Кузнец хаоса (СИ) - Пастырь Роман - Страница 3

Боги поступили со мной оригинально. Обвешали проклятиями так, что удивительно, как я до сих пор жив, да отправили на перерождение. Не рискнули просто прикончить. Спасибо отцу, богу Хаоса. Круче него просто никого нет в этой вселенной. Собственно, эту вселенную он и породил. Не в одиночку, а с богиней Порядка на пару, но не суть.

Оставим пока высокие материи в стороне. Куда больше меня волновали дела насущные и то, как складывалась моя жизнь.

Складывалась не то чтобы ужасно, но и не слишком радостно. По иронии судьбы, я опять проживал в захолустье, правда, в стареньком поместье, а не в крестьянской лачуге. Сегодня мне исполнилось двенадцать лет. О, какие это весёлые годы были. Мне пришлось постараться, чтобы не сдохнуть из-за проклятий. Проявить чудеса смекалки и не раз рискнуть, чтобы продержаться. К сожалению, всё было не так просто. Надо отдать богам должное. Они уважали (или боялись) суть моего отца. Одно из имён Хаоса — бог Историй. Вот они и придумали для меня хорошую историю. Очевидно, младенец бы не смог выжить под всеми проклятиями. Поэтому те набирали силу постепенно.

Это одна из ключевых причин, почему я до сих пор жив. Пока что. Сугубо временное состояние, как показывает практика.

Свои дни рождения я искренне ненавидел, потому что именно в эти дни проклятия делали ещё один заметный к тому, чтобы прикончить меня. Сегодня они превзошли все мои ожидания и подкинули что-то новенькое. Но надо признать, я и сам в этом виноват, ведь мог бы и догадаться, что грядёт.

Из известных родственников у меня была только бабка, с которой я жил. В доме есть кот, и к нему она относилась где-то в сто раз лучше, чем к собственному внуку. Это при том, что я единственный наследник рода. Главное — не обманитесь. Говоря про неё бабка или старуха, я имел в виду возраст сугубо биологический, который перевалил за отметку в семьдесят лет. На деле же это была роковая красавица, пусть и немного запущенная, обожающая чёрные наряды, красную помаду и продажных мужчин. Поэтому я был убеждён, что она безобидна и глупа, единственное, на что способна — проматывать капитал и плодить долги. С чем я ничего не мог поделать и воспринимал смиренно, успокаивая себя тем, что в моём положении ожидать чего-то большего наивно.

О том, что у меня день рождения, никто в доме не вспомнил. Так я думал. Пока не очнулся связанным, медленно куда-то движущимся. Не сразу сообразив, почему мои руки задрались вверх, а над собой я вижу угрюмого мужика, который держит меня за ноги.

Пикантная ситуация, и, каюсь, я подумал вовсе не то, что должны думать двенадцатилетние порядочные мальчики.

Ситуация чуть прояснилась, когда мы добрались до лестницы и я пересчитал затылком все ступени. Заодно заметив, что руки у меня связаны, а в теле ощущается подозрительная слабость.

Что-то это не похоже на вечеринку-сюрприз.

Вскоре увидел и бабку. Комната в подвале что надо была. Тёмная, без электрических приборов. На потолке не было нормальной люстры, зато свечей наставили в избытке. Меня уложили на холодный пол, после чего охранника отправили восвояси.

— Уйди, — бросила ему старуха.

Я услышал лёгкие шаги и то, как скрипнула тяжёлая дверь.

Так-так-так. А что это за склянки с внутренними органами? А что это за милые черепа, человеческие и животных? А для чего эти символы, которыми исписаны все стены и потолок?

О боги, вы что, смеётесь надо мной? Неужели эта милая старушенция, которая так любит выпивку и молодых любовников, которая спустила и продолжает спускать на альфонсов целое состояние и последние наши накопления, которая ни разу за всю жизнь мне тёплого слова не сказала и откровенно забила на воспитание потомка, собралась провести какой-то ритуал жертвоприношения?

Если вы, гады, следите сейчас за этим шоу, то вам, готов спорить, очень смешно.

— Эй, старая, — позвал я. — Только не говори, что ты собралась принести меня в жертву.

Старуха, которая на меня и не смотрела, занимаясь последними приготовлениями, вздрогнула. Резко обернувшись, она уставилась на меня, выхватив нож.

— Почему ты в сознании? — спросила она требовательно.

Я сопоставил её вопрос, вкус сдохшей кошки во рту, странный ужин сегодня, то, что не очнулся, когда меня вытащили из постели, и сделал, в общем-то, закономерный вывод.

— Не знаю, чем ты меня усыпила для надёжности, но со мной это не сработало. Так что, ты меня реально, что ли, в жертву собралась принести?

Старуха подошла и внимательно меня рассмотрела.

— Почему я не вижу твоего страха? — спросила она недоумевая.

— Потому что это очень смешно, — честно ответил я.

— Тебе придётся умереть. Мучительно, — обрадовала она меня.

— Об этом я уже догадался. Жертвоприношение? И что хочешь получить за меня?

— Пару десятков лет молодости, — ответила она и вернулась к приготовлениям.

— Так банально? Ты меня разочаровала, старая. Впрочем, чего ещё от тебя ожидать, с твоей-то тягой к разврату.

— Что бы ты понимал, щенок.

Действительно. Охранник был настолько беспечен, что перетянул мне руки верёвкой и всё. Подобравшись, я поднял ноги, подпрыгнул и резко встал. Бабка среагировала, но реакция у неё была дрянная. Я подпрыгнул и с двух ног попал ей прямо по лицу. Реакция дрянная, но ощущение такое, будто стену ударил. Чёртовы одарённые.

Оттолкнувшись, крутанул сальто назад, приземлился и замер, оценивая результат. Я точно услышал хруст костей. Лицо смяло, голову откинуло назад. С таким же хрустом черепушка резко встала на место. Лицо выпрямилось, и на меня уставилась до крайности разъярённая старушенция.

— Какая у тебя звезда⁈

— Так я тебе и сказал, ведьма озабоченная, — ответил я, чувствуя, как одно из проклятий напрягается внутри меня. — Может, договоримся? Поверь, это дельное предложение.

— Выпотрошу, — пообещала она мне.

— Старая, мне, если честно, глубоко плевать, чем ты тут занимаешься и почему каждый твой четвёртый любовник исчезает. — О чём я раньше как-то не задумывался, а сейчас вдруг осенило. — Ты, смотрю, совсем головой тронулась, раз инквизиции не боишься. Но и на это плевать. Будь уверена, если сейчас не остановишься, пожалеешь.

Ведьма отвела руку, формируя заклинание.

— Сама напросилась, — тихо сказал я и опустился на колено.

В третьей чакре у меня всего одна звезда, с одним-единственным мне доступным заклинанием «наделение».

— Что ты сделал⁈ — испуганно спросила женщина, заметив вспышку.

— Всего лишь наделил твой алтарь свойством…

Хотел сказать, хрупкости и что от любого удара он теперь разобьётся, но случилось это раньше, чем я ожидал. Раздался оглушительный треск, я провалился вниз сантиметров на двадцать и, пошатнувшись, едва удержал равновесие.

— Ты что натворил⁈ — закричала старуха в ужасе.

Что-либо ответить я не успел. В жертвоприношениях я разбирался слабо, как и в магии, поэтому для меня стало неожиданностью то, что высвободившаяся сила подкинула меня вверх, приложив о потолок, а потом гравитация утянула вниз, приложив о пол и многочисленные осколки. Старухе тоже досталось, как и комнате. Да чего уж там, уверен, всё здание дрогнуло.

— А я ведь говорил, — проворчал я, поднимаясь. — Пожалеешь…

* * *

Медина Николаева, моя любимая бабушка, серьёзно обиделась.

Я, между прочим, тоже.

Уходил тем же вечером. На выходе из подземелья ждал встревоженный охранник, который сильно удивился, заметив меня. Ещё больше он удивился, когда я ему в лицо полную пригоршню всякой мути, собранной с пола, кинул. Ещё и по яйцам врезал. Как иначе-то? Мне двенадцать, ему за сорок, и он себя держит в прекрасной форме. В комнату заходить не стал, сразу в лес рванул. Там у меня заначка была. Руки же освободил ещё до выхода, перерезав верёвку осколком. Порезался, но это ерунда.

Стоило оказаться среди деревьев, притормозил и долго ругался. Тихо, но с удовольствием. В этом лесу шуметь нельзя было. Сожрут.