О птичьих правах, или Отдам принца в хорошие руки! (СИ) - Филимонова Наталья Сергеевна - Страница 11

Вопрос с принцем волновал и Гуниллу, которая несмотря на все заверения все-таки, кажется, слегка подозревала в нем своего суженого.

Одна Карила попыталась остаться охать над поверженным стриптизером — по-моему, уже давно не так уж и страдающим. Но тут решительно вмешался ее жених. А потом еще и Мрыхха, которая тоже жаждала хоть чем-то помочь мистеру Харлею. От ее ненавязчивой заботы тот почему-то мгновенно исцелился, вскочил… и удрал через главный вход.

— Далеко не убежит, — философски пожал плечами Тим. — Куда он денется — с острова-то…

— К тому же там музыканты, — охотно кивнула Нара. — Авось пригреют!

В общем, в клинику отправились в итоге всем составом.

А еще над нашими головами реяла вовсе уж непонятно откуда взявшаяся сова. И осуждала.

Ну, вообще-то еще не осуждала, только рассказывала, по какой именно статье гражданского или уголовного кодекса Наора каждого из нас можно осудить.

— Нанесение легких телесных повреждений, а также телесных повреждений средней степени тяжести… — бубнила сова, — уху… причинение вреда реликтовой нечисти… содержание на территории госучреждения незарегистрированных потенциально опасных существ…

Рядом со мной брел Руперт. То есть это мне в первую секунду показалось, что это Руперт. Потом мне показалось, что Руперт раздвоился, потому что один решительно держал за локоть оглядывающуюся Карилу, а другой жаловался мне на самоуправство своего фамильяра.

Как оказалось, Катберт — брат нашего Рупа, и на остров он вообще-то заглянул ненадолго, повидаться с родственником. Но попал на мальчишник и был вовлечен в безобразие.

Фамильяром была, собственно, сова Рогнеда, когда-то уптицеренная в этом самом приюте. Казалось бы, сова, наизусть знающая все нормативно-правовые акты — идеальный питомец для будущего юриста, правда? Увы, бедолага Катберт имел неосторожность взять ее с собой в университет. Дело кончилось тем, что Рогнеду позвали преподавать. И теперь несчастный парень вынужден был сдавать зачеты по уголовному и гражданскому праву собственному фамильяру!

— И ведь валит же, зараза, ты понимаешь! — тоскливо делился парень. — Все думают, что по уголовке у меня блат, а она валит! Три раза уже сдавать ходил. А она еще ухукает злорадно!

Шину в итоге накладывали коллективно, столпившись вокруг стола, причем больше всех переживал тот самый старичок, оказавшийся почтенным профессором магзоологии Мизерано Кирреску. Собственно, адская белка — его личный проект. Точнее, материал для очередной монографии. Что уж он там пытался выяснить о мелкой звероподобной нечисти и какую ценность эти данные могут иметь для науки, сложно сказать. Но профессор Кирреску, по-моему, из тех слегка безумных ученых, для которых знание важно ради самого знания.

Мальчишник и девичник как-то естественным образом объединились — но уже в приемном покое ветклиники, где на стойке ресепшен стояла теперь клетка с белочкой, а под столом помимо Нариных собак возился еще и аралез Шарик. Одна из передних лапок белки висела на перевязи, что ничуть не мешало зверушке, пошатываясь, что-то выплясывать.

— Так что там все-таки с принцем? — в который раз переспросила Гунилла. — Только не говорите, что он тоже был у вас на мальчишнике!

— Ну… — Тимофей слегка растерянно переглянулся почему-то с огром Круххаром. — Вообще-то он вроде Катберта — на минутку заглянул и совсем по другому поводу… но потом мы его немножко напоили. И его, кажется, потянуло на подвиги. То ли подсматривать, то ли разборки с кем-то устроить…

— Напоили принца⁈ — пораженно переспросила Нара. — Подсматривать⁈ Разборки⁈ Мы точно об одном и том же принце говорим?

— Ну… — Тим слегка смущенно закашлялся. — Наверное, не стоило без предупреждения подсовывать ему огровский самогон…

— У нашего дядюшки Гыххара лучшее пойло! — гордо провозгласила Мрыхха, и ее брат согласно закивал.

— И что принц? — обмирая, уточнила ведьмочка Гунилла.

— Что-что… — Тим вздохнул. — Даже в лице не изменился. Так и сидел, как будто кол проглотил. А потом мы заспорили, чем вы там у себя на девичнике занимаетесь. А он вдруг как рявкнет — «А вот мы сейчас и проверим, чем они там… занимаются!». И ушел. Строевым шагом, как по плацу. Ну, мы решили, будет с мимокрокодилом на пару подглядывать… Хотели следом пойти, остановить, только из здания вышли, а тут у вас вопит кто-то. Ну мы и рванули. Мало ли…

— Так, подожди-ка… — Нара потерла виски. — То есть сейчас у нас по территории слоняются пьяный принц и два разнополых стриптизера с психологическими травмами… я никого не упустила?

— Там еще музыканты, — робко добавила Карила. — И мимокрокодилы. В общем, им наверняка всем не скучно вместе…

Сумасшедший дом! Одно радует — мой крыс в этой компании сейчас не слоняется, а ищет выходы из клетки. Нет, честное слово, если не удастся найти Мониных хозяев, придется искать для него добрые руки. Держать на этом острове такого уязвимого и одновременно вольнолюбивого питомца просто опасно!

— Так может, я его поищу? — ведьмочка Гунилла даже подскочила со своего места, однако ее тут же с двух сторон сцапали за одежду, а сурок Афанасий для надежности, разбежавшись, запрыгнул ей на плечо.

— Он не ирбис! — рявкнули сразу несколько голосов.

— Зато принц! — обиженно отозвалась Гунилла и надула губы. — Может, пока он… в общем, вдруг он мне расскажет, кто из его семьи — ирбис, а?

— Разглашение государственной тайны, уху! — радостно откликнулась сова. — Карается исправительными работами и частичным стиранием памяти!

— Ну уж его высочество-то никто улицы подметать не заставит! И память стирать не станет! — ведьмочка пожала плечами.

— А он бы, может, и поблагодарил, — негромко пробормотал рядом со мной Катберт.

— Я все-таки не понимаю, — я нахмурилась. — Почему ипостаси членов императорской семьи скрываются?

— Ха! — парень фыркнул. — Так ипостась-то любой может быть. Это ни от характера не зависит, ни от чего. Вообще любой, понимаешь!

— Ну и что? — я все еще не видела проблемы.

— Вот мы с Рупом, к примеру, бегемоты. Нара говорит, плюшевые… ну, ей виднее. А папа у нас — жираф. Но это еще ничего. Да и вообще мы императорской семье такая дальняя родня, что нас их величества, поди, и по именам-то не помнят. Нам все можно. А вот им… ну представь. Если, допустим, король — лев, или там тигр — это хорошо. Это звучит гордо. Ирбис вот, опять же, ничего. Да даже если королева — змея, это… объяснимо. А вообрази, если, к примеру, король — олень? Или утконос? Или горный козел?

— Или того хуже — вомбат! — вмешался Тим. — Представляешь, какой простор для политических анекдотов!

— Что — совсем любой зверь? — у меня в душе зашевелилось смутное подозрение.

— Хоть кролик!

В свою комнату я вернулась уже ночью. Крыса застала за традиционным занятием — попытками вскрыть клетку.

Остановилась на пороге, разглядывая настороженно замершего при виде меня грызуна.

Да ну нет. Не может быть! Бред же. Его высочество, он такой… ну вообще. Ну несолидно ж как-то.

— Ваше высочество? — сглотнув, наконец выдавила из себя.

Крыс, отшатнувшись, отрицательно замотал головой.

— Моня, — прошептала я. — Ты меня пугаешь.

Крыс тут же уселся, сложив перед собой лапки, демонстрируя, что он самый безобидный в мире зверек.

— И вообще… нет, я, конечно, не пила огровского самогона, но от Гуниллиного варева тоже такие идеи в голове странные возникают… Но с твоей стороны было бы полным свинством оказаться принцем. Я ж обсуждала, не стерилизовать ли тебя… принц бы наверняка огорчился. Не будь принцем. Не подведи меня, Моня!

— Домкрат бы! — тоскливо сказал Руп, ерзая на собачьей шее и безуспешно пытаясь оттянуть верхнюю челюсть пациента. Нижнюю челюсть в это же время изо всех сил тянул Тим, упираясь в пол.

Центральную нижнюю челюсть. Правая и левая головы того же пациента с интересом наблюдали за мероприятием с двух сторон. Я приплясывала рядом с огромным таблеткодавателем в руках.