2424 (СИ) - "Titus" - Страница 20

Он почти успел — последний грузовик с ценным содержимым прыгнул из системы, когда по просаженным кормовым щитам, прикрывающим двигатели крейсера, прилетело дважды. Первый прилёт снёс щиты, второй повредил двигатели. «Нахимов» перестал разгоняться для прыжка, и его издалека безнаказанно стали расстреливать дестроеры арахнидов. Когда зияющий пробоинами и травящий остатками воздуха корабль перестал огрызаться, с авианесущих маток к нему стартанул рой закованных в броню пауков. Иван Матвеевич отдал приказ всем покинуть корабль, а сам остался на мостике, чтобы инициировать подрыв крейсера — капитан решил разделить судьбу корабля.

Пришёл в себя он в госпитале — мощный удар инфраизлучателя по мостику пробил пси-защиту, отправив капитана в беспамятство, подрывом корабля занимался старпом. Он успел и активировать заряд, и спасти капитана — подрыв силовой установки «Адмирала Нахимова» распылил на атомы высадившийся десант арахнидов, позволив спасательным капсулам затеряться среди многочисленных обломков. Когда через неделю в систему прибыл первый из двух ударных флотов, имеющихся у Звёздной Федерации, его уже поджидали три крепости на орбите планеты-колонии и сопоставимый по количеству вымпелов флот противника. Люди подобрали дрейфующие в космосе капсулы и свалили — дураков штурмовать превосходящие силы не было. Командование приняло решение не рисковать из-за третьесортной планеты, и не стало направлять второй флот, чтобы выбить арахнидов из системы. В итоге было спасено не более десяти процентов экипажа крейсера, принявшего удар на себя и до конца исполнившего свой воинский долг.

Как позже узнал Иван, Ён-Чину за эту операцию повысили класс гражданской полезности со второго до первого — автоматические грузовики успели вывезти трёхмесячную выработку драгметаллов с обогатительных предприятий колонии, принадлежавшей одной богатой семье с Примы. И Ён-Чин знал, что никакого оборудования не вывозилось — было слишком мало времени для его демонтажа. Иван тогда в качестве поздравления лично набил морду адмиралу, променявшему жизни ребят и девчат на презренный металл, и был списан на Землю с понижением до гражданина четвёртого класса. Несколько лет он преподавал в лётной академии, пока его не уволили — кому был нужен фрондирующий преподаватель, не поддерживающий общепринятую точку зрения на историю гибели «Нахимова»? Уходить на обычную пенсию Иван не стал — купил небольшое пустующее помещение в центре Москвы, выправил лицензию и занялся общепитом. Курсанты его поддержали — бар «Старый пират» стал излюбленным местом учащихся и выпускников Военно-космической академии. Со временем все, кто лично знал капитана, разлетелись по уголкам Федерации, у курсантов новых наборов осталась лишь традиция посещать бар с обязательным битьём посуды на удачу.

Но не суть. Силы ещё есть, и он обязательно найдёт преемника, — решил Иван Матвеевич. А про местонахождение Дани всё равно нужно узнать, чтобы переслать ему оставленные им вещи.

Глава 7

Уже вторая неделя в учебке. Ещё немного, и я сдохну.

О том, что пошло не по моему плану, а по известному женскому органу, стало ясно сразу, когда в кабинете приёмной комиссии меня увидел знакомый подпол.

— Здрааавствуйте! А вот и я! Мистер Андерсен, вы обещали сделать из меня пилота! — я улыбнулся во все тридцать два зуба.

— На пилотов учат в академиях. Я обещал, ты полетишь. Ты и полетишь. К месту прохождения службы. А ещё я обещал, что если ты откажешься, то следующее моё предложение будет менее интересным, — злорадно усмехнулся он. — Добро пожаловать в пехоту, рекрут!

Короче, обманул, сказочник — вместо тренажёров и космических симуляторов я в составе отделения космической пехтуры мешу грязь в джунглях на К2−18b, названной Пандорой. Есть же такие стрёмные места в галактике! И зачем надо было устраивать учебную базу военно-космических сил на столь пакостной планете?

Представьте себе: стопроцентная влажность, жара и тяготение в полтора джи. К этому добавьте проливные дожди чуть ли не каждый день, кучу всякой летающей кровососущей дряни и очень богатый животный мир, желающий полакомиться одним идиотом, решившим, что он станет звёздным пилотом.

Сил под конец дня ни у кого не оставалось — все падали и засыпали мертвецким сном сразу после отбоя — на планете был двадцативосьмичасовой день. Как проорал наш капрал Пол Дак на приветственном построении, «Сон — для слабаков! Вы, отрыжки пустоты, должны радоваться, что у вас есть лишние четыре часа в сутках! Сможете больше тренироваться!» И вот мы, отделение боевых гномов, тренируемся. Почему боевых гномов? Потому что мы будем первыми вступать в бой. Мясо. А с гномами всё понятно — в отделении только невысокие крепкие парни от 170 до 174 сантиметров. Именно такие требования по росту для операторов абордажных и противоабордажных ботов. Всё отличие первых от вторых в количестве щитов. У первых они закрывают переднюю полусферу, у вторых — щиты по кругу. Да, и ещё у абордажных есть более дальнобойное и мощное оружие, тогда как у вторых оружие ближнего боя. Хотя, всё вооружение навешивается на одну и ту же модель бота, шагающего танка модификации SAB-47 (Малый Бронированный Бот-47) — именно такие используются в боях внутри космических кораблей. Средние и большие боты используются только на планетах — в тесных коридорах звездолётов им просто не развернуться.

В первый день над нашим взводом операторов ботов, состоящим из трёх отделений, потешались другие рекруты. Им казалась забавной толпа низкорослых мускулистых парней, медленно бегущих десятку кросса в конце колонны. Десятку миль, под конец которых все эти высокие под метр восемьдесят-метр девяносто штурмовики, борт-инженеры и прочая мазута сдохли, а мы пыхтя, как паровозы, бежали и бежали. Под конец только на волевых, хотя хотелось просто упасть в грязь и не вставать. Но мы добежали первыми и единственными в полном составе, а многие рекруты из других взводов так и не смогли закончить дистанцию. Всё-таки полтора джи — это полтора джи. Нам потом объяснил медик, что на планетах с повышенной гравитацией играют рост и мускулы. Высокий человек с такой же массой тела, как и невысокий, устанет раньше — усилие на рычаг больше.

Но все постепенно втянулись — повышенные нормы питания и своевременная медицинская химия сделали своё дело. Правда, с десяток человек списали из-за нервного срыва, в том числе несколько девушек. Их отправили служить на базы обеспечения или обратно по домам, и о службе на боевых космических кораблях выбывшим придётся забыть. Нам же постепенно увеличивали нагрузку — после утренних теоретических занятий в учебных классах нас ждал кросс с ранцами, входящими в стандартную экипировку обычного штурмовика, к которым потом добавилось оружие.

— А зачем нам ранцы?!? — возмутился Мариуш, канадец польского происхождения. — Мы же будем на ботах шагать!

— Разговорчики! — ответил такой же как и мы невысокий капрал. — Бл#, Ковальски! Ты можешь пролюбить бота, тебе дадут приказ пойти в атаку вообще без брони со стандартным снаряжением. Тоже будешь выё@ываться? Два наряда вне очереди!

— Есть, — с неохотой ответил Мариуш. Он уже пытался спорить раньше, и после нескольких нарядов бросил это гиблое дело.

Вообще у нас в отделении подобрались нормальные парни. Кроме Мариуша, который постоянно докапывается до меня из-за седьмого класса. Большинство, как и я, с призывного пункта в Торонто. Только все четвёртого класса полезности. Призывались сами на контрактной основе по разным причинам.

— Деньги нужны, — поделился Стэн Аллен, рассудительный парень двадцати пяти лет из семейства потомственных колонизаторов Америки. Его предки перед началом Третьей мировой успели продать ранчо, перебрались из Техаса в Канаду и занялись привычными сельхозкультурами. — Надоело быть рэднеком у отца на ферме. Выращивать кукурузу для бурбона и роботы могут. Хочется другие миры посмотреть, кредов поднять. Отслужу, попутешествую, потом домой вернусь. Захочу, по стопам отца пойду. Для фермеров землю почти бесплатно дают, только работай. На тот миллион, что по контракту достанется, смогу не только ферму построить, но и автоматизировать.