Призраки (ЛП) - Хантер Эван (Ивэн) - Страница 2

«У нас есть ещё один», — сказал он. «Наверху, в квартире 304.»

Второй звонок поступил на узел связи ровно в десять минут седьмого. Диспетчер ввёл информацию в компьютер, и данные секторального сканирования предыдущих сообщений о происшествиях поначалу сбили его с толку. Полчаса назад на то же место происшествия была направлена машина «Адам Одиннадцать»: зарезанная на углу Джексона и Восьмой. Но первой жертвой была белая женщина, истекающая кровью на тротуаре у дома 781 по Джексон, а этот новый звонок был от истеричной женщины из квартиры 304, и она сообщала полиции, что на полу в спальне зарезанный мужчина, и не могли бы они прислать кого-нибудь немедленно? Диспетчер снова связался по рации с машиной «Адам Одиннадцать» и велел проверить этаж наверху, а патрульный, принявший звонок в патрульной машине, сказал: «Вы, наверное, шутите», а затем подошёл к тому месту, где детективы разговаривали с охранником.

Женщина, вызвавшая полицию, ждала их в коридоре третьего этажа. Это была белая женщина лет двадцати пяти, как догадался Карелла, с карими глазами и чёрными волосами, и она была так похожа на его жену, что он замешкался на полпути, выходя из лифта, а затем сделал вторую попытку присмотреться и понял, что это не может быть Тедди; Тедди была дома в Риверхеде, с Фанни и детьми. Сходство не прошло бесследно и для Хоуза. Он бросил быстрый взгляд на Кареллу, а затем снова посмотрел в коридор, где женщина стояла у открытой двери в квартиру 304. На ней было пальто, плечи которого всё ещё были влажными от талого снега. На её лице и в глазах читалась полнейшая паника. Полицейские шли по коридору летящим клином: Карелла и Хоуз — впереди, Моноган и Монро — за ними. Монро подумал, что это как раз то, что им нужно, — ещё один убитый человек.

«Где он?», — спросил Карелла.

«Внутри», — ответила женщина. «В… спальне.»

Входная дверь открывалась в фойе с зеркалом и почтовым столиком напротив входа. По обеим сторонам коридора располагались разветвлённые квартиры. Справа через открытую дверь Карелла мог видеть кухню. Слева была гостиная. Они быстро осмотрелись: никаких признаков беспорядка, комната была оформлена аккуратно и дорого, в чистом современном стиле, несколько картин на стенах, барная стойка с графином виски и двумя бокалами на ней, оба сверкающие, всё аккуратно, чисто и упорядоченно. Спальня была совсем другим делом. С того момента, как они вошли в дверь, они поняли, что дело будет плохо.

В комнате царил полный беспорядок. Ящики белого комода из керамики были выдвинуты, одежда разбросана по полу.

Мужская и женская одежда, трусы и бюстгальтеры, нижнее бельё и пижамы, рубашки и шёлковые блузки, ночные рубашки и носки, свитера и трусики бикини лежали в андрогинном (явление, при котором человек проявляет одновременно, необязательно в равной степени, и женские, и мужские качества — примечание переводчика) беспорядке на толстом ворсовом ковре. Дверцы обоих шкафов были открыты, и одежда, снятая с вешалок, была разбросана по полу, кровати и креслам. Мужские спортивные куртки и костюмы, женские платья и юбки, туфли на высоких каблуках, прогулочные туфли, мокасины, пальто, тренчи (модель дождевого плаща с неизменными атрибутами: двубортный, с погонами и отложным воротником, манжетами, кокеткой, поясом и разрезом сзади, обычно выполнен из водонепроницаемого материала: шерстяной или хлопчатобумажной материи с водонепроницаемой пропиткой, иногда кожи — примечание переводчика), шинели — всё это петляло по ковру к тому месту, где на самом дальнем от двери краю кровати лежал мёртвый мужчина.

Это был, как предположил Карелла, белый мужчина лет пятидесяти, одетый в синие брюки, лаймово-зелёную футболку и тёмно-синий свитер-кардиган. Обуви не было. Его руки были связаны за спиной витой проволочной вешалкой. Футболка была разрезана на ленточки. На груди, горле, кистях и руках были колотые раны. Одно ухо болталось с правой стороны головы, где оно было частично отрезано. Карелла посмотрел на мертвеца и вновь ощутил знакомую смесь ужаса и печали — каждый раз одну и ту же: отвращение к насилию, превратившему человека в груду кровавых обломков, и скорбь о том, что всё это было сделано совершенно напрасно. Он повернулся к Хоузу и сказал: «Если судмедэксперт внизу, нам лучше пригласить его сюда.»

«Лучше вызвать ещё одну команду техников», — сказал Моноган.

«Иначе мы проторчим здесь всю ночь.»

У одной стены комнаты, выходящей окнами на реку Харб, стоял длинный стол из белой керамики с пишущей машинкой на нём. На столе лежала пачка жёлтой бумаги, рядом с пепельницей, наполненной окурками. Лист бумаги лежал в пишущей машинке. Не прикасаясь ни к бумаге, ни к машинке, Карелла наклонился над столом и прочитал написанные на машинке слова:

С самого начала в доме ощущалось что-то чуждое. Я был вызван сюда, чтобы расследовать заявление о том, что в помещении имеет место полтергейст, и, прежде чем я сделал три шага в вестибюле, отпали всякие сомнения, что это утверждение действительно. Воздух практически гудел от невидимых призраков. Когда призраки вместе.

«Предсмертная записка?», — спросил Монро у него за спиной.

«Конечно», — сказал Карелла. «Парень лежит на полу со связанными руками и тридцатью шестью ножевыми ранениями в груди…»

«Откуда ты знаешь, что их тридцать шесть?», — сказал Моноган.

«Пусть будет сорок», — сказал Карелла. «Это явно самоубийство.»

«Он нас обманывает», — сказал Монро.

«Он нас разыгрывает.»

«Он очень юморной полицейский.»

«Все полицейские в восемьдесят седьмом участке очень юморные.»

«Ты хочешь кое-что узнать, Карелла?»

«Иди на фиг, Карелла.»

Женщина, похожая на жену Кареллы, ждала в гостиной у входа. Она ещё не сняла пальто. Она сидела в одном из белых мягких кресел, сцепив руки над сумкой на коленях. Пока они разговаривали, Хоуз вернулся с судмедэкспертом и молча провёл его в спальню. Прибыла вторая бригада лаборантов, и они принялись за работу, как заправские гробовщики.

«Когда вы его нашли?», — спросил Карелла.

«Как раз перед тем, как я позвонила в полицию.»

«Откуда вы звонили?»

«Отсюда. Вот здесь.» Она указала на белый телефон, стоящий на барной стойке рядом с графином и двумя чистыми стаканами.

«Трогали что-нибудь ещё в квартире?»

«Нет.»

«Только телефон.»

«Да. Ну, дверную ручку, когда я вошла. Я отперла дверь и позвала Грега, а когда мне не ответили, я пошла прямо… в спальню и… и… тогда я его и увидела.»

«А потом вы позвонили в полицию.»

«Да. И… и я вышла за дверь, чтобы… чтобы подождать вас. Я не хотела ждать здесь. Не с… не с…»

Карелла достал блокнот и занялся поиском чистой страницы.

Он подозревал, что она вот-вот расплачется, а он никогда не знал, что делать, когда начинают плакать.

«Не могли бы вы сказать мне его имя?», — мягко спросил он.

«Грегори Крейг», — сказала она и, сделав паузу, посмотрела в глаза Кареллы, и он почувствовал, что она ожидает какого-то ответа, которого не получила. Озадаченный, он ждал, что она скажет ещё что-нибудь. «Грегори Крейг», — повторила она.

«Не могли бы вы написать это по буквам?»

«Г-Р-Е-Г-О-Р-И.»

«А фамилия?»

«К-Р-Е-Й-Г.»

«А как вас зовут?»

«Хиллари Скотт.» Она сделала паузу. «Мы не были женаты.»

«Откуда вы пришли, мисс Скотт?»

«С работы.»

«Вы обычно возвращаетесь домой примерно в это время?»

«Сегодня я немного задержалась. Мы ждали звонка с побережья.»

«Чем вы занимаетесь?»

«Я работаю в Парапсихологическом обществе.» Она сделала паузу, а затем сказала: «Я медиум.»

«Медиум?»

«Да.»

«Простите, что…?»

«Я наделена экстрасенсорными способностями», — сказала она.

Карелла посмотрел на неё. Она казалась вполне вменяемой, сидя в своём мокром пальто, сжимала в руках карманный блокнот, глаза её начали наполняться слезами. В своём блокноте он написал слово «медиум» и поставил после него знак вопроса.