Московский доктор 2 (СИ) - Тайецкий Тимофей - Страница 17

Офицеры побледнели так, будто на них вылили ведро ледяной воды.

— Э-э… Спокойно. Они не опасны. Просто хотят, чтобы я помог им найти кое-что. Всё остальное — это уже не моя забота.

— Арина, Алина, я вас люблю… Григорий, они меня слышат? — Бродов, бедняга, уже наполовину заплакал.

— Да, слышат, — ответил я, а потом передал просьбу духов: — Твоя дочь спрашивает, сможешь ли ты заботиться об Пушистике?

И тут Бродов окончательно разрыдался.

— Алина, конечно. Я буду заботиться о нём… Буду выгуливать его каждый день…

Я продолжил, стараясь сохранить серьёзный тон, хотя весь этот фарс уже начинал меня утомлять:

— А жена говорит, что знала про тебя и любовницу, но прощает.

— Арина… прости меня… Мне так жаль…

— Ладно, хватит ныть. Давайте уже найдём их тела.

К этому моменту у полицейских не осталось ни малейшего сомнения. Они смотрели на меня так, будто я был неким пророком, явившимся к ним с небес. Да, конечно, они работали с «такими, как я» — это всё выглядело жутко странно, но иногда подобные методы действительно приносили результат.

И вот мы уже ехали к церкви Святого Саввы, аж на трёх полицейских машинах. Такой серьёзный кортеж, будто сами министры собрались в гости. Как только мы подъехали, я сразу приметил старый дуб, торчащий у ограды церкви.

— Там, — сказал я, указывая на дерево. — Их закопали там, почти наверняка.

Когда я обернулся к духам матери и дочери, их уже не было. Офицеры, не теряя времени, взяли лопаты и направились к дубу. Бим начал рьяно обнюхивать землю, а потом с такой яростью залаял, что стало ясно — что-то там есть.

Я кивнул:

— Копайте.

Глава 8

Спасение призраков

Полицейские усердно копали землю, хоть работа давалась им тяжело. Наконец, лопата с глухим стуком наткнулась на что-то твердое. Этот звук резко остановил всех.

— Что там? — прокричал кто-то из толпы.

Один из ментов присел на корточки, чтобы получше рассмотреть находку.

— Кажется, это… ящик, — пробормотал он, не отрывая взгляда от земли.

— Поднимите её, — спокойно, но с ноткой нетерпения в голосе, сказал я, кивнув в сторону находки.

Мужики с усилием вытащили ящик и осторожно открыли крышку. И тут же все замерли. Внутри лежали две женщины — мать и дочь. Обе без одежды, покрытые ранами и грязью. Зрелище было таким жутким, что даже у бывалых копов на лицах появилось отвращение и ужас.

Зубы сжались от неожиданности, а сердце пропустило удар.

— Что за чертовщина… Они живы? — едва выдавил я.

— Что? — Бродов, казалось, не мог поверить своим глазам.

— Антон, вызывай скорую немедленно! — резко скомандовал я. — Бим, тащи мой ящик, быстро!

Скинул с себя куртку и, не теряя времени, накрыл Арину, мать. Второй мент, не мешкая, сделал то же самое с Алиной, её дочерью. Женщины были без сознания, их тела ослаблены. Никто не мог точно сказать, сколько времени они там пробыли. Ящик, конечно, вместительный, но воздуха в нем хватило бы максимум на пару часов. Им, без сомнения, чертовски повезло, если это можно назвать везением.

Но время не на нашей стороне. Каждая минута может стать решающей.

— Все назад! — рявкнул я, понимая, что женщины находятся на грани. — Они в анабиозе, ситуация крайне опасная. Бродов, отойдите тоже.

Все безропотно подчинились. Полиция и этот Бродов отступили назад, дав мне пространство. Я вынул свой набор с чудо-порошком, который всегда был со мной, и начал осторожно обрабатывать их раны.

— Где скорая? — бросил я в пустоту, оглядываясь вокруг.

Небо уже заволокло темнотой, и тусклые лучи фонариков мало что освещали.

— Пятнадцать минут! — крикнул кто-то издалека.

Я знал, что женщины ещё не умерли. Есть надежда, что их можно спасти. Но что делать с психологической травмой, которую они получили? Тут я бессилен. Лечить тело — это одно, а вот залечить душу…

Наконец, фары скорой прорезали тьму, из машины вышла знакомая фигура. Флора. О, прекрасно. Спасительница.

— Ты? — ухмыльнулся я, увидев её.

— Григорий, ты её знаешь? — Полицейский Антон смотрел на меня с удивлением.

— Вроде того. Мы оба врачи, — спокойно ответил я.

Флора взглянула на меня так, будто увидела что-то новое.

Я лишь хмыкнул в ответ на её молчаливый интерес.

— Флора, хватит на меня пялиться, — усмехнулся я. — Тут женщины при смерти, займись делом.

— Когда ты здесь, я спокойна, — кивнула она, слегка улыбнувшись.

— Льстишь мне, — снова усмехнулся я. — Ну, если мои подвиги больше не требуются, я сваливаю.

— Григорий, может, подбросить тебя? — Антон снова проявил свою вежливость.

— Я живу в Подмосковье, это далеко. Ты уверен?

— Такси тут всё равно не найти. Поехали.

— Ладно, спасибо, — кивнул я. — Ты спас семью.

— Это тебе спасибо. Без тебя бы они точно не выжили.

Мы молча ехали по тёмным улицам.

Наконец, Антон спросил:

— Григорий, ты видел их души, но они ведь живы. Как это возможно?

Я пожал плечами, глядя в открытое окно.

— Я всего лишь любитель. С такими вопросами лучше идти к профессионалу.

Но да, вопрос этот меня тоже мучил. Как только доберусь домой, обязательно задам его Чернышу.

Через час мы подъехали к моему скромному дому.

— Ты живёшь здесь? — Антон окинул взглядом мрачное здание.

— Да, мрачно? — хмыкнул я. — Дёшево. А тут, кстати, водятся призраки.

— И ты не боишься? — Антон недоверчиво посмотрел на меня.

— Я же экстрасенс, — усмехнулся я. — Хочешь зайти?

— В другой раз, — Антон покачал головой. — Мне в отделение надо.

— Ладно. Не забудь найти мою подругу Кристину.

— Конечно, — кивнул он. — Как только что-то узнаю, первым тебе сообщу.

Я махнул рукой и направился к двери

* * *

— Доктор, как моя жена и дочь? Как они сейчас? — голос Бродова дрожал, когда он произнес эти слова. Он стоял перед доктором Флорой, сжав в кулаке шапку, которую даже не помнил, как снял.

Доктор Флора, женщина с усталым лицом и добрыми, но строгими глазами, подняла взгляд от планшета. Она задержала дыхание на долю секунды, будто подбирала слова.

— Их жизненные показатели стабильны, — начала она медленно, — и они вне опасности. Однако… — она помедлила, — ваша дочь пострадала от церебральной гипоксии.

Бродов склонился вперед, ощутив, как у него подогнулись колени.

— Что это значит? Что с ней?

Доктор опустила взгляд на свои бумаги.

— У неё может быть черепно-мозговая травма, — произнесла она наконец. — Она пробудет в коме длительный период. И… её когнитивные функции, интеллект — они могут пострадать.

Мир вокруг Бродова будто рухнул. Шум госпиталя внезапно стих, и его дыхание стало тяжёлым, как будто на него опустилась невидимая стена.

— Нет… — прошептал он, покачав головой. — Это невозможно. Она всего лишь ребёнок… Ей всего двенадцать. Доктор, пожалуйста, помогите ей. Сделайте что-нибудь!

Доктор Флора снова посмотрела на него с тем же неизменным выражением.

— Мы делаем всё возможное, — сказала она. — Но даже современные технологии не всегда могут справиться с последствиями таких повреждений. Если её мозг был лишён кислорода слишком долго, последствия могут быть необратимыми.

Бродов ощутил, как его сердце пропустило удар. Он думал, что худшее уже позади, но теперь казалось, что всё только начиналось.

— Неважно, сколько это стоит, — с отчаянием сказал он, хватаясь за любую надежду. — Я заплачу всё, что нужно. Пожалуйста, спасите мою дочь.

Доктор Флора вдруг слегка нахмурилась, как будто обдумывая что-то. Она подошла ближе к нему, понизив голос.

— Я не могу… Но есть один человек, который, возможно, сможет помочь, — сказала она тихо, глядя на Бродова.

— Кто? Где он? — спросил Бродов, прищурившись от внезапного проблеска надежды.

— Парень, который был с вами раньше. Его зовут Григорий, верно?