Неверный муж. Я тебя не прощу! (СИ) - Лакс Айрин - Страница 6

Звоню ему.

Несколько раз подряд.

Не отвечает. Уверена, сидит на работе, поглядывает на разрывающийся телефон и продолжает заниматься своими делами, удод!

Так…

Есть и другой выход.

Племяшке звоню.

— Подними трубку, паскуда малолетняя. Давай… Ответь… — приговариваю себе под нос.

Тишина!

Да чтоб тебя!

Вот тварь!

Ну, держитесь, голубки… Я только дверь открою, мигом твои манатки вышвырну, пакость мелкая, а тебя, голубчик Степан, ждет развод и раздел совместно нажитого имущества. Посмотрим, как ты запоешь, забегаешь…

Но в квартиру попасть как-то надо! Причем сейчас, а не через следующим днем или через неделю.

Делать нечего, набираю слесарю нашей управляющей компании. Прошу подойти, мол, замок заклинило… Намекаю на приятное денежное вознаграждение.

Через полчаса пузатый дяденька в замызганной жилетке, с чемоданчиком в руках уже стоит возле моей двери и с важным видом берет у меня ключи.

— Посмотрим, посмотрим…

Кряхтя, присаживается, начинает толкать ключ, провернуть пытается.

— Заело что-то, — дурочку включаю.

— Э нет, милая. Здесь не заело. Здесь замок поменяли!

Слесарь возвращает мне ключи.

— Вы вообще из этой квартиры? — спрашивает строго.

— Пал Саныч, вы комедию-то не ломайте. Конечно, из этой! Вы весной приходили нам стояки менять, помните?

— Помнить-то я помню. Но помню хозяина квартиры, а хозяйку…

— Я на работу ушла, муж с вами был.

— Вот и говорю, хозяина помню, — скребет щетину. — Выходит, хозяин квартиры замки сменил. С ним и договаривайтесь.

— Да вы издеваетесь, что ли? Я… Я хозяйка! Точно такая же, какой он — хозяин. Вот посмотрите, у меня и в госуслугах жилплощадь высвечивается.

— Не надо мне эти ваши смартфоны, услуги! — отстраняет мою руку в сторону. — Вскрывать замок не стану. Я дурак, что ли? Вдруг вы в разводе или на раздел подали, меня крайним потом сделаете. Нет, милочка… Вы с мужем-то договаривайтесь! Или через участкового… Все, как положено, выписка из Росреестра, участковый, постановление… Официальный вызов. Вот когда все оформите, как полагается, тогда я вам дверь ювелирно вскрою, а без этого… не могу. Никак! — отнекивается.

При этом я улавливаю какой-то странный блеск в его глазах и легкий душок алкоголя. Не в моих правилах поучать людей жизни, которые уже с самого утра придали жизни красок алкоголем. Но сейчас я ахаю:

— Что, поговорили уже со Степаном, да? Комедию тут ломаете! Пузырь он вам поставил, да?

— Не понимаю, о чем речь, гражданочка! — собирает свои инструменты.

— Чекушкой поставил! Ясно, как божий день! — всплескиваю руками. — Ну, Пал Саныч… Я на вас еще в управляющую компанию жалобу напишу! За то, что вы с утра уже шары заливаете и за вызов деньги берете!

Глазки забегали-забегали…

— Дверь открывать будете?!

— Не могу! Клянусь, не могу. Степан мне уже всей этой процедурой пригрозил и просветил, что без согласия второго собственника нельзя ключи трогать и…

— Ясно.

Господи, тру лоб. Что же делать?

Хорошо, хоть на работу сегодня не надо, а то я даже не знаю, что пришлось бы делать!

Остается только один выход, заявиться к благоверному на работу.

Пока добралась до офиса компании, где Степан трудится во главе инженерного отдела, уже был обед. Плюс, меня не пустили. Охрана, пропуск… Пришла же я в обеденное время.

Так, спокойно… Здесь бизнес-столовая есть, где муж всегда обедает. Возможно, стоит выцепить засранца прямо там, среди коллег.

Стремно, конечно, при большом скоплении народа скандал устраивать, но, видимо, придется. Сам напросился!

Однако идти в столовую мне не пришлось, я лишь успела перейти через дорогу, пошла вдоль здания, и вдруг замерла, как в землю вкопанная.

Все потому, что заметила впереди себя неспешно прогуливающуюся парочку.

Мужа я узнала по походке, он ходил вразвалочку, словно матрос, хотя матросом никогда не был. Плюс эту одежду я тоже узнала. Еще бы! Я всегда гладила ему несколько рубашек и брюк, развесив выглаженными, чтобы ему не приходилось ломать голову, что надеть утром. Открыл шкаф — пожалуйста!

Меня возмутило в муже… все!

Начиная от вихрастой макушки, заканчивая этой дебильной походкой! Разгуливает он, значит, в тех вещах, которые я ему постирала и погладила.

Ах ты, паразит!

И шлендру какую-то под ручку тащит!

Парочка заруливает в кафе, Степан галантно придерживает дверь, и я узнаю в девушке… Племянницу свою!

Я ускоряюсь и успеваю вклиниться в последний момент, привалившись на дверь, захлопываю ее перед носом Илоны.

— А-а-а… Женщина, вы сумасшедшая! Вы меня чуть носа не лишили! — возмущается она, картинно обмякнув на руках моего муженька. — Ой… Тетя Галя. Это вы. Здравствуйте!

— Здравствуй, Русалочка. Ну-ка брысь в сторону, мне с мужем переговорить нужно! — командую я.

Илона смотрит на мужа, тот кивает.

— Иди, садись. Выбери столик, Илон. Я сейчас приду!

Поразительная наглость, он еще и приходить собирается.

— Ты совсем охренел, борзота? Я тебе, значит, звоню, а ты не отвечаешь.

— Забавно. Я тебе тоже… всю ночь звонил. И ничего.

— Не ври. Мы вчера разговаривали, и я тебе сообщила, что у подруги буду. Имею право, в конце-то концов, иногда переночевать у подруги, устроить пижамные посиделки. Что? Не так? Ты-то, красавец, каждую неделю на рыбалку-бухалку, со своими друганами отправляешься. Рыбы — ноль, только финансы утекают в эту твою… рыбалку гребаную, а потом мне вонючие твои сапоги и костюм выстирывай. Тьфу!

— Разошлась ты что-то, иди остынь.

— Ты со мной так не разговаривай. Ключи от квартиры гони. Мне домой попасть нужно.

— Где ночевала, туда и иди. Я тебя научу мужское слово уважать! — важно надувается Степан.

— Значит, ты хочешь по-плохому. Через участкового, заявление и скандал с разводом? На эту меня променять решил? А дети?! — спрашиваю я.

Не думала, что мы до такого докатимся!

В воздухе висит напряжение.

Галина

Наверное, Степан ждал, что я испугаюсь и начну его просить, умолять… Может быть, даже думал, что я буду сидеть на коврике и плакать в ожидании, пока он ко мне снизойдет?

Но все идет не по его сценарию, муж спрашивает:

— Ты за собой вины совсем не чувствуешь, женщина?

На миг внутри меня подает голос совесть, напоминающая, что ночь я провела в объятиях чужака, утром… он соблазнял меня так, что трусы слетели, я не могла их удержать…

Но я ушла и не позволила ничему случиться. Я перед соблазном устояла, но муж…

— Ты в открытую с моей племянницей гуляешь, говнюк, и смеешь еще что-то мне говорить?

Степан хмурится.

— Это не то, что ты думаешь, Галина. У Илоны проект, архитектура и дизайн производственных помещений постсоветского периода. Наша организация как раз подходит, и я решил ей тут все показать.

О, как запел! И, главное, я вдруг понимаю, что во мне бушует не ревность, а лютое раздражение. Потому что нельзя гадить там, где ты ешь. Это, кстати, Илоны в первую очередь касается, и только потом муженька. Ведь не зря говорят, сучка не захочет, кобель не вскочет. А мой кобелек не только вскочил, но и хвост — пистолетом, трется вокруг этой сисястой соплячки.

— Ключи гони! — требую я.

— Или что?

— Или я устрою тебе сладкую жизнь, пиздюк. Ты меня знаешь… — перед глазами темнеет. — Я долго молчу, но если меня довести, мало не покажется, а ты, муженек, ты меня довел. До трясучки! Ключи! — рявкаю.

— Тявкаешь, как собака.

— Эта собака тебе в глотку вцепится, как питбуль, если ты не вернешь мне ключи.

Степан хмуро смотрит куда-то посередине моего лба. Из кафе выглядывает Илона:

— Дядь Степан, вы идете? А-а-а… Вы еще с тетей Галей? Может быть, тетя Галя с нами пообедает?

— Тетя Галя с тобой, шлендра, на одном поле нужду справлять не сядет, — говорю я. — Надеюсь, твои шмотки собраны в сумку, если нет, выкину нахер все с балкона!