Звездная бабочка - Вербер Бернард - Страница 20

• Предыдущая
• 20/62
• Следующая

Адриан Вейсс нашел себе пару среди конструкторов центра. Его новой подругой стала Каролина Толедано, специалистка в области астрономии. Уступив уговорам любовника, Каролина вошла в состав руководящей команды вместо Сатин Вандербильд. Эта молодая брюнетка, довольно динамичная и способная мыслить творчески, без труда стала незаменимой.

Элизабет Малори и Ив Крамер отныне регулярно встречались, чтобы вместе работать над системой управления двумя огромными крыльями «Звездной бабочки». Они обсуждали друг с другом только технические проблемы и избегали в разговоре любой темы, которая могла бы обнаружить их личные чувства. Ив Крамер разработал целую систему тросов, которые должны были использоваться для приведения солнечных парусов в движение. Эта система отчасти напоминала такелаж старинных трехмачтовых парусных судов. Элизабет Малори изобрела специальные блоки, которые позволяли придать парусу форму, как можно более соответствующую фотонным ветрам, движущимся сзади или с боков.

Однажды рулевая яхты преподнесла конструктору подарок. Пораженный Ив потряс коробку, перевязанную ленточкой, и снял декоративную бумагу. Из картонной упаковки, попискивая, выкатился пушистый шарик, покрытый черными и белыми волосками. На кончике мордашки мелькал маленький шершавый язычок идеально розового цвета. Это был двухмесячный котенок.

— На всех моих кораблях обязательно был кот, — сказала Элизабет вместо объяснения. — Это талисман, приносящий моряку удачу. Думаю, обычай держать котов на борту восходит к тем временам, когда в трюмах больших парусных кораблей кишели крысы, уничтожавшие запасы продовольствия. Коты выступали в качестве средства защиты от них.

Изобретатель погладил котенка, который принялся довольно мурлыкать.

— Это самец или самка?

— Я не знаю. В таком возрасте это трудно понять. Нам придется немного подождать.

— Согласен. Но нужно как-то его назвать, — заметил Крамер.

— Он белый в черную крапинку, так что нам ничего не остается, как назвать его Домино. Кроме того, это имя подходит и для самца, и для самки.

Конструктор взглянул на животное, которое продолжало мурлыкать.

— Он будет нашим талисманом, приносящим удачу. Уверен, что пока Домино с нами, все будет хорошо.

С тех пор у Ива Крамера появилась привычка расхаживать по коридорам с котенком Домино, восседающим на его правом плече, как попугай на плече у пирата.

В Городе-Гусенице экипажи вызубрили контрольный список четких жестов, используемых в процессе старта космического корабля с Земли. Здоровье Элизабет и Макнамарры улучшалось, как будто успешное продвижение проекта запустило в их организме процесс биологической реконструкции.

После периода ветров навалилась великая жара, истощившая силы всех участников проекта и затормозившая работу. В сборочных цехах царил запах пота, нагревшегося металла, пластика и пыли. Люди дольше засиживались в кафетерии, а некоторые засыпали прямо у своего станка. Центр «Последняя надежда» оказался во власти оцепенения. Даже насекомые утратили свою обычную назойливость.

Одна простая статья в прессе измотала всех до предела. Журналист большой общенациональной ежедневной газеты озаглавил передовицу так: «А что если все пропало? Что если проект „Последняя надежда“ — действительно последняя надежда не кучки фантазеров, но всего человечества?». Нет сомнения, что редактор, пропустивший эту статью в номер, в разгар приступа хандры или паранойи случайно наткнулся на старый репортаж, посвященный «Звездной бабочке». В статье не было ничего исключительного, она не содержала никакого экстраординарного откровения и представляла собой обычную заметку раздраженного журналиста. Но, появившись сразу после землетрясения, имевшего особенно катастрофические последствия, и накануне весьма непростых президентских выборов, статья произвела оглушительный эффект, не соответствовавший ее истинным качествам. Глава государства никогда не упускал повода отвлечь население от экономических и социальных проблем, в которых захлебывалась страна. Сославшись на упомянутую статью, он запустил шумную кампанию под лозунгом «Не дадим эгоистам сбежать без нас». Слово было брошено — «эгоисты». Отныне всех участников проекта «Последняя надежда» именовали не иначе как группой эгоистов, накануне гибели мира думающих только о спасении собственной шкуры. Сначала Габриэль Макнамарра не придал этой шумихе никакого значения. Ведь это была далеко не первая атака на проект со стороны средств массовой информации. Миллиардер гораздо больше опасался актов саботажа, осуществляемых тайными агентами, чем слов, произнесенных журналистами и политиками. Однако он явно недооценил их способности устраивать неприятности.

Возникли стихийные манифестации протеста против «Звездной бабочки». Участники демонстраций сжигали портреты создателей центра ПН и знамена с изображением голубой бабочки на фоне звезд.

— Кто же ненавидит нас до такой степени, что готов выйти на демонстрацию против нас? — удивился Ив, посмотрев выпуск новостей по телевизору.

— Реакционеры. Мы неожиданно оказались новыми жупелами для ненависти толпы. Ведь нужно постоянно подбрасывать населению каких-нибудь людей, которых можно ненавидеть. Миллиардер вызывает раздражение, а знаменитая мореплавательница возбуждает зависть.

— Но я-то ни в чем не преуспел.

— Дипломированный конструктор… конечно. Это не может вызвать зависти. Но толпа не любит две категории людей: любимцев судьбы и неудачников.

— Еще одна из ваших теорий?

— Все они основаны на опыте. Мы трое представляем собой то, что сильно раздражает стадо паршивых овец, слепо рвущихся к пропасти. Более того, мы еще и связаны общим проектом — вырваться из этого стада, чтобы спасти его. При всем желании мы не смогли бы придумать что-нибудь более «пагубное», с их точки зрения.

Раздался оглушительный хохот миллиардера.

— Почти чудо, что мы не столкнулись с подобными враждебными выступлениями ранее. Вы видите: не было ни одного человека, готового помочь нам, когда мы в этом нуждались. И не будет ни одного, кто бы встал на нашу защиту, когда мы подвергнемся нападению.

— Правило трех врагов, не так ли? Те, кто хочет сделать что-то подобное, те, кто стремится поступить наоборот, и те, кто не хочет вообще ничего делать? — вспомнил Ив Крамер.

«Гвоздь, высовывающийся из доски, напрашивается на удар молота». Габриэль Макнамарра обреченно пожал плечами и добавил:

— Нужно просто сохранять спокойствие и крепко придерживаться избранного курса.

Неделей позже национальная Ассамблея проголосовала за постановление, которое объявило проект «Последняя надежда» вне закона за «отказ от содействия людям, находящимся в опасности». Самое удивительное заключалось в том, что теперь депутаты, к какой бы политической платформе они ни принадлежали, считали «Последнюю надежду» выходом, приемлемым для общества. Парадоксальным образом самыми ярыми противниками проекта, «порожденного манией величия», оказались защитники окружающей среды. Согласно доброй традиции, как только дорога в пропасть была проторена, весь мир ринулся туда, не раздумывая ни секунды. Передовицы газет подали сигнал к началу травли. Здесь было нагромождение намеков, суровое осуждение за намерения, а не за дело, поношение лиц, причастных к проекту, причем журналисты, с одной стороны, ругали их за легковесность и прожектерство, а с другой — попрекали тем, что эти люди осмелились достичь успеха только за счет своих собственных усилий. «Последняя надежда» оскорбляла бедных как проект, предназначенный для богатых. «Последняя надежда» обижала богатых как проект, в число участников которого они не вошли. «Последняя надежда» раздражала левых, правых, верующих и особенно атеистов, которые считали, что надежда найти другую планету, пригодную для жизни людей, есть новая разновидность веры.

Опросы показали, что 83 % населения враждебно относятся к идее продолжить сооружение звездного парусника, причем люди исходят при этом из прямо противоположных оснований. Несколько иностранных государств призвали правительство страны решительными действиями положить конец этому «маскараду».

• Предыдущая
• 20/62
• Следующая