Ищущий во мраке (СИ) - Костяной Богдан - Страница 58

– Верните наших сыновей! Война проиграна!

Проходя мимо здания комиссариата по пути на работу, я заметил толпу, скандирующую протестные лозунги. Количество людей было нешуточным. Человек двести, а то и триста. И это только тех, кто, непосредственно, стояли под стенами. Ещё больше людей наблюдали за разборкой из окон и через дорогу.

– Граждане, немедленно разойдитесь или мы примем меры! – произнёс один из офицеров, сидя верхом на коне.

Я остановился позади толпы, чтобы поискать глазами Олли, но его не было среди тех, кто находился у стен комиссариата.

Тем временем, обстановка продолжала накаляться. Слово за слово, офицер приказал схватить особо буйных и взять их под стражу. Но толпа тут же дала отпор. Несколько солдат едва не были разорваны голыми руками.

Раздался выстрел, положивший начало концу. На заснеженный тротуар пала замертво случайная женщина. Тогда-то, люди и сорвались с цепей, набрасываясь на конквестов.

Началась бойня. Уже через минуту, потеряв несколько десятков человек, бунтующие ворвались во внутренний двор комиссариата. Те из солдат, что успели сориентироваться, открыли огонь из окон.

«Олли могут убить!» – придя к такой мысли, я побежал вслед за толпой.

Из казарм выбежали конквесты в одних лишь рубахах и штанах. Их забивали камнями и ногами, наваливаясь по десять человек. Некоторые из бойцов успели прихватить с собой сабли и секли бунтующих.

В воздух взмыли отсечённые руки и головы, искалеченные граждане разбегались в стороны, истошно вопя и скуля от боли, чем ещё сильнее раззадоривали остальных крушить всё подряд.

Из нескольких казарм выбежали мобилизованные, ожидавшие распределения. Они также присоединились к бунтующим, вдобавок, помогая оружием.

Не прошло и нескольких минут, как толпа сумела прорваться внутрь здания. Коридоры штаба заполонил пороховой дым и крики людей. Солдаты держали оборону на лестницах.

Пробегая мимо одной из таких, я заметил целую гору из тел бунтовщиков. Всё это время, я держался спины какого-то седого, но очень крепкого мужичка с топориком.

Мы забежали с ним за угол коридора, встретившись с двумя конквестами. Рассвирепев, мужчина ударил одного из них в висок. Безусый юноша мгновенно погиб. Второй сориентировался и выстрелил бунтовщику в живот.

Старец захрипел, согнувшись напополам, но остался на ногах.

– Эй, я не один из них! Мне нужно… – попытался я заговорить с солдатом, но тот, не раздумывая, направил на меня винтовку.

Схватив бунтовщика под плечи, я закрылся им, ещё живым, от пули, и толкнул тело в конквеста. Парня придавило, а я, не раздумывая, побежал вперёд. Толпа людей позади меня тут же его растерзала.

Я поднялся на третий этаж, куда ещё не успели проникнуть бунтующие и распахнул двери кабинета Олли. Шестое чувство подсказало мне, что необходимо убрать голову влево. Если бы я этого не сделал, то, уже в следующую секунду, мне бы вышибла мозги пуля из револьвера брата.

– Ольгерд, это я! – крикнул, падая на пол.

– Конечно, ты! Лично пришёл меня убить?! – рявкнул брат.

– Ты всё ещё мой брат, я не дам им тебя растерзать! – воскликнул я, вставая с поднятыми руками. – Я безоружен, как видишь! Прошу, давай скорее отсюда уйдём.

– Куда? – обречённо произнёс Олли. – Меня тут каждая собака в лицо знает. Я лично отправлял сотни людей на фронт, откуда они возвращались в деревянных ящиках.

Из коридора доносился топот ног.

– Тогда дай мне оружие! Я помогу тебе выбраться отсюда живым! – я стал осматривать кабинет в поисках ещё одного ствола, но нашёл лишь церемониальную саблю на стене.

– Эдгар… – вздохнул Олли. – Я рад, что ты пришёл. Потому, что я хотел сказать тебе… В общем, прости меня. На самом деле, причина по которой я был так зол, заключалась в том, что… Мне не хватало дней, проведённых с тобой.

– Нет, Олли… Пойдём скорее! – я подбежал к брату и начал поднимать его из кресла.

– Брось, – покачал он головой, не хотя вставая. – Моя могила уже вырыта, и мне из неё не выкарабкаться.

В этот миг, когда он стоял спиной к двери, в кабинет забежал мужчина с ножом и пеной у рта. Я попытался предупредить Ольгерда, но его кулак опередил мои слова.

От удара я перевалился через стол и завалился лопатками на кресло. Кое-как поднявшись на ноги, я услышал сдавленный стон, а следом раздалось несколько выстрелов, слившихся воедино с пальбой на нижних этажах.

Ольгерд стоял над телом бунтовщика и тяжело дышал. Из отверстий на теле мужчины поднимались полупрозрачные столбцы дыма.

– О, нет… Нет-нет-нет! – выкрикнул я, глядя на живот Олли, из которого торчал нож. По уголкам рта брата уже стекали алые струи.

– Эдгар… – прохрипел брат и пошатнулся. Я тут же его поймал и уложил на пол.

– Замолчи! Не вынимай нож! Нужно срочно остановить кровь! – пролепетал я.

Судя по тому, что кровь текла изо рта Ольгерда, лезвие вошло слишком глубоко. Требовалось срочное хирургическое вмешательство. В эти секунды, я мог лишь надеяться, что солдаты выдавят бунтовщиков и помогут брату.

Но надежда эта быстро угасла, когда в кабинет ворвалось ещё трое. Выхватив из рук Олли револьвер, я вышиб им мозги и закрыл дверь на замок, чтобы хоть как-то задержать разъярённых людей.

– Эдгар, прости меня… – повторил Ольгерд. На уцелевшем глазу проступили слёзы. – Всё не должно было так закончиться…

– Ещё ничего не кончено! Сейчас, надо только придумать, как бы тебя донести до госпиталя…

– Эдгар… прости…

– Я не обижаюсь на тебя, Олли! Пожалуйста, не умирай! – я начал плакать вместе с ним.

– … что солгал…

– О чём ты?! – дрожащим голосом спросил я.

– Рута… мы с ней поссорились, когда я… стал солдатом… Она ушла… в женский монастырь… Она не замужем… Она… ждала тебя… Прости, я… я был таким дураком, что… хотел вам отомстить… Вы были лучшими… людьми в моей жизни… – из последних сил произнёс он и замер.

– Олли?! Олли, услышь меня! Я прощаю тебя! Не умирай, брат! Нет…

Внутри меня, в который раз, что-то сломалось. «Я пережил своего младшего братика… Я худший старший брат на свете… Мама… мамочка, моя… Прости, что не смог спасти Ольгерда!»

Ещё никогда я не чувствовал себя таким пустым, как сейчас. Бунтовщики уже начали выламывать дверь, а я продолжал смотреть на Ольгерда.

Какой красивый у меня был брат. И рука крепка. И лицо аккуратное, мужественное. «Я так хотел, чтобы у тебя были свои, здоровые дети. Мои племянники. Я бы полюбил твою избранницу также, как и тебя. Мы бы могли ходить на рыбалку с нашими детьми. Это ты должен был держать меня за руку, когда я буду на смертном одре, а не наоборот…»

Лезвие топора показалось с внутренней стороны двери. Ещё чуть-чуть, и она должна была пасть.

– Обещаю, я найду Руту, – проведя рукой по глазам Ольгерда, я поцеловал его в лоб и аккуратно положил голову на пол.

Не хотелось оставлять тело брата на поругание толпе, но иного выхода у меня не было. Напоследок, я снял с его пояса второй револьвер и достал из кармана ключи от квартиры.

«Возьму деньги, куплю коня и доберусь до этого монастыря, пока не стало слишком поздно!»

Выбив окно, я спустился по карнизам на первый этаж и сбежал через задний двор комиссариата в город.

***

Услышав мой рассказ, Марко не на шутку задумался.

– И ты… испугался моей формы? – спросил он, спустя несколько минут молчания.

– Ты напомнил мне брата. Я представил на секунду, что нечто подобное может произойти с тобой и… От этой мысли мне стало так плохо, что сердце дало сбой.

– Прости, – стиснув зубы и сжав кулаки, произнёс Марко. – Я больше никогда её не надену. Завтра же попрошу дать мне нормальную одежду!

– Плюнь, – махнул я рукой. – Не это, так что-то другое бы вызвало приступ. Я слишком стар и болен. Даже не знаю, больше физически болен или же умственно. Иногда… я вижу тех, кого давным-давно нет в живых.

– Что ты чувствуешь в такие моменты? – спросил парень.