Призраки (ЛП) - Хантер Эван (Ивэн) - Страница 18

«Похоже, у нас появился женоубийца», — сказал Хоуз.

«Похоже на то.»

«Пришёл вчера, хотел узнать, что мы делаем, чтобы найти убийцу его жены», — сказал Хоуз и покачал головой. «Его адвокат позвонил лейтенанту, чтобы тот закрутил гайки.

Наверное, он скучает по ней.»

«Я хочу проверить это в записях, может, она действительно звонила нам дважды», — сказал Карелла. «У тебя есть мелочь?»

Хоуз покопался в кармане и достал горсть монет. Карелла вынул из его ладони две монеты по 10 центов и направился к телефонной будке рядом с автоматом по продаже сигарет. За одним из других столиков блондинка лет сорока с веточкой остролиста на воротнике пальто повернулась к Хоузу и улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ. Карелла разговаривал по телефону достаточно долго, чтобы получить необходимую информацию. Вернувшись к столу, он сказал: «Всё подтвердилось. Первый звонок был восемнадцатого августа, второй — двенадцатого ноября. Я бы хотел поговорить с Эспозито прямо сейчас, что скажешь?»

«Я занят», — сказал Хоуз. «Но, если он наш человек, я не хочу, чтобы он провёл Рождество в Южной Америке.»

Они постучали в дверь квартиры Эспозито в десять минут пятого. Уоррен Эспозито открыл им дверь, узнав Хоуза в глазок.

На нём были только брюки и майка. Он сказал им, что одевается, чтобы вернуться в похоронное бюро. По его словам, он пробыл там весь день и вернулся домой, чтобы принять душ и переодеться. Его глаза были опухшими и красными; было видно, что он плакал. Карелла вспомнил описание Хиллари Скотт «призрака», убившего Грегори Крейга. Уоррену Эспозито было около тридцати четырёх лет, у него были вьющиеся чёрные волосы и тёмно-карие глаза. Но сколько ещё в этом городе людей с таким же сочетанием волос и глаз, включая того, кто в день убийства назвался охраннику Дэниелом Корбеттом, и, кроме того, кто, чёрт возьми, верит в медиумов или призраков?

Уоррен Эспозито не был духом. Его рост составлял около шести футов двух дюймов, чуть выше Кареллы и столько же, сколько у Хоуза, а на груди, бицепсах и предплечьях бугрились мышцы. В женщине, которую Карелла видел мёртвой на тротуаре, было около пяти футов шести дюймов роста, и, по его мнению, она весила 115 фунтов.

«Мистер Эспозито», — сказал он, — «правда ли, что в двух отдельных случаях ваша жена звонила в полицию с просьбой о помощи в семейном споре?»

«Где вы это услышали?», — сказал Эспозито. «Люди в этом здании должны заниматься своими делами. Кто это был?

Крюгер из соседней квартиры?»

«Патрульные, ответившие на оба вызова, представили полные отчёты», — сказал Карелла.

«Ну… возможно, были один или два момента», — сказал Эспозито.

«И ваша жена вызвала полицию, верно?»

«Да, наверное, так и было.»

«Во время одного из таких споров вы подбили ей оба глаза?»

«Кто вам это сказал?»

«Это есть в отчёте», — сказал Карелла.

«Мы просто спорили, вот и всё.»

«Вы подвели ей глаза?»

«Возможно, да.»

«А во второй раз вы сломали ей нос?»

«Может быть.»

«Вы однажды выкрутили ей руку с такой силой, что свидетель подумал, что вы точно её сломаете?»

«Я знаю, кто это», — сказал Эспозито. «Это Ди Лука на пятом этаже, не так ли? Боже, как бы я хотел, чтобы эти чёртовы люди не лезли не в своё дело.»

«Так вы или не вы?»

«Наверное, да. Но какая разница? Что вы хотите сказать, мистер Карелла? Вы хотите сказать, что я убил её? Только потому, что время от времени ссорился? Разве вы не спорите со своей женой? Вы женаты?»

«Я женат», — сказал Карелла.

«Так разве вы с женой не…?»

«Давайте поговорим о вас и вашей жене, хорошо?», — сказал Карелла.

«Где вы были между шестью и семью часами вечера в четверг?», — спросил Хоуз.

«Послушайте», — сказал Эспозито, — «если это перерастёт в третью степень (допрос с пристрастием — примечание переводчика), я хочу позвонить своему адвокату.»

«Вам не нужен адвокат, чтобы ответить на несколько вопросов», — сказал Хоуз.

«Нет, если только в вопросах не будет сказано, что я убил свою жену.»

«Только ответы могут это сделать.»

«Я хочу позвонить своему адвокату.»

«Хорошо, позвоните своему адвокату», — сказал Карелла.

«Скажите ему, что мы задаём вам несколько простых вопросов, на которые вы отказываетесь отвечать, и скажите, что, возможно, нам придётся получить эти ответы в большом жюри (в США коллегия присяжных заседателей, которая определяет обоснованность и целесообразность предъявления кому-либо обвинений — примечание переводчика). Давайте, звоните ему.»

«Большое жюри? Какого чёрта…?»

«Большое жюри, да. Позвоните своему адвокату.»

«Обязательно.»

«Я хочу, чтобы вы это сделали. Мы теряем здесь время.»

Эспозито подошёл к телефону и набрал номер. Он послушал, как зазвонил телефон, а затем сказал: «Джойс, это Уоррен Эспозито. Джерри на месте? Спасибо.» Он снова подождал, а потом сказал в трубку: «Джерри, у меня здесь два детектива, они задают вопросы о том, где я был в четверг, и угрожают мне судом присяжных… Конечно, секундочку.» Он протянул телефон Карелле. «Он хочет поговорить с одним из вас.»

Карелла взял трубку. «Алло?», — сказал он.

«Кто это?», — сказал голос на другом конце.

«Детектив Карелла, 87-й участок. Кто это?»

«Джером Либерман, адвокат мистера Эспозито. Насколько я понимаю, вы угрожали моему клиенту судом присяжных, если он…»

«Никто никому не угрожал, мистер Либерман. Мы хотели задать несколько вопросов, а он хотел позвонить своему адвокату. Он позвонил вам, и вот вы на связи.»

«Что всё это значит — большое жюри?»

«Мы хотим знать, где он был, когда убили его жену. У вашего клиента есть история насилия над женой…»

«Я бы поостерёгся говорить, мистер Карелла…»

«Да, сэр, я осторожен. Полицию вызывали в эту квартиру по двум разным поводам, я уже убедился в этом. В первом случае у миссис Эспозито были синяки под глазами, это было восемнадцатого августа, мистер Либерман, а во втором случае у неё шла кровь из носа, и патрульный, составлявший протокол, заявил, что нос был сломан. Это было двенадцатого ноября прошлого месяца. С таким послужным списком я считаю разумным, что мы хотим знать, где находился ваш клиент в момент убийства. Если он откажется отвечать на наши вопросы…»

«Вы разъяснили ему его права, мистер Карелла?»

«Мы не обязаны. Это всё ещё оперативное расследование; ваш клиент не находится под стражей.»

«Вы планируете взять его под стражу?»

«На каком основании, адвокат?»

«Это вы мне скажите. Только у вас есть ответы на все вопросы.»

«Адвокат, давайте перестанем играть в игры, хорошо? Если ваш клиент не причастен к убийству своей жены, ему не о чём беспокоиться. Но если он откажется отвечать на наши вопросы, мы вызовем его в суд присяжных, и, возможно, он согласится рассказать им, где он находился в момент убийства. Потому что, если он откажется сообщить им, как вы, я уверен, знаете, его привлекут к ответственности. Теперь мы можем делать всё, что вы скажете, мистер Либерман. Сейчас канун Рождества, и вы не хуже меня знаете, что мы не сможем добиться решения большого жюри до двадцать шестого числа, но если вы хотите, чтобы мы сделали именно это, просто скажите. Если вам нужен мой совет…»

«О, вы адвокат, мистер Карелла?»

«Нет, мистер Либерман, а вы? Мы хотим получить ответы от вашего клиента, вот и всё. Мой совет — посоветуйте ему сотрудничать. Это мой совет. Бесплатный.»

«И стоит каждого цента, который вы берёте», — сказал Либерман. «Передайте ему трубку.»

Карелла передал трубку Эспозито. «Да», — сказал он и прислушался. «Ага… Ты уверен, что всё в порядке? … Ладно, извини, что побеспокоил тебя таким образом, Джерри.

Спасибо. И счастливого Рождества», — сказал он и повесил трубку. «Какие у вас вопросы?», — спросил он Кареллу.

«Где вы были в четверг вечером между шестью и семью часами?»

«Возвращался домой с работы.»