Юпитера?

— Я вправе говорить с кем угодно так, как мне вздумается! — прошептал Цезарь, его голос напоминал приглушенное шипение змеи. — И никто не смеет мстить мне в моем же Риме!

Советник, слегка понизив голос, докладывает:

— Ваше Величество, граф Вещий-Филинов передает секретное послание. Он заявляет, что не является другом Капитолийскому холму.

Цезарь мгновенно настораживается. Он начинает медленно ходить по комнате, обдумывая услышанное.

— «Кто не друг, тот враг», — тихо повторяет он. Это был его собственный принцип, краеугольный камень всей его политики. Но Филинов и, похоже, намекает, кем на самом деле он приходится Юпитерскому, поручающемуся за него.

— Если он не друг, значит, он враг, — продолжает Цезарь с недоумением. — Неужели этот русский собирается воевать с главным жрецом Капитолийского холма?

Советник осторожно кивает:

— Ваше Величество, Филинов явно намекнул на подобное развитие событий. И, если позволите заметить, это может быть нам на руку.

— Сам знаю, — бурчит Император Рима.

Цезарь замолкает. В его голове пульсирует неясное беспокойство. Он вспоминает все проделки Филинова: опасный буян уже успел убить одного из придворных, обчистить его личный сад, а теперь еще и это загадочное пророчество об Аватаре Плутона… И все же, у Филинова нет амбиций занять трон Цезаря.

А вот Юпитерский — совсем другое дело. Этот интриган раздражает Императора не меньше. Его хитроумные планы, манипуляции с советниками и попытки создать собственную коалицию выводят Цезаря из себя. Это нарастающее противостояние становится невыносимым, и теперь он стоит перед трудным выбором.

— Какое из зол меньшее? — шепчет он, словно самому себе. — Подлые козни Юпитерского или приезд графа Вещего-Филинова в Рим?

Вечер удался на славу. Настя постаралась: ужин был просто великолепен. Мы ели на крыше усадьбы, при свечах. Легкий ветерок трепал ее рыжие волосы, а Шархан мурлыкал у моих ног, словно благословляя трапезу. Или, скорее, попрошайничая. Но всё равно романтика, как ни крути.

В какой-то момент я поинтересовался:

— А как поживает Жанна Валерьевна?

Настя отмахнулась с легкой усмешкой:

— Мама в порядке. Она пришла в себя и чувствует себя отлично.

Сама Настя почти не ела, больше просто сидела, довольно наблюдая, как я уплетаю ее выпечку. А яства, надо сказать, оказались отменным. Особенно шарлотки. Я с удовольствием лопаю их, даже забыв на мгновение о правилах приличия.

Настя улыбается, наблюдая за мной. В ее глазах появляется искорка гордости — ну да, конечно, ей приятно видеть, как я сдался перед кулинарным шедевром.

После ужина я провожаю Настю до ее спальни, специально выделенной для барышни Горнорудовой. Ночевать она решила остаться здесь, и даже уговаривать не пришлось. На пороге я желаю ей спокойной ночи и легко касаюсь губами ее губ. Она вздыхает едва уловимо, с легким оттенком сожаления. Конечно, я понимаю ее настроение, но правила благородного общества никто не отменял, а до свадьбы — ни-ни.

Мне, безусловно, плевать на эти правила с высокой колокольни, но рисковать сейчас действительно не стоит. Ведь в первую очередь это риск для Насти, а не для меня. Сложилось впечатление, что Павел только и ждет удобного момента, чтобы облить нашу помолвку очередным ведром грязи. И так поводов для пересудов я уже подкинул с избытком.

Поэтому вместо страстного порыва я лишь мягко прижимаю Настю к себе и, улыбнувшись, шепчу, что ужин обязательно повторим — с веселым продолжением… но только после свадьбы.

На подходе к своей спальне я сразу замечаю засаду. Светка. Вот уж у кого свадьба состоялась давным-давно. Бывшая Соколова давно себе ни в чем отказывает, даже наоборот, всегда настроена на полную программу. Но я объелся так, что мысли о ночных кувырканьях кажутся особенно неподъемными. Поэтому, сделав вид, что ничего не заметил, я резко меняю курс и направляюсь в кабинет.

В кабинете размышляю, чем бы заняться. Легион недавно проверял — парни работают на совесть, все на своих местах. Егор тоже не сидит без дела, пытается освоить геномантию. Бесчлин, кстати, тоже затих, но с дроу никогда нельзя расслабляться. Эти хитрецы обожают бить в спину, так что наверняка что-то вынашивает. Ну и пусть пока продумывает свои козни.

Заняться, что ли, частичной материализацией Астрала? Это лучше делать на Той Стороне: там магические течения мощнее, и телепатия срабатывает как ударное оружие в разы лучше.

В итоге беру браслет с Жартсерками — подарок Жанны, между прочим. Камушки в нем хранят сознания зверей оранжевого уровня, но один из них пустует: Ледяной Вепрь пал в схватке со Странником, успев напоследок знатно приморозить ему пару особенно чувствительных мест.

У меня давно зреет идея использовать пустой Жартсерк как хранилище для разума какого-нибудь мегкарутого телепата. Например, Размысла… Ну не его, ладно, мы с ним сейчас не конфликтуем, но кого-то такой же силы. А почему бы и нет? Все-таки таскать коллегу по ремеслу в себе — штука крайне рискованная, одержимость может выйти боком. А вот если загнать врага в камень, можно и поэкспериментировать, безопаснее будет.

Выхожу на улицу, хруст снега приятно отдается под кроссовками. И тут вижу старого знакомого — скелетона-попугая, парящего неподалеку. Этот наглый костяной воришка уже давно стал для меня «заклятым врагом». Но чего он здесь забыл? Еще и косится пустыми глазницами.

Звоню Кире. Некромантка поднимает трубку почти мгновенно, хотя по её голосу ясно — мой звонок стал для неё полной неожиданностью.

— Ты про Кешу? — отзывается она, услышав мой вопрос о скелетоне-попугае. — Да, он иногда залетает в усадьбу по старой памяти. А Гепара его ещё и вкусняшками балует.

Я закатываю глаза, едва сдерживая вздох. Ну конечно, а я-то уже обрадовался, что Кира наконец-то перебралась в свой новый пентхаус и увезла это костлявое чудовище с собой.

Но тут фоном до меня доносится приглушенный голос. Напрягаю слух физика.

— Погоди-ка… А это не Студень ли там болтает?

— Кто? Студень? С чего ты взял? — в её голосе явно проскальзывает смущение.

— Да отдыхайте на здоровье, мне-то что, — говорю я небрежно. — Только учти, у Студня завтра турнир. Твоя задача — чтобы он выспался, поняла, госпожа лучший топ-менеджер по версии «Москва Время»? Полная ответственность на тебе.

— Даня! Мы взрослые люди и сами уж как-нибудь разберемся…

— Что-то мне вдруг захотелось провести учебную тревогу. Полный сбор гвардии. Как думаешь, стоит ли?

— Эмм… Ваше Сиятельство! Мое профессиональное мнение — это лишнее! — собравшись с мыслями, Кира тут же переходит на официально-деловой тон. Тараторит без запинки. — К утру Дмитрий будет свежий и выспавшийся, обещаю! На турнир не опоздает! Трудовой настрой обеспечим!

— Благодарю, Кира Игоревна, — улыбаюсь. — В вашей компетенции я и не сомневался.