Афганский рубеж 2 (СИ) - Дорин Михаил - Страница 31

— Говорил ему, не открывай, а он полез. Там и так всё на соплях держалось после сегодняшнего боевого вылета. Так ему захотелось «на гармошке поиграть»!

Это так Кеша назвал технологию открытия и закрытия створок двери в грузовую кабину. В итоге — обе створки отломились.

В общем, всё у Иннокентия через одно место. Но в полёте он был хорош. Рад, что в нём не ошибся.

Мы разместились в стартовом домике. На удивление, Володин меня пугал в шутку. Никаких клопов тут не было. Обыкновенное помещение с несколькими двухъярусными кроватями, самоваром на столе и большим резервуаром под воду.

Валера занялся приготовлением чая. Такую сложную и опасную работу доверять Кеше не стали. Технику безопасности в быту нужно соблюдать. А наш Петров идёт как опасный фактор в этом случае.

Я же пошёл в диспетчерскую, чтобы сообщить в Баграм о выполнении полёта. Пока шёл, наблюдал за тем, как Ан-26 рулит по магистральной рулёжке. Гул его двигателей оглушал в столь тихой атмосфере ночного и туманного Кабула.

Прошло несколько минут, и он начал разбег по полосе. За секунды самолёт исчез в тумане. Теперь Антонине точно успеют помочь.

Доложив в Баграм, я собирался уже пойти к своим, но меня остановил руководитель полётами. Он с кем-то говорил по телефону и медленно кивал.

— Они же устали. Да, отдыхают. И я отдыхал, но меня вызвали. Не знаю, как они долетели. Хорошо, — произнёс РП, который до сих пор выглядел сонным.

— Кто-то чем-то недоволен? — спросил я.

— Этот всё время недоволен. Новый подполковник в командовании ВВС Армии. Задумал проверить все части на предмет нарушения выполнения полётов.

Очередной карьерист, приехавший со своим уставом в чужой монастырь.

— Причина же есть какая-то?

— Да. В Кандагаре, на взлёте вертолётчик заложил большой крен. Ми-8 рухнул прям в место, где бомбы лежали. Помимо экипажа, на борту ещё 8 человек было. Никто не выжил. Вот теперь всех воздушных хулиганов вычисляет. Причём отстраняют даже за нарушения ограничений для вертолётов в боевой обстановке! — возмутился руководитель.

Он предложил мне попить кофе или чай в их комнате отдыха. Чай в лётном домике уже однозначно остыл, так что принять предложение стоит. Заодно руководитель полётами хотел побеседовать насчёт нашего захода в Кабуле.

Выслушав нашу историю, он отдал должное нашей храбрости.

— Не знаю, как вы так смогли, но это чудо. Девушка-то симпатичная? Кто-то в вашем экипаже однозначно с ней знаком, — улыбнулся РП.

— Оставим это на его совести, — соврал я.

Дверь в комнату отдыха открылась. Походкой вразвалочку вошёл человек в фуражке, кожаной куртке и лётном комбинезоне. В руках тёмный портфель.

— Чай мне налей, — кивнул он в мою сторону и бросил фуражку на кровать.

— Сам и налей, — ответил я, продолжая пить чай.

— Ты кто? Раньше тебя не видел?

— Я тебя тоже.

По возрасту этот человек старше меня, но это не значит, что я ему прислуга. Слишком борзый.

Руководитель полётами что-то мне подмигивал. Кажется, я начинаю понимать, кто передо мной.

— Подполковник Баев. Начальник службы безопасности полётов ВВС 40 Армии.

— Очень приятно. Лейтенант Клюковкин.

— Так это ты, Клюковкин? — посмеялся Баев. — Давай с тобой поговорим, каким образом ты сюда прилетел.

Ну, начинается! Сейчас будет расспрашивать, кто давал команду, как шла подготовка и всё такое. А сколько при этом было нарушено документов… у товарища Баева не хватит чернил, чтобы все нарушения записать.

В любой другой бы ситуации, я бы с ним согласился. Когда не требует ситуация риска, то и не нужно настолько морщить задницу и подвергать опасности экипаж. Но тут дело иное.

— Товарищ подполковник, мы ведь можем провести беседу в другой раз. Хотите начать разбирательство? Давайте делать это установленным порядком, — ответил я.

Баев слегка опешил. Он посмотрел на руководителя полётами, намекая, чтобы тот оставил нас вдвоём. Тот спорить не стал и вышел из комнаты отдыха.

— Ты ведь лейтенант? — спросил Баев.

— Так точно.

— Прекрасно. Только начал служить, а уже командир экипажа. Я же могу твою карьеру подломать вмиг. Как стойку шасси.

Пропустил это предупреждение мимо ушей. Кроме отстранения от полётов и повторной сдачи зачётов, он ничего не сделает.

— Сделаю так, что ты к вертолёту не подойдёшь больше.

Ну и опять наезды с прицелом на моё звание. Давят как на молодого. Отвечать я ему ничего не стал. Да он и не задавал вопросов, а только угрожал. Пускай и правда проводит всё официально. Посмотрим, как на это всё отреагирует высокое начальство.

— Чего молчишь, Клюковкин?

— Я вам уже всё сказал. Установленным порядком. Так что, прошу меня извинить. Мне необходимо соблюдать предполётный режим. У меня завтра вылет, — ответил я.

— Ты завтра никуда не летишь. И я тебе это обещаю.

— Хорошо. Я пойду?

Баев посерьёзнел. Через несколько секунд он смирился с тем, что испугать меня не вышло.

— Ещё поговорим, Клюковкин, — ответил он сквозь зубы.

Пф! Нашёл чем испугать.

Я пошёл на выход, но Баеву было недостаточно просто меня отпустить.

— Ты так и не сказал, как у тебя получилось долететь?

— Очень просто. На вертолёте.

Реакции не дождался, и пошёл отдыхать.

Чего этот подполковник пытался от меня добиться, трудно сказать. Хоть бы узнал причину столь рискового полёта.

С точки зрения законодательства и лётной науки — нас бы надо «казнить». Но иногда есть ситуации, когда нет возможности соблюсти закон.

Туман рассеялся только к обеду. Откладывать перелёт мы не планировали и быстро пошли на подготовку. Пока Кеша был у диспетчера, я проверял вертолёт и помогал Валере закрепить сломанную дверь.

Ввиду вчерашнего не самого приятного разговора с подполковником Баевым хотелось вылететь в Баграм, да побыстрее.

С каждой минутой становилось всё жарче. Обшивка вертолёта нагревалась, а шею припекало со страшной силой. Спрятаться от солнца мы смогли только в грузовой кабине. Но и в ней было весьма душно.

— Саныч, я спросить у тебя хотел. Ответишь? — задал вопрос Валера, протягивая мне мою фляжку с водой.

В Афганистане к режиму употребления воды, относились трепетно и внимательно. Пить только из личных фляжек. Кишечные инфекции никого не обходят стороной. Разве что Марат Сергеевич и замполит Кислицын постоянно проводят «профилактические» мероприятия и застрахованы от всех видов болезней.

— Ну, если знаю ответ, то отвечу.

— Я по поводу девушки. Ты только сразу не взбрыкивай. Выслушай, а потом уже можешь и послать.

У меня такое чувство, что моя личная жизнь интересна окружающим больше, чем мне самому. Я улыбнулся и кивнул Носову, разрешая ему задать вопрос.

— Эта девушка, Антонина, симпатичная и пригожая. Слышал, что она из-за тебя приехала в Афган.

— А я слышу нотки обвинения в твоём голосе.

Валера покачал головой и достал свою флягу с водой. Бортовой техник был лет на 10 старше моего реципиента. Наверняка сейчас будет что-то рекомендовать по поводу отношений.

— Ты ей у себя в Соколовке не давал отворот-поворот?

— Давал.

— Ну, ты ей не мог сказать, что не любишь? — начал давать мне советы Носов.

— Говорил.

— Кхм, а может, надо было с другой девушкой начать шашни строить?

— Строил.

Валера схватился за голову и почесал затылок.

— Тогда тебе надо было ей обеспечить отправку в Союз по ранению гораздо раньше. Ногу, что ли, прострелить. Случайно, конечно! Она бы ещё и орден получила.

— Валер, так себе идея. Из тебя генератор добрых советов «не очень».

Носов кивнул и, завидев приближающегося Кешу, вылез из грузовой кабины.

— Кстати, с простреленной ногой мороки было бы меньше.

— Добрый ты человек! В следующий раз, когда мне кто-то будет вешаться на шею и достанет, воспользуюсь твоим советом, — ответил я.