Пермский Губернский. Виват (СИ) - Бергер Евгений - Страница 20

— А теперь достаём куски пергаментной бумаги и будем рисовать простейший конструкт вызова водяного шара! От врагов это вам вряд ли поможет, но вот в пустыне или на морском побережье, где нет источника с перстной водой — будет очень даже полезно. — Рейсбих начертил конструкт, который больше напоминал то, что школьники рисовали на полях во время приступа прокрастинации на уроках.

— Рисуйте внимательно! Строго по моему эскизу! И главное — векторы должны быть не вбок. Не на себя. А только прямо! С прямыми линиями! Поняли? — спросил Антон Павлович и с силой ударил мелком по доске, от чего тот выдал небольшое облако пыли.

— Так точно! — ответили мы и принялись рисовать свой первый в жизни конструкт.

Честно говоря, перьевая ручка, конечно, имела свой шарм. Но шариковая была в разы удобнее. Интересно, зачем они это практикуют? Очередная бесполезная дань уважения тем старым дворянам?

Полностью перерисовав конструкт, я ещё раз сравнил его с тем, что был на доске. Как по мне — получилось идеально.

— Что тут у нас? — Антон Павлович сразу же подошёл ко мне: — Ох, твою ж мать! У тебя руки, что ли от похмелья дрожат? Кто так рисует векторы⁈

— Что не так? — уточнил я.

— А… То есть, по-твоему, всё так? Хорошо. — Рейсбих отошёл на два шага назад: — Итак, чтобы активировать конструкт — вам необходимо чётко представить у себя в голове тот объект или атаку, которую вы хотите наколдовать. В данном случае — это водяной шар, весом около ста грамм. Не больше! Давайте, Господин Осокин. Продемонстрируйте нам ваши уникальные способности к начертанию «ровных» векторов.

— Хорошо.

— Хорошо у тебя в бане с девочками! — заявил Антон Павлович: — А ты должен говорить — так точно!

— Ага… так точно. — ответил я, пытаясь представить шарик из воды.

Когда на кораблях отключалась имитация планетарной гравитации, любая жидкость превращалась в этаких шарообразных слизней. Поэтому, желанный объект был очень быстро визуализирован.

— Представил, Ваша Светлость? Хорошо! Теперь представь, что ты швыряешь этот шар прямо в меня. Не бойся! От меня не убудет. — Рейсбих сделал жест рукой, как будто приглашал меня на бой.

— Так точно. — я начал визуализировать, как водный шарик летит в физиономию преподавателя и… Бумажка вспыхнула ярко-белым светом, а в сторону моей скромной очкастой соседки полетела приличная струя воды.

Бедолагу буквально смыло со своего места.

— Дерьмо… — выругался я и побежал поднимать студентку: — Не ушиблась?

— Прямо… В лицо… — выдохнула она, отплёвываясь от воды: — Зачем?

— Ну, вот видишь, Осокин? Если я говорю, что твои векторы — хрень полная, это не значит, что я плохо к тебе отношусь. Или же пытаюсь тебя, как-то унизить. Я просто переживаю, что, либо ты сам, либо, кто-то ещё пострадает. Только и всего! А ещё — это ни хрена не сто грамм. Видели? Учитесь визуализировать точнее! — Рейсбих щёлкнул пальцами, и форма девчонки тут же высушилась, обдав меня прохладным паром: — Следующий! О Бобковский! Ты же у нас тут самый крутой, после Осокина? Давай, теперь ты!

Бугай неуверенно огляделся по сторонам. Облизав засохшие губы, он выставил вперёд бумажку, а затем зажмурился и… в сторону парнишки, что сидел чуть ниже, вылетела миниатюрная струйка воды.

— Не страшно, Бобковский! С мужчинами после сорока такое бывает. — заключил Рейсбих: — Следующим будет…

Все три пары ушли на одно единственные заклинание. Половина аудитории даже в идеале им овладело. Я же перестал заливать Кристину — так звали странную девочку в очках, лишь с десятого раза. А так, фразы: «Опять на лицо!», «Да почему всегда в меня⁈», «Тебе тут мёдом намазано, Ваша Светлость⁈», «Я из-за тебя опять мокрая…» очень веселили толпу.

После того, как всё закончилось, Рейсбих незаметно махнул мне рукой, мол — подойди.

Сложив все канцелярские принадлежности в портфель, я спустился вниз. Давид поспешил за мной.

— Досвидянц, а тебе чего? — поинтересовался Антон Павлович.

— Я — Давыдянц. Просто хочу помочь Патрону.

— С какой стати он твой Патрон? Шуруй давай домой. Взрослым дядям поговорить надо. — Рейсбих указал на дверь.

Давид тяжко вздохнул и потопал на выход.

— Осокин… Кстати, не против, что на «ты»?

— Не против.

— Славно. На всякий случай. А-то нынешняя молодёжь, как мороженное в жару. Что не так — обижаются, жалуются родителям, а мне потом ректор трахает мозг. Но, это ладно. — Рейсбих уселся за стол и деловито скрестил пальцы: — Напомни, сколько баллов ты получил на церемонии?

— Одиннадцать.

— Хм-м… — Антон Павлович задумался: — По моим подсчётам, ты облил Юзефович, примерно — десять раз. И потратил на это около куба воды.

— Не знаю. Не считал.

— Я считал. — Рейсбих придвинулся к столу: — Слушай… Я не хотел пугать народ. Но, даже я с сорока пятью баллами выдавлю из себя максимум литров пятьдесят. И-то, если очень повезёт и я съем пару волшебных таблеточек. И если девчата будут красивые! Га-ха-ха-ха-ха! Шучу.

Иисак 2. Их битва была бы легендарной…

— Что вы хотите этим сказать? — уточнил я.

— Мне тут наш техник на ушко нашептал, что приборчик-то — забарахлил с последнего раза. Мол, закрутился сильнее, чем надо. Сделал несколько оборотов, вместо одного. А ты — последним был.

— И?

— Не против, если на следующей недельке, сразу после выходных, мы с тобой сгоняем в местный центр измерительных приборов при КамГЭС? Ты не подумай — я не собираюсь лезть в твои дела или шпионить. Не дай бог! Я читал про тебя в сети… Честно говоря — мне скоро на пенсию и такие враги нахрен не нужны. В общем, я переживаю, что тебя неправильно замерили. И если ты, не дай бог, оторвёшь себе, или кому-нибудь другому руку на моём занятии — шуму будет много. И это очень хреново отразится не только на мне, но и на тебе. Встал на путь героя — сохраняй свой статус. Понял, к чему я веду?

— Честно говоря — мне и самому было бы интересно. А насчёт шпионства — я вас умоляю. — усмехнулся я.

— Во! Наш парень! — обрадовался Рейсбих и пожал мне руку: — Я там общаюсь с одной «птичкой». В общем, как всё разведаю — тебе сообщу. А ты — держи себя в руках. Понял?

— Так, я ещё ничего не умею. Ну, кроме воды.

— Знаешь… — Антон Павлович огляделся по сторонам, как будто сканировал аудиторию на жучки: — Есть маги. Простые. Я бы даже сказал — среднестатистические. Есть мэтры. Это уже маги получше. Из таких, как правило, получаются хорошие ликвидаторы. Есть Верховные маги — сказочный уровень для девяноста процентов обучающихся здесь балбесов. А есть — виваты.

— Эм-м… Кто?

— Виват!

— Это, типа — «Да, здравствует»?

— Ага. Да, здравствует самый могущественный маг на планете. Но ты давай не надумывай! Виватами не рождаются. Виватами — становятся! И если прибор реально ошибся, и у тебя не одиннадцать баллов — возможно, есть шанс стать виватом. Но учти! Это большая редкость среди магов. Тебя будут дрочить, как последнего ефрейтора! Понял?

— Мне, некогда. У меня завод.

— Императору будет плевать. Он даст тебе деньги, власть, крутой титул! Да всё, что угодно, лишь бы заполучить твоё расположение. Но я прекрасно понимаю, что есть люди, которым всего этого не надо. Я мог бы стать Верховным магом, но мне нравилось гонять душков по полям. Да ходить за пятисотиками, которые в край охерели. Поэтому, мы глянем… Но не официально. Если всё подтвердится — сам решишь, что дальше делать.

— Понял. Буду очень признателен!

— Да пока, не за что. Видишь? — Рейсбих показал на табличку с фразой: — Каждый сам кузнец своей судьбы, Осокин. Я всегда руководствуюсь данной фразой и ещё ни разу не прогадал.

— Мудро.

— О тож! Ладно, Осокин. Чует сердце — интересные три года нас ждут. Ты, главное, старайся! И не забивай болт на учёбу. Сила — это не шутка. Она любит умных и старательных.