Ну ты, Маша, и коза! - Филимонова Лина - Страница 11

– Если вдруг срочно понадобится, то и носки. Но в целом это будут рабочие организационные моменты.

– Понятно.

Вроде, звучит, не так страшно.

– Я согласна, – киваю я.

Он ухмыляется. Как будто все было решено заранее, и мое согласие тут вовсе не требовалось.

– Вот тебе первое поручение: напиши краткое эссе о своей личной жизни.

Мне кажется, что я ослышалась. Я чуть наполеоном не подавилась!

– Эссе?

– Краткое. Основные моменты.

– В смысле?

– Я даю тебе полную свободу. Пиши то, что сама сочтешь нужным.

– Какое отношение моя личная жизнь имеет к работе?

– Никакого. Я просто хочу посмотреть, как ты пишешь эссе. Как ты мыслишь. А личные темы всегда лучше всего раскрывают человека.

* * *

– Как прошел первый рабочий день? – спрашивает папа, заглядывая ко мне в комнату.

Я сижу за экраном ноутбука. Ломаю голову над эссе.

– Прекрасно, – отвечаю, не оборачиваясь.

– На какую должность тебя в итоге взяли?

Я поворачиваюсь к нему и говорю:

– Буду личной помощницей Романа.

Папа выглядит удивленным.

– С чего это? – в его голосе звучит подозрение. – Насколько я помню, речь шла о работе по специальности.

– Босс так решил.

– Вот, значит, как… Я ему сейчас позвоню. Поинтересуюсь, с чего такие перемены.

Кажется, я слышу угрозу.

Что, опять начинается? Обломает мне еще и эту работу?

– Папа! – ору я.

– Что?

– Это не детский сад! И не школа! Ты не можешь звонить моему работодателю и интересоваться мотивами его поступков!

– Не могу?

Он чешет затылок.

– Не можешь! Я уже взрослая! Пора это понять!

Маша

– Я тебе вчера куриную грудку приготовила, – говорит мама, когда мы встречаемся утром на кухне. – Смотрю, она в холодильнике лежит. Ты чего не съела?

Сама она вчера пришла домой поздно, зависала в спортзале. Вернулась к регулярным тренировкам, которые уже пару лет как забросила.

– А я… не голодная была.

Мама бросает на меня быстрый взгляд.

– Что ела на ужин?

– Карбонару и наполеон, – виновато отвечаю я.

– Ну ты, Маша, и коза! – восклицает она. – Я, значит, тебе диетические блюда готовлю, сама один салат жую, а ты…

– Ну извини.

– Да ладно! – мама машет рукой. – Ешь свои наполеоны. Организм молодой, метаболизм бешеный. Это мне уже пора себя ограничивать. Любимые джинсы не застегиваются. Дожила!

– Мне тоже пора! – горячо восклицаю я. – Я тоже буду сидеть на диете.

– Диета – это временная мера, – глубокомысленно изрекает мама. – Нужно полностью менять систему питания.

– Надеюсь, ты не перестанешь стряпать пельмешки? – произносит папа, показываясь в дверях.

– Если будешь себя хорошо вести.

– Так скучаю по ним в командировках…

– Опять куда-то собрался? – вскидывается мама.

– Надо отъехать на пару дней.

– Что, зама своего послать не можешь?

– Нужно мое личное присутствие.

Я вижу, что она хочет наорать на отца. Но при нас сдерживается. Что-то у них в последнее время не очень гладко… Я часто слышу, как они ругаются.

Надеюсь, все наладится. И они не разведутся, как родители многих моих одногруппников. Просто эпидемия какая-то! Дети вырастают, предки внезапно понимают, что у них нет ничего общего. И бац – развод. Печально.

Но мои-то любят друг друга. Вон как он ее за попу щиплет…

* * *

Сегодня – никаких чулок. Брюки! Вот что мне нужно. Легкие летние палаццо приятного дымчато-серого оттенка. Они такие свободные и струящиеся, что даже моя попа в них теряется.

Идеально!

А к ним я подобрала розовый топ. В меру скромный. Но сексуальный. Мне же надо произвести впечатление на Богдана.

Я уверена, теперь у нас с ним начнется новый этап. И с Ликой у них ничего не было! Мне показалось. Я просто очень ревнивая…

Смотрю в зеркало. Не слишком ли? Да нет. В самый раз. Моя грудь четвертого размера смотрится очень даже неплохо. А попа… да тоже, в целом, ничего!

Но все равно надо следить за питанием. А не обжираться карбонарой с наполеонами. Вчера я весь вечер пыталась написать эссе. И параллельно переписывалась с Богданом. Он, как и папа, был удивлен, что босс взял меня личной помощницей. Мне даже показалось, что он немного ревнует.

Кайф…

А эссе – это полный трындец. Я столько времени на него потратила! Писала, удаляла, снова писала.

И – злилась.

Что Роману от меня нужно? Кто вообще дает такое задание сотрудникам? Я не хочу рассказывать о своей личной жизни!

Вся моя личная жизнь заключается в одном предложении: я с детства влюблена в Богдана.

Я даже не помню точно, когда это началось. То ли еще в детсадовские времена, когда мы сидели на соседних горшках на тусовках наших родителей. То ли в школьные годы, когда он дергал меня за косу, а я в ответ лупила его чем ни попадя. Вечно расходились в синяках… А потом, бессонными ночами, я мечтала, что когда-нибудь он прискачет за мной на белом коне и спасет от всех драконов.

Богдан всегда был моим прекрасным принцем.

А он… такой непостоянный! И такой общительный. Вокруг него всегда какие-то девчонки. И в универе, и на тусовках, и на работе. Но он любит только меня! Сам говорил.

В те прекрасные месяцы, что мы были вместе.

Мы встречались тайком, потому что наши родители против. Мой отец уверен, что из Богдана получится нормальный мужик только лет через десять. А его батя предостерегает сына, чтобы не лез к дочкам друзей.

Но мы, как настоящие влюбленные преодолели все препятствия. И были безбожно счастливы! Пока Богдан внезапно не охладел ко мне и не исчез со всех радаров. И появился только с Ликой…

Я его ненавижу! И люблю. Как только вижу – такая буря внутри! Даже голова кружится.

Это и есть моя личная жизнь.

Но не буду же я писать об этом в эссе! Которое прочитает босс. Уверена, он не одобрит личные отношения между сотрудниками.

Поэтому, помучившись, я написала примерно следующее: личная жизнь – сугубо личное дело каждого. И в пяти абзацах изложила очень убедительные аргументы о личных границах, праве на приватность и тому подобное.

Роман сам сказал: пиши, что считаешь нужным. Так что придраться не чему! А мысли мои изложены вполне ясно и логично.

* * *

– Я тебя подвезу, – говорит папа.

– Не надо.

– Садись.

– Я на такси поеду.

– Что, так много зарабатываешь?

Если честно, я понятия не имею, сколько я теперь зарабатываю. Забыла спросить Романа, каков оклад его личного помощника.

Я же не ради денег пошла на эту работу! А ради Богдана.

Папа никогда не попрекает меня деньгами. У меня есть карточка, он переводит каждый месяц на карманные расходы. И мне, и Сашке, и даже Димке немного – чтобы учился распоряжаться финансами. Но мы не какие-то избалованные мажоры. Мой брат подрабатывает с пятнадцати, я тоже с момента окончания школы ищу нормальную работу. Правда, надолго я нигде не задерживалась…

Но я не транжира! И я много всего делаю по дому, вношу вклад в семью – папа сам любит это повторять, когда я в очередной раз собираюсь идти работать.

– Я зарабатываю достаточно, – отвечаю отцу. – И не надо пытаться меня контролировать. У меня все хорошо. И все под контролем!

Он задумчиво кивает. И уезжает без меня.

Вообще, это подозрительно. Мой батя отличается упрямством и настойчивостью. Странно, что он так легко сдался. И вчера, когда я запретила ему звонить Роману. И сегодня.

Меня мучают дурные предчувствия… Но сейчас мне не до них.

* * *

Такси долго не едет, я уже начинаю нервничать и жалеть, что не поехала с отцом. Не хочется опаздывать в первый рабочий день на новой должности.