Двадцать и один год (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 10

У меня спрашивали симптомы, возраст, адрес. Все это так долго, нудно, дотошно. Оператор заверил меня, что машина уже в пути, но каждая минута ожидания тянулась бесконечно. Я снова взяла Женю на руки, пытаясь утешить его, колыбельные переходили в молитвы, а молитвы — в тихие умоляющие слова, направленные куда-то выше, к силам, которые могли бы помочь моему малышу. Время шло, а скорая все не приезжала. Мое беспокойство перерастало в отчаяние. "

- Пожалуйста, держись, малыш, — шептала я Женечке, плотно прижимая его к себе, поглаживая по горячей головке и спинке. Проснулась встревоженная Лера. Она взволнованно смотрела на меня, а я на нее.

- Они скоро приедут. Там просто сильный дождь. Может быть затопило дорогу на окружной. В отчаянии я снова набрала номер скорой, но ответ был тем же:

- Машина уже выехала, она скоро будет.

Но "скоро" казалось бесконечностью, а температура Жени не снижалась, несмотря на все мои усилия. Его маленькое лицо было красным от лихорадки, и он стонал в моих объятиях, вызывая в моей душе ощущение адского бессилия и ужаса. Я побежала к машине, надеясь, что смогу доехать до ближайшей больницы сама, но когда я повернула ключ в замке зажигания, автомобиль лишь бессильно захлебнулся и затих. Слезы навернулись на мои глаза от отчаяния и ярости к собственной беспомощности. Да что ж такое. Как назло. Что с ней не так. Вчера только заводилась и все было хорошо. Что за бред. Бросившись к телефону, я попыталась вызвать такси, но мои звонки оставались без ответа. Сильный дождь снижал шансы на приезд машины какую бы я сумму не ставила. Никто не хотел выезжать на окраину города в такую погоду. Или действительно затопило дорогу со стороны города. Сюда можно доехать только на внедорожнике по этой грязи и ямам. Я тяжело вздохнула, и сама не знаю как решилась позвонить Ивану. Мое сердце колотилось от страха и вины за то, что я втягиваю его в свои проблемы, но у меня не было выбора. Телефон с первого гудка был взят.

- Лена? Что случилось? — голос Ивана звучал обеспокоенно.

- Иван, пожалуйста, мне нужна ваша помощь, простите, что среди ночи, мне просто некого попросить, а я в отчаянии, — моя речь была срывающейся, голос дрожал от страха. - У Жени, у моего годовалого сына, высокая температура, я не могу сбить ее. Скорая не приезжает, моя машина не заводится, а такси не берут заказ... Я слышала, как Иван выдохнул, но его голос оставался спокойным. – Через пятнадцать минут у вас будет врач. Не переживайте. Идите к ребенку. Он положил трубку, а я, чувствуя смесь благодарности и отчаяния, плотно прижала Женечку к себе, пытаясь передать ему свое тепло и любовь, моля о том, чтобы доктор приехал быстрее.

Сидя в тишине ночи рядом с кроваткой сына, я ощущала, как каждая минута тянется невыносимо долго. Слова Ивана звучали в моей голове, как мантра. "Через пятнадцать минут," — повторяла я про себя, пытаясь удержать дикое волнение в узде. Маленький Женя лежал на подушке, его дыхание стало более ровным благодаря прохладной воде, которой я обтирала его лоб. Я молча молилась о том, чтобы Иван сдержал свое обещание. Но волнение сменялось дикой тревогой, а надежда страхом. Вдруг за окном послышался звук машины. Я вскочила, едва сдерживая себя от бега к двери. Сквозь шторы пробивался свет фар, и я чувствовала, как мое сердце замирает в ожидании. Когда дверь отворилась, на пороге стоял Иван, его взгляд был полон решимости и заботы. За его спиной виднелась фигура мужчины в белом халате и длинной куртке с капюшоном, с саквояжем в руках.

- Лена, как Женя? — Иван быстро вошел, ободряюще потрепал меня по плечу.

Я не ожидала, что он приедет вместе с врачом.

- Он... он здесь, я проведу вас, — проговорила, чувствуя, как голос дрожит от облегчения.

Я провела их в комнату, где малыш все еще спал. Врач быстро и профессионально приступил к осмотру, а Иван остался стоять у двери, следя за происходящим. А я наблюдала за врачом, который осматривал ребенка. Потом помогала ему проверить горлышко Жени, удерживая сына за головку, чтобы врач мог осмотреть ротовую полость. Когда врач объявил, что у Жени ангина, мое сердце на мгновение замерло от страха, но профессионализм и спокойствие в его голосе вернули мне уверенность. Доктор заверил меня, что Женя будет в порядке, он нуждается в антибиотиках и постельном режиме. Его спокойный и уверенный тон вернул мне спокойствие.

Он аккуратно сделал малышу укол, чтобы сбить высокую температуру, а затем достал из саквояжа антибиотик, дав первую дозу суспензии. Женя, конечно, заплакал после укола, его маленькое личико исказилось от боли и недоумения. Я взяла его на руки, прижимая к себе, пытаясь успокоить нежными словами и колыбельной, которую он так любил. Потом, когда слезы наконец утихли, я аккуратно уложила его в кроватку, наблюдая, как он постепенно успокаивается и засыпает.

- Температура скоро спадет. Ангина всегда дает высокие цифры. Это нормально. Через день-два станет намного легче. Даже уже завтра вы увидите улучшения. Обернувшись к врачу, я не могла найти слов, чтобы выразить всю свою благодарность.

- Спасибо вам, что приехали среди ночи, — это звучало так недостаточно по сравнению с тем, что он сделал для нас.

Иван, стоявший немного в стороне, следил за происходящим с неподдельным сочувствием в глазах. Когда врач заверил нас, что теперь все будет хорошо, и ушел, сопровождаемый водителем Ивана, я обратила свое внимание на того, что помог мне не задумываясь.

- Иван, я не знаю, как благодарить вас. Вы... вы сделали невозможное, — мои глаза были полны слез благодарности.

- Это было меньшее, что я мог сделать, — улыбнулся он в ответ. - Мой водитель сейчас отвезет доктора, а потом вернется за мной. Не хотели бы вы угостить меня чаем? — Иван улыбнулся и я с облегчением улыбнулась ему в ответ.

- Да, конечно, идемте я угощу вас чаем, — сказала я, чувствуя, как начинаю успокаиваться.

Мы направились на кухню, и я поставила чайник. Разговор с Иваном за чашкой чая в тот поздний час оказался неожиданно нужным. Несмотря на все произошедшие события, я почувствовала себя спокойнее и увереннее, зная, что в этом мире есть люди, готовые прийти на помощь. Раньше я такого никогда не встречала. Для меня это было удивительно. Мы сидели на кухне. В какой-то момент Иван спросил о моей машине, заметив, что я была в замешательстве из-за того, что она сломалась.

- Моя машина... да, она просто вдруг перестала заводиться, — объяснила я, чувствуя, как нахлынуло чувство неудобства от того, что Иван уже столько сделал для нас

- Не беспокойтесь, я пошлю завтра утром кого-нибудь, чтобы посмотрели, что с ней, — сказал он, и его голос звучал так непринужденно, словно речь шла о мелочи. Я опустила глаза, не зная, как выразить всю глубину своей благодарности и одновременно смущения от его безграничной готовности помогать.

- Иван, это слишком... я не знаю, как вас благодарить, — начала я, но он перебил меня.

- Достаточно, что я просто сижу напротив вас и смотрю на вас. Лена. Можно мы с вами перейдем на «ты».

- Да…конечно… Иван внезапно взял мои руки в свои, и его взгляд стал еще более пронзительным.

- Лена, я должен быть честен с тобой. Ты мне очень нравишься. Я знаю, это может показаться неожиданным, но я хотел бы чаще видеть тебя, хотел бы стать ближе…если это возможно.

Я ощутила в его словах искренность, но в то же время внутренняя тревога заставила меня осторожно освободить руки из его теплых ладоней. Он приятный, симпатичный, но внутри ничего не йокает, нет мурашек, нет участившегося сердцебиения… 

- Иван, я... со смерти моего мужа не прошло и так уж много, — мои слова звучали неуверенно. - Я пока не готова к новым отношениям. Мне действительно нужно больше времени. Иван кивнул, его взгляд оставался теплым и понимающим.

- Я понимаю, Лена. И я не хочу торопить тебя. Но, пожалуйста, позволь мне хотя бы попытаться. В следующую субботу моему концерну исполняется десять лет, и будет большой банкет. Мне бы очень хотелось, чтобы ты там была со мной. Уверен твой сын к тому времени выздоровеет. Его предложение застало меня врасплох. С одной стороны, это было искушение почувствовать себя снова частью мира, который не ограничивается домашними заботами и тревогами. С другой — я все еще чувствовала себя не готовой к такому шагу.