Выплата (СИ) - Каляева Яна - Страница 17

Артем Алексеевич подходит к машине, лезет в карман за ключом — и тут поскальзывается. Успеваю подхватить его под локоть, но сумка со всей силы ударяется об автомобильное окно. По стеклу ползет трещина, но заказчика волнует не она.

— Черт! Ноутбук!

Артем Алексеевич плюхается на водительское сидение, торопливо открывает сумку, достает компьютер, поднимает крышку. Экран разбит вдребезги.

— Да что же такое! Новый совсем, месяц засматривался на эту модель, решился наконец купить — и на тебе! Ну, если это Ромка нашептал — три шкуры спущу, с волчьим билетом вылетит, ни в одно заборостроительное ПТУ его даже полы мыть не примут!

Заказчик с грохотом захлопывает дверцу машины и газует с места.

А я прикидываю время. Рома и Даша ушли около полудня. Сейчас пять. Слишком большой срок — порча срабатывает быстрее. Мальвины на работе сегодня не было. У Тимофея другой Дар. Получается…

Личного телефона Виктор Семеновича у меня нет. Но вопрос не настолько срочный, чтобы беспокоить майора Леху.

Этот ведущий научный сотрудник просидел здесь безвылазно двадцать пять лет. Значит, и завтра никуда не денется.

Тем более что у меня есть более интересные планы на вечер, чем вытрясать из пыльного старика признания.

Мария снова пригласила меня в гости.

— О чем ты сейчас думаешь? — спрашивает Мария.

Забавно, Оле бы и в голову не пришло ни с того ни с сего задать такой вопрос. Тем более в постели, когда мы только что оторвались друг от друга.

А думаю я, как часто в последнее время, о Прорыве. Куда и когда неведомый враг нанесет удар? Как мы можем подготовиться, не зная, собственно, к чему? Действительно ничего не удалось выяснить о похищенных людях или мне по какой-то причине не сообщают? Почему вообще Юрий Сергеевич так легко и внезапно согласился отпустить меня домой? Не из-за того ли, что я стал задавать неудобные вопросы? Или я мог увидеть или услышать что-то, для меня не предназначенное? Может, уже видел или слышал, но до сих пор не могу этого понять?

Так много вопросов, так мало ответов…

Ах да, Мария с ее вопросом. Я бы ответил честно, если бы только мог. Олю я хочу оградить от этих треволнений, а вот Мария… ей было бы интересно. Да и мне интересно, что она надумала бы своим четким аналитическим умом. Чертова секретность.

Так что все-таки ответить? Отшутиться древним мемом — «думаю о Римской империи»? Не стоит. Мария не покажет виду, но обидится, отстранится, замкнется в себе. Не так часто она пытается поговорить со мной о чем-то личном…

— Банально, конечно, но я думаю об Одарении. Прошло больше года, а мы так и не поняли, что это было такое… Какая теория тебе больше всего нравится?

— Контакт, — не задумываясь, отвечает Мария.

— В смысле?

Она неспешно садится в постели. Любуюсь контурами ее тела в мягком свете скрытой лампы.

— Так это называли в фантастической литературе двадцатого века. Контакт с инопланетной цивилизацией.

— В смысле — с зелеными человечками? НЛО, зона 51 и прочая херомантия?

Мария снисходительно смотрит на меня из-под длинных ресниц.

— Кому-то — херомантия… каждый мыслит на своем уровне. Есть, например, такая штука — парадокс Ферми. Во Вселенной огромное количество звезд и планет, и многие из них могут быть похожи на Землю и поддерживать жизнь. Если разумная жизнь такая распространенная, то мы должны были уже давно наткнуться на развитые цивилизации, которые используют технологии, или как минимум нашли бы какие-то доказательства их существования. Но вот какая проблема — никаких явных признаков внеземной жизни до сих пор не обнаружено. И это создает вопрос: где же все эти разумные цивилизации? Почему они никак себя не проявляют?

— Так, может, потому и не проявляют, что разумные? Разумом своим инопланетным допетрили, что от других разумных ничего хорошего ждать не стоит. Если кто кого разумного обнаружит, то сильный слабого сразу сожрет и не подавится. Если не с голодухи, то чтобы слабый не усилился и не сожрал сильного. Потому все, у кого есть хоть крошечка этого самого разума, затихарились и не отсвечивают. Или ищут тихой сапой, кого бы сожрать. Вот тебе и весь контакт.

— Такое объяснение уже есть. Называется «гипотеза темного леса».

Демонстрировать интеллект Мария любит едва ли не больше, чем роскошное тело. И я даже не знаю, что в ней возбуждает меня больше. Вообще сюр, конечно — обсуждать инопланетян в постели с женщиной. Да ведь и в самой Марии есть что-то инопланетное.

Чем больше мы общаемся, тем яснее я понимаю: в жизни у Марии есть то, о чем она мне не рассказывает. В офисе она проводит в среднем около половины стандартного рабочего дня — имеет право, сама себе начальница, никому не отчитывается. И все-таки, чем еще она занята? Едва ли просто валяется на диване, не в ее это характере. Да и доходы «Марии» не так уж велики, но фирма не урезает расходы, а живет Мария на широкую ногу…

— Вот жеж… Все украдено до нас.

— А ты как думал? И есть еще одна заковыка. Вообще-то мы всю историю живем рядом с нечеловеческими разумами и культурами тут, на Земле. Но мы не видим разума в том, что по сравнению с любой инопланетной фауной похоже на нас как две капли воды. И есть ли хотя бы крошечный шанс, что мы поймём иномирное существо как разумное, если встретимся с ним?

— Ты про животных? Дельфины всякие, или обезьяны эти, почти говорящие?

— Да что там дельфины. У муравьёв есть сельское хозяйство, сложная система общения, счёт, обучение и карьерный рост, причём, у многих видов. И даже способность к кооперации муравьёв разных видов между собой — вплоть до создания многовидовых сообществ. Но люди упорно считают разумными только себя.

Хорошо, что такие мысли не приходят в голову Оле, иначе перевела бы она семью на вегетарианский режим — и не видать мне больше ее куриных котлеток.

— Так что же, выходит… Одарение на нас наслали дельфины какие-нибудь или вовсе муравьи?

— Некий разум, который мы по каким-то причинам не воспринимаем в качестве такового. С нашей он планеты или нет, в какой вообще форме существует — этого мы не знаем.

— Тогда… почему Дары достались только людям? Почему Даров нет у животных?

— А кто тебе сказал, что нет? Сами животные? Вообще-то у животных изначально нет такого разрыва между желаниями и возможностями. Это наше, человеческое. Это мы напридумывали себе запретов и несбыточных мечт и постоянно делаем не то, чего хотим.

Здесь Мария права. Я вот хочу остаться еще хоть на часок, но должен идти — обещал Федьке с олимпиадными задачками помочь. Завтра и послезавтра тренировки по графику, так что только сегодня получится.

Мария знает, что я скоро уйду, потому наскоро переходит к делам:

— Тебе нужна помощь в поисках шепталы в НИИ?

Ценю ее такт — она не требует отчета. Я ведь ей не подчиненный.

— Да нет, там не сложно оказалось. Я разобрался уже. Завтра закрою дело.

Квартира Марии напоминает номер в дорогой современной гостинице. Я останавливался в таких раза два или три — не ради понтов, а когда отели попроще оказывались забиты под завязку и приходилось выбирать, переплачивать за премиум-класс или ночевать в машине. Там тоже были выверенные, идеально дополняющие друг друга оттенки, и шторы на люверсах, и сенсорный переключатель возле постели, которым можно настраивать свет любой окраски и интенсивности, не вылезая из койки. У Марии царит идеальная чистота — домработница приходит трижды в неделю. На кухне Мария готовит только кофе и чай, вся еда — из специальной доставки. Немыслимо, конечно, допустить в это царство холодноватого гламура какого-нибудь мужлана, который тут же щедро усеет все грязными носками, заляпает хромированную ванную зубной пастой и потребует пельменей с пивом.

Мы здесь отлично проводим время, вот только жить в этом стерильном аквариуме я бы не смог.

— Может, чаю хочешь? — вежливо предлагает Мария.