На полголовы впереди - Френсис Дик - Страница 37

• Предыдущая
• 37/83
• Следующая

Лорентайдскому Леднику предстояло скакать в Ванкувере вместе с Правом Голоса и Спаржей... Неужели Филмер сделал такую глупость и перепутал, кроме городов, еще и клички лошадей? Нет, не может быть.

Тупик. И все же... ведь этот костлявый человек что-то все-таки сделал.

Тяжело вздохнув, я стал смотреть, как мимо идут супруги Янг, направляясь скорее всего к вагону для лошадей. Вскоре за ними последовали Ануины.

Мне очень хотелось сразу же выяснить, в каком состоянии лошади, но я решил, что, если с какой-нибудь из них что-то случилось, я очень скоро об этом услышу.

Жаль, что я не смог сфотографировать этого костлявого, но мне важнее было слышать, о чем они говорят.

Если он сделал что-то с лошадьми или что-то такое, что с ними связано, – значит, он едет с нами в поезде, подумал я. Он не просто встретил нас в Тандер-Бее. Если он едет в поезде и пошел вместе с другими болельщиками к вокзалу, Филмер мог увидеть его из окна... и при одном виде его напрягся так, что у него окаменела шея... и если Филмер еще не заплатил ему за что-то... тогда он вернется и сядет в поезд...

Я вышел из купе Джорджа и, миновав две двери, зашел к себе, чтобы взять из сумки Томми свой фотоаппарат-бинокль с телеобъективом. Потом сел у окна и стал ждать, когда вернется костлявый.

Вместо него через некоторое время в моем поле зрения появились Филмер с Даффодил, которые шли наискосок к вокзалу, а вскоре после этого мимо моего окна под громкие звонки с гудением, грохотом и скрежетом прополз огромный ярко-желтый дизельный тепловоз, а за ним – длинные серебристые вагоны из гофрированного алюминия. Ежедневный "Канадец" въехал на соседний путь и остановился точно вровень с нашим поездом. Теперь передо мной был уже не прекрасный, четкий фотокадр, в котором умещался весь вокзал, а совершенно ненужное мне окно чьего-то купе.

Чертовское невезение, подумал я. Снова сунув бинокль в сумку и не имея никакого разумного плана, я не спеша побрел в вагон-ресторан. Если так дело пойдет и дальше, то сбудутся самые скверные предчувствия Билла Бодлера, генерала, и прежде всего Джона Миллингтона. В ушах у меня так и звучал его голос: "Я же говорил вам, что надо послать кого-нибудь с опытом работы в полиции..."

Когда я дошел до двери Джулиуса Аполлона, мне пришло в голову, что "Канадец" будет стоять где стоит все двадцать пять минут, предусмотренные его графиком. В течение двадцати пяти минут... ну, сейчас уже, скажем, двадцати двух... Филмер будет оставаться на вокзале. Он не станет обходить длинный состав, чтобы вернуться к себе в купе. Или станет?

Нет, не станет. Зачем ему это нужно? Он только что туда пошел. В моем распоряжении двадцать минут на то, чтобы попробовать что-нибудь сделать с его кодовыми замками.

Если бы я еще немного задержался, у меня, возможно, не хватило бы духа, но я просто открыл его дверь, поглядел в обе стороны, нет ли кого-нибудь в коридоре – никого не было, – вошел в купе и заперся там.

Черный портфель все еще стоял на полу у стены, под костюмами. Я вытащил его, сел в одно из кресел и с ощущением какой-то нереальности происходящего принялся за правый замок. Мысли у меня путались. А вдруг кто-то войдет?.. А вдруг, например, войдет проводник спального вагона?.. Что смогу я сказать в свое оправдание? Ничего. Абсолютно ничего. На правом кодовом замке стояла комбинация один-три-семь. Я стал действовать методически, начиная с нее, – набрал один-три-восемь, потом один-три-девять, один-четыре-ноль, и после каждой комбинации пробовал, не откроется ли замок. Сердце у меня бешено билось, я задыхался.

В своей работе мне приходилось пренебрегать осторожностью, а в прошлом не раз подвергаться физической опасности, но никогда еще я так не рисковал.

Один-четыре-один, один-четыре-два, один-четыре-три... Снова и снова пробуя, не откроется ли замок, я взглянул на часы. Прошло всего две минуты, а ощущение было такое, словно целая жизнь.

Один-четыре-четыре, один-четыре-пять... Всего возможна тысяча комбинаций... Один-четыре-шесть, один-четыре-семь... За двадцать минут я перепробую, может быть, сотни полторы. Однажды мне уже довелось это делать, но не в такой напряженной обстановке – когда тетя Вив установила комбинацию на новом чемодане и потом забыла ее... Один-четыре-восемь, один-четыре-девять... По лицу у меня стекал пот, пальцы в спешке соскальзывали с крохотных колесиков... Один-пять-ноль, один-пять-один... Замок, щелкнув, открылся.

Это было невероятно. Мне просто не верилось. Ведь я только еще начал! Теперь нужна еще одна такая же удача. На левом замке стояла комбинация семь-три-восемь. Я попробовал открыть замок. Ничего не вышло.

Со слабой надеждой, что оба замка можно открыть одним и тем же волшебным словом, я поставил колесики на один-пять-один. Ничего не вышло. Не так это просто. Я попробовал сделать наоборот – пять-один-пять. Ничего. Я стал пробовать похожие комбинации: один-два-один, два-один-два, один-три-один, три-один-три, один-четыре-один, четыре-один-четыре... шесть... семь... восемь... девять... три нуля. Не получается.

Все, больше я выдержать не мог. Снова поставив на левом замке комбинацию семь-три-восемь, я запер правый замок и набрал один-три-семь. Потом протер замки рукавом, поставил портфель в точности туда, где он стоял, и, весь дрожа, отправился в вагон-ресторан. И, еще не дойдя до него, начал жалеть, что не задержался до самого отправления "Канадца", понимая, что упустил один из самых лучших, а может быть, и единственный шанс посмотреть, что взял с собой в поезд Филмер.

Может быть, если бы я набрал один-один-пять, или пять-пять-один... или пять-один-один, или пять-пять-пять...

Нелл сидела одна за столиком, возясь со своими бесконечными списками – теми, что обычно находились в ее папке, – и я уселся напротив, испытывая некоторую неловкость. Она подняла глаза:

– Привет.

– Привет.

Она внимательно посмотрела на меня:

– Что это вы так разгорячились? Занимались бегом?

Сидячими упражнениями для тренировки сердечной мышцы. Нет, только не сознаваться.

– Вроде того, – ответил я. – Как дела?

Она недовольно покосилась на "Канадец".

– Я как раз собиралась пойти на вокзал, когда приехала вот эта штука.

Вот эта штука, как будто поняв намек, плавно двинулась вперед, и через двадцать секунд перед нами снова открылся вокзал. Большинство пассажиров нашего поезда, включая Филмера и Даффодил, тут же пошли через пути к вагонам. Среди них, направляясь к вагонам болельщиков, шел костлявый.

Господи боже! Про него я и забыл. Забыл, что нужно его сфотографировать. О чем же я думаю?

– В чем дело? – спросила Нелл, увидев выражение моего лица.

– Я только что заработал двойку. Двойку с минусом.

– Может быть, вы слишком многого от себя ожидаете, – сказала она бесстрастно. – Совершенства не бывает.

– Есть разные степени несовершенства.

– И велика катастрофа?

Я немного успокоился и подумал. Костлявый находится в поезде, и мне еще может представиться удобный случай. Я уже знаю, как отпирается один замок портфеля Филмера, а если хватит времени, возможно, смогу отпереть и другой. Поправка: если хватит храбрости.

– Ну хорошо, – сказал я, – допустим, тройку с минусом – мог бы справиться и лучше. Но до четверки все же далеко.

Миллингтон справился бы лучше. В этот момент появились одновременно Зак и Эмиль – Эмиль был готов накрывать столы к обеду, Зак с театрально-преувеличенным негодованием потребовал сообщить ему, должны ли актеры разыграть следующую сцену перед обедом, как было запланировано с самого начала, и если нет, то когда. Нелл взглянула на часы и задумалась:

– Вы не могли бы отложить ее до вечернего коктейля?

– По плану мы в это время должны разыграть уже следующую, – возразил он.

– Ну а... Не могли бы вы разыграть их обе сразу?

Он, поворчав, согласился и ушел, сказав, что им придется порепетировать. Нелл нежно улыбнулась ему в спину и спросила, замечал ли я когда-нибудь, как серьезно относятся актеры ко всему на свете? Ко всему, кроме реальной жизни, конечно.

• Предыдущая
• 37/83
• Следующая