Мой дедушка – частный детектив - Кониси Масатеру - Страница 26

Что это – ложь или просто самодовольство?

– Вот и насчет этого инцидента. Давай не спеша обсудим еще одну «красивую картинку».

«Эм-м?..»

– Что, дедушка? Хочешь сказать, здесь возможны и другие сюжеты?

– А как же. И пожалуй, Каэдэ, этот понравится тебе больше.

«Какой “этот”?»

На лбу у нее выступила испарина.

– Рассказывай, дедушка.

Каэдэ разложила складной табурет и снова села.

– Первым делом рассмотрим еще раз проблемы Мадонны-сэнсэй. Как уже было сказано, людские проблемы можно разделить на три категории: на связанные со здоровьем, деньгами и взаимоотношениями. И тогда, если вычеркнуть из списка проблемы со здоровьем и проблемы со взаимоотношениями из недавнего сюжета, методом исключения получим оставшуюся единственную категорию.

– Проблемы с деньгами?

– Верно. Мадонна-сэнсэй упоминала, что ее почтенная мать рано умерла и из родни в живых остался только ее отец. Тогда почему же этот отец не подал заявление о розыске дорогой ему дочери, хотя она пропала? Тебя ничего не удивляет?

– Если вдуматься, выглядит странно.

– Допустим, у отца долги, и он вынужден объявить себя банкротом. Но и в этом случае беспринципные и предприимчивые кредиторы криминального пошиба не станут сидеть сложа руки. С Мадонны-сэнсэй потребовали гигантские проценты, не говоря уже об основной сумме долга. Ведь что ни говори, на роль совместных поручителей госслужащие подходят как никто другой.

Не оставалось ничего другого, кроме как согласиться. Но Каэдэ задумалась.

«А это, случаем, не фантазия чересчур разыгралась?»

– Если так и получилось, тогда к кому же Мадонна-сэнсэй обратилась за советом? Пожалуй, естественно было бы предположить, что к директору, к которой она неизменно относилась с уважением. Пока все складывается, да?

– По правде говоря, не очень тянет громоздить одни предположения на другие, – честно ответила Каэдэ. – Но в целом, по-моему, звучит логично. Хотелось бы продолжения.

В этот момент…

Каэдэ почему-то показалось, что дед как будто готов расхохотаться.

– Директор, к которой Мадонна-сэнсэй обратилась за советом, после долгих и тщетных размышлений предложила побег под прикрытием.

– Побег… под прикрытием?

Эти слова прозвучали для Каэдэ так неожиданно, что она не сразу уловила их смысл.

– Итак, директор и Мадонна-сэнсэй инсценировали «исчезновение человека» в бассейне согласно плану, который мы уже обсудили. С той лишь разницей, что убийства не было, просто два человека в купальниках поменялись местами.

«Истина» мало-помалу обретала форму в голове Каэдэ.

И тем не менее…

– В одиннадцать сорок Мадонна-сэнсэй, объявив детям, что свободное время началось, уходит в раздевалку. Вероятно, там уже находится директор. Мадонна-сэнсэй надевает платье поверх купальника, прикрывает мокрые волосы какой-нибудь соломенной шляпкой, берет заранее приготовленную дорожную сумку, выходит через задний вход бассейна и через задние ворота покидает школу. Для этого им должно было понадобиться меньше десяти минут. Тем более что, видимо, одеваться помогала директор.

Наверняка…

Да, этот сюжет, пожалуй, нравился Каэдэ больше предыдущего.

– Минут за десять до того, как ровно в двенадцать приехала какигория, Мадонна-сэнсэй покинула территорию школы через задние ворота, быстро села в заранее вызванное такси, проехала мимо ближайшей станции и на машине домчалась до дальней, где нет камер видеонаблюдения. На этой дальней станции она, смешавшись с толпой, села в синкансэн и уехала в какой-нибудь провинциальный городок.

– То есть Мадонна-сэнсэй все еще жива? А ее отец знает об этом?

– Для того и затевались издавна побеги под прикрытием.

Но Каэдэ все же выразила сомнения:

– Какой бы доброй и деятельной ни была молодая женщина-директор, неужели это ей пришла в голову настолько дерзкая идея побега?

– Ладно, а если вот так? – продолжал дед. – Директор, к которой пришла за советом Мадонна-сэнсэй, в свою очередь обратилась к некоему лицу, с которым продолжала поддерживать связь. Этот человек, не перестававший любить ту школу, в которой когда-то учительствовал сам, естественно, постоянно беспокоился за младшую коллегу, прозванную «Мадофуки-сэнсэй Второй», и хотя стал уже настолько немощным, что мог лишь исписывать иероглифами листы почтовой бумаги, все же никогда не упускал случая обменяться с директором письмами. И что если у этого человека сохранились связи, благодаря которым еще до побега было найдено место учителя в частной школе какого-нибудь провинциального городка?

С этими словами дед посмотрел в сторону ящика с письмами на одной из нижних полок стеллажа.

– Возможно, где-то там есть и письмо от Мадонны-сэнсэй, предназначенное для передачи Мисаки-сэнсэй когда-нибудь потом, когда улягутся страсти. Разумеется, поскольку письмо личное, человек, о котором идет речь, в него не заглядывал, но оно явно переполнено чувствами к любимому старшему коллеге, Мисаки-сэнсэй. Ну, это-то как раз понятно.

Не может быть.

Этого не может быть.

Дед выпустил сиреневый дымок в сторону окна. А затем, окруженный им, с нарочито театральным жестом, словно указывая на фигуру в сёги, произнес: «Шах».

Его руки выглядели не так, как прежде: почему-то теперь они ничуть не тряслись.

– Каэдэ, я с самого начала с трудом удерживался от смеха, потому что знал финал сегодняшнего сюжета. Но шутки ради попробовал придумать другой «верный ход», возможно, несколько необоснованный, – о перемещении трупа. Наверное, мне хотелось, чтобы ты в итоге поняла: люди, которые любят цветы, плохими не бывают. Мадофуки-сэнсэй Второй любит цветы больше, чем Первый, только по этой причине она и решила перенести директорский кабинет в другое помещение.

Неужели человек, разработавший целиком и полностью весь план, сидит прямо перед ней?

Но кое-что Каэдэ так и не поняла.

– Послушай, дедушка, ты не мог бы объяснить мне еще кое-что?

– Что именно?

– Зачем этому «некоему лицу» понадобилось специально разрабатывать такой масштабный план, как «исчезновение в бассейне»? Ведь это же странно, разве не так? Если цель – побег под прикрытием, не проще ли было бы среди ночи доехать на такси до какой-нибудь отдаленной станции?

Тогда-то дед и рассмеялся.

– А разве такой сюжет представляет хоть какой-нибудь интерес?

– А?..

– Мы же говорили об этом в связи с постановкой Сики-куна. Если сюжет не вызывает интереса, тогда в нем нет смысла.

Каэдэ растеряла все слова.

Не может быть.

И тогда мотив в этом деле… Стремление сделать его интересным. Как глупо.

– Последний урок в бассейне накануне летних каникул. Только что закончился сезон дождей, на небе ни облачка. Стоит страшная жара, и в этой жаре предмет всеобщего восхищения, Мадонна-сэнсэй, исчезает, словно мираж. Об этом дети наверняка будут рассказывать на протяжении всей своей жизни. Как в прежние времена, так и теперь для детей всего мира нет лучше опыта, чем пережитая летом таинственная история.

В этот момент сигарета с тихим шипением погасла.

– А-а… – протянул дед. – Вода поднимается.

Галлюцинация.

Вид пола, залитого водой, – галлюцинация, типичная для пациентов с ДТЛ.

– Там, на пристани, стоит Мадонна-сэнсэй. Ее лицо исполнено надежды. Глядя на бурные волны, набегающие на берег, она просит, чтобы поскорее пришло лето. И еще думает: «У берегов этого острова хочется наплаваться вдоволь, ни о чем не беспокоясь».

«Так значит, она на острове. Разузнать, где именно, кредиторам будет нелегко».

Вероятно, дед с умыслом устроил Мадонну-сэнсэй, уроженку отдаленного острова, в начальную школу на другом островке, напоминающем ей о родине.

Каэдэ тихонько укрыла пледом уже засыпающего деда.

Видимо, деду не давала покоя выдра, устроившая гнездо у него под кроватью.