Ищущий во мраке (СИ) - Костяной Богдан - Страница 17

– Я пойду, мистер Лист… – произнёс я, когда Йозеф вдоволь наелся. – Вам же ни с чем больше не нужно помочь?

– Хм, – почесал бородку иностранец. – После того, как поели, можно и развлечься.

Встав из-за стола, он обошёл меня сзади и положил руки мне на плечи. Мурашки пробежались по спине. «Что он им в виду под “развлечься”?» – напрягся я в тот момент.

– Снимай одежду, – прошептал Йозеф.

– За-зачем?

– Я дал твоему отцу сорок клети. Слишком большая сумма, как для подачки нищему бурлаку, не думаешь? – ответил иностранец.

Я дёрнулся вперёд, но его пальцы до синяков сжали плечи. Сердце взорвалось волной адреналина. Тогда я плохо понимал, что именно он собрался со мной сделать, но интуиция подсказывала, что явно ничего хорошего.

– Пустите! – взвизгнул я.

– Не дёргайся, тебе понравится, ху-ху! – он отпустил моё правое плечо взял меня за подбородок, медленно поглаживая.

И я сделал первое, что пришло в голову. Лист взревел, когда мои зубы до треска сжались на его пальцах. Мне на голову обрушился мощнейший подзатыльник и вместе со стулом, я упал вперёд. Йозеф, ругаясь, схватился за сломанные и кровоточащие пальцы.

– Мелкий ублюдок!

– Я наверно пойду!

– Стой, поганец! Тебе конец, дрянь малолетняя! – он полез в карман за чем-то, и я, не рискнув испытывать судьбу, вылетел из квартиры.

Не помню уже как, но я за считанные минуты добрался до дома и, остановившись отдышаться, вошёл в нашу сырую комнатушку.

Матушка уже успела вновь уснуть, но, судя по румянцу на щеках, не голодная. Войдя на кухню, я увидел, неожиданно для себя, отца, который жарил рыбу. На столе лежали хлеб, масло и вяленое масло.

– У тебя рот в крови, упал где-то? – спросил он.

– Д-да… – ответил я, и тут же вытер рукавом губы. – А это, что?

– Купил, – вздохнул Иоганн.

– Да ну? – глаза мои стали шире.

– Что? Я не настолько конченный алкаш, хе-хе! Вот теперь, когда ты дома, можно и пропустить по стаканчику… – и достал из-под стола бутылку дорогого рома, который, наверно, стоил больше, чем остальные продукты на столе.

– Да, чтоб тебя! – сплюнул я и вышел в зал.

***

На следующий день я, как обычно, пошёл в школу, думая о том, что надо бы срочно найти подработку. «Вот только куда возьмут девятилетнего ребёнка?» Я был готов драить полы и выносить ночные горшки за стариками, лишь бы платили. Хотя бы покрыть обучение в школе, обходившееся в двадцать клети в месяц, не говоря уже о матери и брате. В конце концов, отучившись, я смогу найти достойную работу и полностью покрывать содержание семьи.

– Слышали? У нас новый предмет появится, биология! – обсуждали одноклассники, когда я вошёл.

Поприветствовав друзей и Руту, в частности, я лёг головой на парту, чтобы поспать лишних пять минут до начала урока.

– Добрый день, – вошёл в класс новый преподаватель. Я поднял взгляд на него и мысленно выругался. – Меня зовут Йозеф Лист, я буду вашим учителем биологии, – произнёс пухлый мужчина в очках с перебинтованной правой рукой. – Спешу сообщить, что биология будет вашим основным предметом вплоть до конца обучения, – заметив меня, он едва сумел скрыть хищную, мстительную улыбку.

Восьмое воспоминание

Срезав, сколько смог, мяса с туши убитого из винтовки оленя, я нарвал в мешок целебных трав для припарок, воспользовавшись лампой. Всё же, уроки биологии, включавшие в себя и ботанику, сгодились на что-то…

Вернувшись к лодке, я обнаружил, что Этна и Марко спят. Стараясь не шуметь, сложил добычу в лодку, после чего, оттолкнувшись одной ногой от берега, залез внутрь и взялся за весло.

– Не наврал… – приоткрыв глаза, произнёс Марко и вновь провалился в сон. Весёлый парень…

Итак, на пути у нас стоит Скильсвилль. Миновать его никак не выйдет, но мне теперь и не хочется. Погода – ни то тёплая зима, ни то холодная осень. В таких условиях, выздоровление им не светит, если и вовсе не простудятся сильнее.

Детям нужен покой. «Тебе тоже, Эдгар», – подметил я. Людоеды меня хорошенько помяли. Кроме того, я всё это время, начиная с пробуждения в клинике Бригга, страдал банально от нехватки крови в организме.

Убив оленя и поборов рвотный рефлекс, я выпил из него столько сколько смог, но это лишь решило проблему недостатка железа. Сама кровь вырабатывается куда дольше, хоть и быстрее, чем у не-мракоборцев. Где-то с месяц, при полноценном питании. С этим тоже огромные проблемы.

Приоритетной целью было найти домик, и не сырой, что будет нелегко, учитывая, что Скильсвилль построен на воде. Прописать детям постельный режим и ежечасно топить печку, при всё при этом, искать еду. В первую очередь, для себя. Консервы полностью отдам Марко и Этне. Я не кулинар, не умею нормально жарить мясо, не исключено, что какие-нибудь ленточные черви поселятся во мне уже после первого опыта готовки. Но я-то справлюсь. А вот дети…

Проплыв несколько часов по Лайме, мы попали в туман. Мне это не понравилось сразу. Достав револьверы, я приказал детям залечь на дно лодки.

Запахло тухлятиной и мокрой древесиной. Мы проплывали по улицам Скильсвилля, которые тут вместо гравиевых дорожек заменяли водоканалы. Сам городок делился на рыбацкий район и охотничий. Дома близ реки – более шаткие, часть обрушилась. Те, что около леса – должны быть сухими и отапливаться дровами. Большим количеством дров, таким, чтобы хватило и себе и соседям на продажу.

Пожалуй, после конца света, только добыча дров и сохранилась, как постоянное ремесло. Разогнать тьму и согреться – были общечеловеческими желаниями во всех концах страны. Поэтому наводная часть Скильсвилля, построенная на озере Ямо, была заброшена задолго до того, как в городишко ворвались нечестивые еретики. Рыбалка больше не имела смысла, ведь вода была отравлена серой гнилью. Водным тварям она никак не вредила, только людям.

– Давайте выбираться, – произнёс я шёпотом. – Я первым залезу на пирс, осмотрюсь. Закутайтесь поплотнее в парусину.

Ступив на прогнивший пирс, я чуть-чуть надавил ногой на доски. Те запросто прогнулись, хоть и не треснули пополам. «Мда, не попрыгаешь».

Аккуратно пройдясь вперёд и выйдя уже на улицу близ домиков с обвалившейся крышей, я всмотрелся вдаль. Лампа позволяла видеть что-либо только в пределах десяти метров. Ни звуков, ни запахов других живых существ я не учуял. Даже, если прокажённые тут и оставались, то давно уже передохли с голоду.

– Можете выходить, – сказал я Этне и Марко и помог им встать на доски. Дотянувшись до мешка с консервами и олениной, забросил его на спину. Затем, повесил на плечо винтовку и взял в одну руку мешочки с патронами. Лампу дал Этне, сам остался с револьвером во второй руке.

Точной дороги я не знал, в Скильсвилле бывал раз в жизни на пути в Бригг и то, уже после конца света. Он тогда активно готовился к обороне. Хотя… сложно назвать обороной пару пушек и бывших селян с вилами против таких же селян, только прокажённых и безумных.

Скильсвилль продержался меньше дня, дав Бриггу возможность чуть лучше самому подготовиться к осаде. Однако следы бойни, что развернулась на пути в столицу, сохранились.

В рыбацком районе, через который выжившие защитники бежали по воде в Бригг, был завален скелетами. Обугленные кости хрустели под ногами вместо снега. Отовсюду торчали вогнанные в стены вилы, топоры, серпы и арбалетные болты. Среди огромной массы давно истлевших костей было сложно отделить одну сторону от другой. Разве что, там, где больше было детских скелетов, понятно, что находились защитники.

Миновав это безумие, мы приблизились к охотничьей половине города. Здесь бои тоже не стихали, но наступление еретиков и защита селян шли куда, как менее отчаянно, чем после того, как последние упёрлись спиной в озеро и прочие пути отступления были заблокированы прокажёнными. Поэтому и трупов было на порядок меньше, а дома – целей.