Вселенная DC. Заметки на полях - Кислицын Игорь - Страница 3

А правильный ответ – его не узнают, потому что авторы комикса решили, что его не будут узнавать. С годами также появилось несколько более-менее логичных объяснений того, что отличной маскировкой являются очки. И самое лучшее из них – «Вы никогда не признаете в странном очкарике из газеты всемирно известного супергероя, швыряющегося небоскребами. “Похож на Супермена?”. Пфф, мало ли кто на кого похож?! На самом деле абсолютно неважно, надо ли носить Кларку маску или нет, гораздо важнее другое – зачем Супермену нужна двойная личность?

А ответ на этот вопрос прост и гениален (вообще, обожаю ранние комиксы за их простоту и легкую наивность) – потому что Сигел и Шустер, авторы Супермена, посчитали забавным любовный треугольник Супермен-Лоис-Кларк. Вот и все. То есть изначально это был чисто сюжетный инструмент, призванный сделать истории интереснее и создавать множество неловких и забавных ситуаций.

Но тут возникает проблема – у Кларка долгое время не было объективных причин отчаянно цепляться за тайну своей личности. Комиксы тогда были простыми и чистыми, как слеза ребенка, и ни о какой «опасности для близких» или «символе» и речи не было; это была навязанная авторская условность, потому что у супергероя должна быть двойная жизнь, и точка: это его ключевая характеристика, иначе он становится обычным героем античности или Средневековья, вроде Геракла или Роланда. Вслед за Суперменом двойная жизнь становится нормой и для других героев, но объективные предпосылки к необходимости такой жизни появились заметно позже, в эпоху, когда идеалы и установки модерна стали ставиться под сомнение, и во всем начались поиски логики и применимости к нашей с вами реальности.

На мой взгляд, став с годами символом и путеводной звездой для всего человечества, Кларк ощутил вес мира на своих плечах, и ему так или иначе нужно было хоть как-то от этого отдыхать. Ведь рос и воспитывался он как обычный человек и вовсе не был готов расстаться со своей «человечностью».

Но, как говорится, встречают по одежке, а провожают по уму. В случае же с супергероями провожают зачастую по тому, на что они способны. Вот об этом и поговорим.

Вот тут проявляются первые ростки проблем, которые неизбежно возникают при разговоре о комиксных персонажах, каждому из которых по несколько десятков лет. Их можно обозначить сократовским «Я знаю, что ничего не знаю».

Посудите сами – на протяжении сотен выпусков Супермен демонстрировал широчайший спектр разнообразных способностей – от привычного полета и лучей из глаз до совсем уж абсурдных, вроде создания миниатюрных клонов из собственных пальцев или изменения лица усилием мышц (да, было и такое).

На примере Супермена можно наглядно проследить, как поначалу авторы вообще не заморачивались по поводу обоснования его способностей или, тем паче, их «реалистичности» – это Суперчеловек, и точка. А раз он «супер», то и способен на все, что душа пожелает. Тем не менее, со временем персонаж обретал четкие очертания и диапазон того, на что он способен, драматически сузился; поэтому мы можем выделить его ключевые способности. А вы попробуйте прикинуть, сколько персонажей их впоследствии переняло.

Не счесть персонажей, которые физически сильнее обычного человека. Сила Супермена разнится от серии к серии и от автора к автору – то он поднимает машины над головой, то запросто ловит падающий самолет. Физическая сила – один из ярчайших маркеров супергероя, самый простой способ показать его превосходство над обычным человеком, и неудивительно, что персонажей с суперсилой великое множество.

Еще один яркий маркер супергероя – это полет. Примечательно, что Супермен не сразу научился летать – в первых выпусках он просто совершал большие прыжки. Летать он научился благодаря мультсериалу 1941 года по вполне прагматичной причине – полет было проще анимировать, чем прыжки. С тех пор способность летать стала фирменной фишкой как Супермена, так и многих других персонажей. Давайте попробуем копнуть чуть глубже – если с суперсилой все и так ясно, то почему супергерой должен летать?

Человечество грезило полетом чуть ли не на протяжении всего своего существования, что нашло свое отражение в легендах и мифах разных народов – на ум сразу же приходит легенда об Икаре, знатоки индуизма вспомнят Пушпака Вимана, «превосходную воздушную колесницу», описанную в Рамаяне (которая очень похожа на колесницу Гелиоса, древнегреческого божества). Интересно, что и большинство ранних легенд, и первые опыты в воздухоплавании по большей части описывают приспособления или устройства для индивидуального полета, которые так или иначе были основаны на образе птиц – крылья либо куски натянутой ткани, их напоминающие. Интересно это потому, что концепция группового полета практически не рассматривалась, несмотря на то что кораблестроение было известно как минимум с бронзового века.

Полет в умах людей был событием сугубо индивидуальным, и, подозреваю, что воспринимался как религиозно-мистический акт приближения к Небу/Богу/Солнцу (иногда ко всем вместе). Поэтому то, что Супермен умеет летать, стало не только техническим решением авторов мультфильма (которое комиксы могли вполне проигнорировать), а некими индивидуальными мистическими способностями, возвышающими его над другими людьми. Это можно транслировать и на армию – пилоты истребителей всегда считались элитой и вели себя соответствующе (мы еще поговорим ниже о Зеленом Фонаре Хэле Джордане).

Здесь уже ситуация несколько более сложная, потому что полная неуязвимость Супермена к чему-либо вышла авторам боком. В теории это логично – раз уж у нас Суперчеловек, то он не должен ничего бояться! На протяжении многих лет в Супермена стреляли, его взрывали, поражали лучами, травили газом, роняли на него тяжелые предметы – все без толку, он лишь отряхивался.

И самое забавное, что это вообще никого не смущало. Как сказал Грант Моррисон в своей книге «Супербоги»: «Взрослые задают дебильные вопросы – как Супермен может летать, как Бэтмен умудряется днем управлять многомиллиардной бизнес-империей, а ночью бороться с преступностью, хотя ответ очевиден даже маленькому ребенку: потому что это понарошку»[2].

Действительно, а какая разница? Возьмем, к примеру, Бэтмена. Он обычный человек, который может погибнуть бесчисленным числом способов, что делает его более «реалистичным» – но он ведь не погибнет просто потому, что он главный герой! Ну и чем он отличается от Супермена, который точно так же железно не погибнет? А отличается он степенью условности.

Все вымышленные истории содержат в себе допущения и условности: мы допускаем, что описанный в книге, комиксе или фильме мир существует, и что в нем есть определенные законы. Когда доходит до схватки между протагонистом и антагонистом, включается еще больше условностей – мы допускаем, что герой может погибнуть, потому что он простой человек, он устал, он ранен, etc. Иными словами, когда Бэтмен в очередной раз дерется с Джокером, мы немножко сами себя обманываем, как бы убеждая свой мозг: «Смотри, он в опасности, а вдруг чего случится?». Если это подкрепляется умелым нагнетанием со стороны авторов, грамотно выстроенным конфликтом и в целом хорошим сценарием и рисунком, то все работает как надо.

А вот с неуязвимым Суперменом так обмануть себя не получится (казалось бы) – с ним железно ничего не произойдет, просто потому что он Супермен. И, вроде, плохо ли, что есть герой, который всегда побеждает? Но в какой-то момент то, что Супермен как будто бы совершенно неуязвим, стало волновать как авторов, так и читателей. Подробнее о том, как менялось восприятие персонажей и почему Алану Муру вдруг пришлось их деконструировать, мы поговорим позже, пока же авторам, в руках у которых был неуязвимый герой, приходилось выискивать разнообразные лазейки, одной из которых стал криптонит.