Двойная осторожность - Френсис Дик - Страница 16

• Предыдущая
• 16/64
• Следующая

— А когда... — голос у меня охрип. Я прокашлялся и начал снова: Когда это случилось?

— На той неделе. В пятницу он не пришел на работу, и это оказалось очень некстати, потому что в тот день у нас шла репа, а это он был должен обрезать ботву и корешки и загружать репу в мойку.

У меня кружилась голова. Крис Норвуд был убит в пятницу. А в субботу я вышвырнул «Вальтер» своих непрошеных гостей в куст шиповника. Значит, в субботу они все еще искали кассеты, а это означает... о господи! — это означает, что от Криса Норвуда они их не получили. Они застрелили его и оставили его истекать кровью, а кассет все равно не получили. Если бы они у него были, он бы им их отдал — чтобы они не убивали его, чтобы спасти свою жизнь. Не стал бы он жертвовать жизнью ради каких-то программ, не стоят они того. Я вспомнил, как беззаботно смотрел в дуло пистолета, и задним числом ужаснулся.

Винс Аккертон дал понять, что настало время расплачиваться за полученные сведения. Я мысленно прикинул, сколько я могу дать и сколько он ожидает получить, и решил дать как можно меньше. Однако не успел я заикнуться о деньгах, как две девушки подошли к стойке, а потом собрались сесть за соседний столик. Но одна из них заметила Аккертона и резко изменила направление.

— Привет, Винс, — сказала она. — Слушай, окажи услугу. Поставь нам ром с колой, а я тебе завтра верну.

— Ладно-ладно, слышали мы эту песню, — снисходительно сказал Винс.

— Вот, мой приятель угощает.

Я разорился на два рома с кока-колой, пинту пива и половинку (для себя) и вернулся за столик. Аккертон объяснил, что девушки тоже работают в «Кухне богов».

Кэрол и Дженет. Молоденькие, не блещущие особым умом, беспрерывно болтающие и чирикающие, с минуты на минуту ожидавшие прихода своих мальчиков.

Кэрол высказалась о Крисе Норвуде с нескрываемым негодованием:

— Мы вычислили, что это он шарил по сумочкам, но доказать-то мы ничего не могли, понимаете? Мы как раз собирались расставить ему ловушку, но тут его убили. Мне, наверно, следует его пожалеть, но мне его вот ни капельки не жалко! Он мог спереть все что угодно. То есть буквально все! Он мог исподтишка взять твой последний сандвич, слопать его у тебя на глазах и еще посмеяться над тобой.

— Он даже не считал воровство чем-то плохим, — вставила Дженет.

— Вот она, — сказал Аккертон, подавшись вперед для убедительности, — Дженет, она работает на компьютере. Насчет программ вы ее спросите.

Выслушав мой вопрос, Дженет вскинула бровки и задумчиво ответила:

— Я не знала, что у него есть какие-то программы. Хотя он все время вертелся рядом. Ему было положено собирать дневные отчеты со всех отделений и приносить их мне. А в последние несколько недель он все ошивался рядом со мной, расспрашивал, как работает компьютер, и все такое. Я показала ему, как делаются расчеты: сколько там нужно соли, сколько всего, как это распределяется по цехам и как отправляются заказы в Борнмут или в Бирмингем, и все такое. Вы знаете, без компьютера вся фирма пошла бы прахом.

— А какой он фирмы? — спросил я.

Моему вопросу все удивились, но Дженет ответила:

— "Грэнтли".

Я улыбнулся ей как можно безобиднее и спросил, не случалось ли ей позволять Крису Норвуду запускать на ее компьютере свои программы, если он хорошенько попросит. Она виновато поколебалась и, смущенно покраснев и глядя в свой стакан с ромом и колой, призналась, что такое действительно бывало — ну, знаете, еще до того, как они обнаружили, что это Крис ворует деньги.

— А могли бы догадаться сто лет назад, — говорила Кэрол. — Но те вещи, про которые мы знали, что он их ворует, — сандвичи там, и все такое, и всякие мелочи: скрепки, конверты, скотч, — мы это видели так давно, что уже не обращали внимания.

— А кто-нибудь пробовал заявить об этом? — спросил я.

Нет, официально не пробовали. А что толку? За мелкое воровство людей не увольняют — если фирма попробует это сделать, будет забастовка.

— Не считая того раза — помнишь, Дженет? — сказала Кэрол. — Когда к нам приехала бедная старая леди и пожаловалась, что Крис ее обворовал.

Вот уж она-то не молчала! Она три раза приезжала и навела такого шороху!

— Ой, да! — кивнула Дженет. — Но оказалось, что он спер всего-навсего какие-то старые бумаги, вы понимаете, а не то чтобы там деньги или что-то ценное, а Крис отговорился, что бабушка просто из ума выжила, ему поверили, а старушку вежливо послали.

— А как звали эту старую леди? — спросил я. Девушки переглянулись и дружно покачали головами. — Это же было с месяц назад, если не больше!

Аккертон сказал, что он про это ничего не знает. У них в овощном цехе про эту старую леди никто ничего не слышал.

Тут появились друзья девушек, и началась большая пересадка. Я сказал, что мне пора. Аккертон взглядом показал мне, чтобы я подождал его на улице.

— О'Рорке! — неожиданно сказала Кэрол.

— Что?

— Эту старую леди звали миссис О'Рорке. Я теперь вспомнила. Она ирландка. У нее недавно муж умер, и она нанимала Криса, чтобы он носил ей дрова для камина и делал всякую другую работу, с которой она сама управиться не могла.

— А вы не помните, где она живет?

— А какая разница? Много шуму из ничего...

— А все-таки?

Она слегка нахмурилась, добросовестно стараясь припомнить, хотя все ее внимание было обращено на ее приятеля, который начинал заигрывать с Дженет.

— В Стелчворте! — воскликнула она наконец. — Она еще жаловалась, что за такси дерут втридорога. — Она покосилась на меня. — Честно говоря, мы были очень рады, когда в конце концов избавились от нее. Она нас ужасно достала, но не могли же мы просто выставить ее — у нее все-таки муж умер, и вообще...

— Спасибо большое, — сказал я.

— Пожалуйста!

Девушка отошла и решительно уселась между своим приятелем и Дженет, а мы с Аккертоном вышли на улицу, уладить свои дела.

Он философски взглянул на то, что я ему дал, кивнул и попросил меня написать на бумажке свое имя и адрес, на случай, если он вспомнит еще что-нибудь. Я вырвал страницу из своего ежедневника, написал и отдал ему и уже решил, что наше знакомство на этом окончено, но, когда я пожал ему руку, попрощался и пошел прочь, он окликнул меня:

— Эй, парень! Погоди.

Я обернулся.

— Ты хоть получил за свои деньги что-то стоящее?

«Куда больше, чем ожидал», — подумал я. А вслух сказал:

— Пожалуй, да. Хотя наверно сказать еще не могу.

Он кивнул, поджав губы. Потом несвойственным ему неуклюжим жестом вытащил из кармана половину денег.

— Вот, — сказал он. — Забери. Видел я твой бумажник, когда мы в пивной сидели. У тебя и денег-то почти не осталось. Хватит с меня и этого.

Он сунул свой дар мне в руку, и я принял его с благодарностью.

— Учителя! — сказал он, отворяя дверь пивной. — Несчастные нищие ублюдки. Мне-то самому школа эта и даром была не нужна.

Он отмел мои попытки благодарности и вернулся к пиву.

С помощью карты я все же отыскал Стелчворт и дом О'Рорке, несмотря на то, что мне все время неверно указывали направление. Свернул на дорожку, ведущую к дому. Заглушил мотор. Выбрался из машины и огляделся.

Большое, неуклюжее, неухоженное строение. В основном из дерева, со множеством башенок и шпилей, необрезанный плющ ползет на черепичную крышу, облезлые рамы подъемных окон когда-то были выкрашены в белое. В мягком вечернем свете сад выглядел переплетением трав и кустов, растущих как бог на душу положит, а входная дверь была почти перегорожена огромным кустом душистой белой сирени.

Я нажал на кнопку. Должно быть, где-то внутри зазвонил звонок, но я его не услышал. Я позвонил снова, потом попробовал постучать дверным молотком. Прождав несколько минут впустую, я отступил на несколько шагов и окинул взглядом окна.

Из-за куста сирени я не увидел, как отворилась дверь. Внезапно меня окликнул резкий голос.

— Вы от святого Антония? — спросил он.

• Предыдущая
• 16/64
• Следующая